Дураки все - Ричард Руссо

Если бы он заподозрил, что она намерена завещать ему дом, непременно попытался бы ее отговорить. У Салли сроду не имелось ничего дороже автомобиля, и это совершенно его устраивало. Старушка наверняка понимала, что у него нет ни малейшего желания под старость сделаться домовладельцем, что для него это будет только обуза. Быть может, она надеялась, что это вынудит его смириться с новой ролью, которой он не желал и от которой так долго увиливал, – ролью человека взрослого и ответственного? Пожалуй что. Но, скорее всего, она лишь хотела отблагодарить Салли за моральную поддержку, которую он оказал ей, когда ее сын, Клайв-младший, скрылся из города после провала затеи с луна-парком “Последнее прибежище”. Постыдное бегство сына вкупе с перенесенными микроинсультами лишило старушку сил, ей было стыдно показываться на людях, она почти не выходила из дома и ни с кем не общалась. И стук шагов Салли над головой очень ее утешал. Мисс Берил знала, что в жизни Салли вновь неожиданно появились его сын и внук, и, видимо, предполагала, что однажды они, быть может, поселятся в этом доме. То есть со временем дом отойдет Питеру. Мисс Берил, должно быть, тешила себя мыслью, что если прежде Салли было нечего передать сыну, то теперь у него появится материальное имущество, которое можно оставить в наследство. Она никак не могла предвидеть, что Питер к этому наследству отнесется с полным безразличием и что Салли в конце концов расценит ее подарок как предвестье печальных жизненных перемен.

Хотя, если честно, перемены начались раньше, еще до того, как Салли достался дом. Это же Питер поставил на ту выигравшую тройку. До приезда сына дела у Салли более-менее шли своим чередом. Иными словами, скверно. Вообще-то у него была в самом разгаре одна из тех будоражащих глупых полос, которые отмечали почти всю его взрослую жизнь. Увенчалась эта полоса прямым ударом справа точно по носу тогда еще патрульного Реймера, отчего тот рухнул, точно мешок с картошкой, прямо посреди Главной улицы, а Салли загремел в кутузку. И почти все праздники провел за решеткой. А пока он сидел, трифекта, на которую он ставил вот уже много лет, – Карл Робак окрестил ее “тройкой тупости” – наконец победила. Упустить выигрыш для Салли было бы в порядке вещей, но Питер, согласно пьяным наставлениям отца, продолжал делать ставки в букмекерской конторе, так что на свободе Салли ждал выигрыш. Не бог весть какое богатство, однако вполне достаточно, чтобы оттащить его от края финансовой пропасти, у которого Салли стоял сколько себя помнил, – словом, произошло лучшее, на что он имел право надеяться. Но месяц спустя его тройка выиграла снова, еще больше, и в шестьдесят один год Салли сделал кое-что настолько для себя несвойственное, что порою даже гадал, не последует ли за этим катастрофическое возмездие, – он открыл сберегательный счет. Ведь теперь у него есть внук (вообще-то трое, но двое других жили с матерью, бывшей женой Питера, в Западной Виргинии), и однажды Уиллу понадобятся деньги на колледж. В обучение Питера Салли не вложил ни пенни, и меньшее, что он теперь мог сделать, – помочь деньгами его сыну.

Но и после второго неожиданного выигрыша Салли упрямо цеплялся за убеждение, что вновь обретенной удачи надолго не хватит. Ведь глупые его полосы всегда приходили с точностью европейских поездов. Того и гляди на горизонте замаячит следующая, и Салли вновь попадет в переплет, окажется на мели, не у дел и без перспектив – его нормальное состояние. Но нет. В том же году скончалась его хозяйка и оставила ему дом.

Однако и этим не кончилось. Последний счастливый случай – по крайней мере, Салли надеялся, что он окажется последним, – выбил его из колеи куда сильнее, чем все прошлые вместе взятые, потому что первоисточником его послужил Большой Джим Салливан, давно умерший отец Салли, пьяница и мучитель. Их фамильный дом на Баудон-стрит, с которым было связано столько болезненных воспоминаний, с годами пришел в запустение – Салли намеренно не занимался им, чтобы в последний раз насолить старику, – и городским властям ничего не оставалось, кроме как снести развалюху; Салли полагал, что на этом всё. О поросшем бурьяном участке в половину акра, на котором стоял дом, он не задумывался вообще, рассудив, что земля, расположенная столь неудачно, почти ничего не стоит. Но Гас Мойнихан, баллотируясь в мэры города, помимо прочего, пообещал проложить велодорожку через весь Бат и просторный парк “Сан-Суси”, на другом конце которого она сомкнется с такой же велодорожкой Шуйлер-Спрингс, чтобы связать невезучий Норт-Бат с исторически более удачливым соседом. Предложенный маршрут – единственный подходящий – пролегал прямиком по принадлежавшему Салли участку, власти планировали привести его в божеский вид, установить мраморный фонтан и расставить скамейки. Догадавшись, что Салли не рвется продавать землю (но не догадываясь почему), мэр, чтобы подсластить пилюлю, пообещал устроить Руба Сквирза на постоянную работу – смотрителем на Хиллдейле. Но и этот посул ни к чему не привел, и тогда мэр предложил отменить все штрафы Салли за неправильную парковку, они копились годами и теперь тянули на небольшую строку расходов в ежегодном бюджете их городка.

– Реймер лопнет от злости, – самодовольно добавил мэр, убежденный, что Салли не упустит случая поквитаться с давним врагом, который, став начальником полиции, первым делом приобрел блокиратор и, едва его привезли, в тот же день нацепил его на колесо машины Салли. Салли и Карл Робак умудрились открыть замок и умыкнуть блокиратор, Реймер купил еще два – их тоже украли.

Так что Салли, подавив застарелую злость на отца, все же продал городу землю, а деньги положил на сберегательный счет, где теперь скопилось столько, что и до конца жизни не пропить в “Лошади”, как ни старайся.

Салли все это казалось какой-то грандиозной шуткой. Когда он был беден, то подозревал, что лучшие карты жизнь неизменно подсовывает богатым. Быть может, Салли, сам того не желая, стал одним из них? И отныне и навсегда защищен от любых напастей? Как прикажете к этому относиться? Другие-то не теряются и привыкают к удаче. Почему бы и Салли не последовать их примеру?

Беда в том, что с той самой минуты, как победила его первая “тройка тупости”, самых близких его людей преследовали несчастья. Сначала мисс Берил настиг тот последний удар, приближение которого она предчувствовала, а через год от почечной недостаточности