Дым над тайгой - Станислав Васильевич Вторушин

это. Ей хватило бы редких, мимолетных встреч с ним. «Утешилась бы хоть чуточку и снова ждала, пока не подвернется случай», — думала она. Но Андрей не давал повода. При встречах она пыталась завязать с ним разговор, Андрей охотно откликался, однако дальше разговоров дело не шло. Растравливая себя все больше, Светлана решила действовать напролом. «Пойду к нему и предложу себя», — думала она. И ей нисколько не было стыдно. За одно прикосновение Андрея она готова была отдать душу, если бы он попросил ее об этом.

Светлана долго искала подходящий случай, и он подвернулся. В редакцию пришло сразу два письма, с которыми требовалось разбираться. Одно из детсада, другое из леспромхоза. Правда, в леспромхоз можно было и не ездить. Но Светлана убедила Тутышкина, что расследовать злоупотребления Желябовского просто необходимо. До нее и раньше доходили слухи о том, что он не чист на руку. Но поскольку Светлана уже договорилась о встрече с работниками детсада, в леспромхоз придется послать Татьяну. Тутышкин так и поступил. А Светлана, отправив вместо себя в детсад Наталью, занялась своими амурными делами.

Первым делом сбегала к председателю райпотребсоюза и выпросила из заначки две бутылки коньяка. Затем, уже из дома, позвонила в аэропорт и спросила, где находится Василий Иванович со своей «Аннушкой» — напрямую об Андрее спрашивать было неудобно. Ей ответили, что он в Никольском и домой возвратится только к вечеру. Светлану это вполне устраивало. До вечера она привела себя в порядок, сделала прическу и, надев лучшее платье, отправилась к Андрею.

Когда он открыл дверь, у Светланы от волнения так зашлось сердце, что она побледнела. Андрей заметил это и спросил:

— Что с тобой?

— Не обращай внимания, — Светлана махнула рукой. — Можно раздеться?

Андрей пожал плечами, слегка растерявшись:

— Раздевайся.

Светлана сняла пальто, поправила прическу.

— А где Татьяна? Почему я ее не вижу?

— Татьяна в командировке. Ты разве не знаешь?

— Нет, — Светлана изобразила на лице искреннее удивление. — Я как с утра ушла из редакции, так там и не была. Мы же с Таней договаривались устроить вечером маленький кайф, — живо соврала, изобразив на лице разочарование. — Прямо не знаю, что делать.

— А по какому поводу решили кутнуть? — спросил Андрей.

— По поводу хандры, Андрюша. Знаешь, что это такое?

— Представь себе, знаю...

— У тебя есть стаканы? — спросила Светлана и достала из сумки бутылку коньяка. Андрей нерешительно посмотрел на бутылку, потом сказал:

— Пошли на кухню. Завтра у меня все равно неполетный день.

Светлана прошла на кухню. Андрей достал стаканы, наскоро собрал закуску. А дальше все вышло само собой. Вторую бутылку Светлане открывать не потребовалось. Из кухни они перешли в комнату, сели на диван. Светлана обняла Андрея за шею, притянула к себе и поцеловала в губы. Сначала осторожно, а потом с такой страстью, что дальше уже не было сил осторожничать...

Домой Светлана ушла под утро. Не ушла, а улетела на крыльях. Андрей же, проводив ее, сел на диван, обхватил голову руками и стал думать о том, как теперь выпутаться из создавшегося положения. И не столько совесть мучила, сколько подленький страх. А вдруг Светлана обо всем расскажет Татьяне? Тогда не избежать скандала, который может разрушить едва налаженные отношения.

Сейчас Светлана сидела за столом и невидящими, затуманенными глазами смотрела на Таню. Она никогда не думала, что ей вот так придется объясняться, да еще в своем кабинете. До нее только в эту минуту дошло, что семейное счастье нельзя разделить на троих. Она не узнавала всегда спокойную Таню, которая почти кричала:

— Ты мне скажи: спала с Андреем или нет?

Таня кипела. Такой ярости она не ощущала в себе никогда. Кажется, еще мгновение и она вцепится в ненавистное лицо Светланы. А та мокрыми глазами смотрела на Таню и замученно твердила:

— Хочешь верь, хочешь не верь, а любит он только тебя. Только тебя... — и слезы уже ручьем текли из ее глаз. Она достала из ящика стола носовой платок, приложила к глазам и, шмыгнув носом, глухо простонала: — Вся жизнь пошла прахом. Уеду отсюда хоть к черту на кулички! Здесь мне все равно не жить. Завтра же уеду! — она уронила голову на стол и зашлась в плаче.

— Живете, как воры, — тихо и зло сказала Таня и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.

В редакции оставаться она не могла. Задыхаясь от гнева, Таня направилась домой. И чем ближе она подходила к дому, тем меньше становился гнев и отчетливее мысли. «А, собственно, чего я хочу? — спрашивала она себя. — Чтобы они подтвердили то, о чем я уже знаю? Допустим, подтвердят. Что тогда? Тогда не будет выбора, надо будет уходить от Андрея».

К такому решению Таня не была готова. Ей казалось, что если бы это случилось, она бы умерла со стыда. Выходит, она уж и не такая красивая, и обаяния в ней не так много, если муж променял ее на другую. Ведь этим решением она сама заставит его уйти к Светлане. «А может быть, дело не только в красоте и обаянии? — думала Таня. — Может быть, кроме этого мужчинам надо что-то еще, о чем я не знаю?»

И другая мысль мучила ее. Как теперь строить отношения с Андреем? То, что они не будут такими, какими были раньше, совершенно ясно. Но какими они должны быть? И надо ли ей заводить с ним такой же разговор, как со Светланой? Ведь чем он закончится, ясно и так.

Ей стало до того жалко себя, что она опять заплакала. Но настоящую волю слезам дала дома. Она упала на кровать лицом в подушку и плакала долго и безутешно. Ей казалось, что все рухнуло, все, к чему она стремилась, пошло прахом. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.

Когда пришел домой Андрей, Таня уже успокоилась. Он увидел ее опухшее лицо, покрасневшие веки и все понял. За весь вечер они не произнесли ни слова. Таня постелила Андрею на диване, а сама легла на кровать. Андрей не сделал даже попытки примирения. Он понимал, что сегодня это может вызвать только обратную реакцию, и решил разговор отложить. Как говорится, утро вечера мудренее...

АХ, ТАНЯ, ТАНЯ

Весеннее солнце играло в окнах домов, отражаясь от стекол хлюпающих по дорожной мокрети