Растворяясь в песках - Гитанджали Шри

На что Дочь, пребывавшая в бессознательном состоянии, отрицательно покачала головой.

– Я не понимаю, – сказала она, признав свое поражение.

– Во-во, – сказала Мама, приводя свою трость в движение, – я тоже.

Как будто обе пришли к согласию.

И она привела Дочь к озеру, которое загорится от спички, которую выбросит кто-то, закурив биди.

Если озеро вспыхнет, появится ли из него Рози, как Лохнесское чудовище?

– Темнеет. – Дочь обняла Маму за плечи. – Пойдемте отсюда.

– Ты знаешь, здесь… – То ли Мама говорила с ней, то ли с собой.

– Да, вы приезжали сюда на субботний базар купить сандалии.

– Она купила дом, – закончила предложение Мама.

– Жила здесь, вдали от города? Я думала… – Но Дочь запуталась, речь идет о Рози или Разе. Казалось, оба приходили откуда-то неподалеку. И ателье было рядом. И когда Старший еще служил, Рози мелькала в окрестностях.

– Снимала. – Мамина трость двигалась так, как будто была продолжением ее тела. – Говорила о переезде.

Это натолкнуло ее на ответ:

– Кто же звонит во время переезда? Это их телефон разрывается от звонков.

Ее пробила дрожь. Пришли двое юношей, сели на берегу озера и уставились в телефон, совершенно молча. То ли смотрят порно, то ли накурились. Во всей округе только они двое и дома, размытые дымкой газовых облаков.

– Пойдемте.

– Да, пойдем, – ответила Мама.

Она имела в виду туда, в сторону домов. Куда летели ядовитые облака с озера, которое через несколько дней заполыхает огнем. Только подумайте, озеро и загорится.

Один дом за другим. Пошли искать иголку в стоге сена.

72

– Есть агентства, где можно официально нанять помощницу по хозяйству. Она будет приходить на весь день, будет делать чай для Мамы, помогать принимать ванну, кормить завтраком, делать массаж головы, расчесывать, гулять в саду или около гробницы, – сказала Дочь.

Ее никто не услышал. Мама с К. К. были заняты поиском адреса Рози. Какая-то комнатушка в районе, примыкавшем к кладбищу за мечетью, – туда он и отвез Маму. А там выяснилось, что она говорила о своих планах пересечь границу, но перед этим перевезла вещи в квартиру у озера.

– Я же говорила, что она уехала за границу и поэтому не смогла позвонить, – утешала Дочь – или хотела, чтобы окружающие оценили верность ее догадки?

Но Мама была погружена в себя. Еще какое-то время, а потом внезапно как будто подпоясалась, завязала шнурки и отправилась расквитаться с судьбой.

– Странно так переживать об этом, – скажет Старший встревоженно. Невестка будет подливать масла в огонь. Кантхе Рам, улыбнувшись, сказал: «Мата джи, не волнуйтесь вы так, вся ее жизнь в этом – крутится то там, то тут». Но открыто никто не отваживался пренебречь ее беспокойством. И никто не находил в себе смелости сказать: «Что такого у вас стряслось, что никак неймется найти ту, чей адрес неизвестен, пол неизвестен, то ли служанка, то ли еще кто, а вы уже не в том возрасте, чтобы бродить по сомнительным кладбищам и тратить свое время и жизнь впустую».

На этот раз у Рози сняли трубку.

– Кто? Рози?

Услышав Мамин голос, К. К. повернулся, а Дочь встала из-за рабочего стола. Сид тоже был там, а так как я привез его на машине, то я тоже был там. И еще один наш приятель. До этого он не появлялся в истории. О нем ничего не будет рассказано. Он еще более ненужный персонаж, чем я, и его появление еще более случайно, чем мое, и если бы его не было, то нашлись бы и другие свидетели. Его зовут Рахил. Да и какая надобность знать его имя?

– Шила. Или Шакила? – сдавленным голосом сказала Мама, повесив трубку.

«Сколько еще форм может принять Рози?» – подумала Дочь.

– Пойдем в дом у озера!

И все пошли.

73

Дверь не открылась, а сломалась. От нашего натиска.

Она смотрит ошарашенно. Открыла дверь для кого-то другого. Шила. Или Шакила.

– Рози? – Взгляд бабушки Сида шмыгнул за нее.

– Кто вы? – спросила Шила. Или Шакила.

– Где Рози? – спросил К. К.

Сид и его тетя обошли женщину и пошли внутрь.

– Уехала, – сказала она. Посмотрела на тех, кто пошел внутрь, и на тех, кто стоял в дверях, не понимая, к кому обращаться.

– Ты ответила на звонок, как ее телефон оказался у тебя?

– Оставила, – сказала Шила или Шакила.

– Кто ты, где она и когда вернется?

Вдруг Шила-Шакила начала тараторить – предложения беспорядочно вылетали из ее рта. Она не грубила, просто была ошарашена.

– Я снимаю квартиру. Уже сто лет в этом доме. Она уехала к себе. Сейчас приедет мой муж. Мы собираемся уезжать. Нам надо кое-куда. Снаружи наш скутер. Одежду повесить некуда, поэтому повесили на скутер. Здесь работает машина, в доме открылась фабрика. Делают пластиковые крышки. В печенках уже сидят. Голова раскалывается.

Она все говорила-говорила, и ее прорвало. Разразилась злобной тирадой:

– Кто вы такие? И какое право имеете что-то спрашивать? Откуда мне знать. Разве кто-то отчитывается перед тем, как уехать? Она мне не родственница и не подружка. Да и с чего бы? Не знаю я, когда приедет. Телефон забыла. Болела она.

– Если болела, то как поехала?

– Может, в больницу поехала.

– Кто-то отвез?

– Сама поехала или кто-то отвез, я не обратила внимания. Почему я должна везти? Кто она мне? Мы снимаем жилье. Каждый год повышает оплату. До небес уже задрала.

– Почему она оставила свой телефон?

– Да какое мне дело? Ну оставила, взяла другой, наверное. Работает – не работает, бог его знает. Зазвонил – взяла трубку. Не задумываясь. У меня температура. Вы еще. С чего вдруг такой допрос? – Она приняла борцовскую стойку. Ее рыжие волосы были распущены, как будто она только что встала с постели. Под глазами – черные круги. Она пошатывалась, и ее голова свешивалась вперед, как будто на ней затянулась петля.

– Нам нужно идти, и вы уходите, – хрипло тявкнула она.

Бабушка развернулась:

– Пойдем.

Все говорили, что сразу почувствовали себя странно, как только вошли в дом.

– Воняло протухшим ачаром, – сказал Сид.

В квартире было две комнаты. За ними маленькая веранда, захламленная всякими вещами.

– Я видела там ее розовые ленты с кисточками, – сказала Дочь.

Мама обошла весь дом, постукивая тростью. Шила-Шаки-ла, ворча, следовала за ней. Одна комната была полностью занята огромным столом, похожим на тахту, а другая – огромной кроватью.

К. К. сказал, что ему было страшно.

Все заметили, что на стене позади них были пятна от пана, напоминавшие кровь.

Жевала ли Рози пан? Раза точно жевал.

– И под кроватью, –