Прощание с пройденным - Владимир Николаевич Крупин

такой молодой уже и детей имеет, а вроде ещё и сам не взрослый: ума своего нет. В голове сплошной интернет. Очень он на него подсел. Ни покурить, ни в туалет сходить без айфона не может. И всё знает. И знает, что народу всё врут. Очень он переживает за русский народ, желает ему походить на американский, продвинутый. Желает также, чтобы и сын его продвинулся. Чтобы от всей этой здешней жизни подальше был. Тут же что? Тут же полицейский режим, тут и сказать ничего нельзя. А того не подумает, что и сказать ему совершенно нечего, кроме того, что здесь народу всё врут.

В школе у сына неспокойно: мальчишки курят, матерятся, всё меряют на деньги. Надо сына от этого отодвинуть подальше. Есть же новые технологии дистанционного обучения.

Вот и поселился он с сыном на плоту среди воды. Там у них всякая оргтехника, там получают задания, выполняют, отсылают, получают новые. Дистанционно сдают экзамены, переходят в следующий класс. Дистанционно заканчивают школу, поступают дистанционно в колледж и далее.

Работа тоже дистанционна. И где там эта Россия, где там эти старики-совки, какая разница. Деньги бы переводили, и хватит с них.

Вернулись однажды в Россию, а в ней всё другое. Обратно в Америку, а кому они там нужны.

«МАЛЕНЬКИЙ МУК». Так я прозвал электрический чайник даже не литровый, меньше. Прозвал, потому что маленький и очень быстро кипятился. В большом семействе батюшки отдыхать ему было некогда. И своя семья большая, и очень много гостей. Я предложил батюшке: давайте я вам куплю большой, а этот возьму себе. Получился такой обмен.

Чайник очень мне нравился: горбатенький такой, быстрый. Его ещё можно было назвать и коньком-горбунком, но раз назвал Маленький Мук, так и продолжал называть.

Да. А когда был пожар и мой дом сгорел, то и чайник сильно пострадал. Весь стал чёрный, как парижский трубочист. Я его для опыта налил водой, включил, но ничего не получилось: течёт, не греется. А выбрасывать было жалко. Отчистил. В белый цвет он не вернулся, но от чёрного отошёл, стал промежуточным, как желтая раса.

Привёз в Москву. И ещё попытался включить. Нет, безполезно. Ладно. Поставил в шкафу. А когда на старом месте сгоревшего построил новый дом, решил вернуть чайник на родину. Как память. Привёз. И вот – есть свидетели – налил воды, включил в розетку – и Маленький Мук моментально закипел, заговорил, как бы докладывая, что прибежал и своё дело исполняет. Так торопился, так радовался, что я радуюсь.

И работает до сих пор.

ЦИРК. ШЕСТОВИК. Это должен быть очень сильный артист: он держит шест, по которому поднимаются артисты, иногда даже и трое. Обычно девушка-гимнастка. Обычно такой номер, как многие номера в цирке, семейный. И вот пара такая: он внизу, она под потолком, на вершине шеста.

Очень смелая, работает без лонжи, то есть без страховки. Хотя это и запрещено, но она, ловко поднявшись, картинно отстёгивает лонжу от пояса и бросает её. Выделывает всякие умопомрачительные трюки. Успех у них всегда превосходный.

И вот – они ненавидят друг друга и постоянно дерутся. И сковородкой она может запустить, и исцарапать ему лицо до крови, потом гримёрам много работы. И он её тоже не милует. Ему советуют: «Есть же способ, чтоб её убить: ты споткнись у всех на виду, она хлопнется и разобьётся. И никакое следствие не подкопается. Всё чисто».

Но нет, такого себе позволить он не может. Ему не позволяет сделать это профессиональная гордость. Как это так – лучший шестовик страны, да вдруг шест уронит. Нет. «Но ты же её ненавидишь». – «Да. Но когда я работаю, я в эти минуты её люблю. И она мной гордится». Так что у них десять минут любви в день, остальное ненависть.

ЕСТЬ ЧТО-ТО такое в предметах, нас окружающих. Пусть не душа, но что-то. В тех, которые к нам привязываются. Тяжело же было чайнику Маленькому Муку в день кипятиться раз по двадцать – тридцать. Я его пожалел, мне хватало раза три. Он и отблагодарил. Ещё и то ему понравилось, что не на чужбине пришлось жить. Из Германии приехал, но обрусел.

Вспомнил, как отец привёз из леса ёжика. Мы дверь закрыли, выпустили его на пол. Он убежал под печку и молчал всю ночь, а утром «обрусел». Так сказал отец. То есть ёжик осмелел, подошёл к блюдечку с молоком и очень шумно стал лакать. Потом мы его даже тихонько гладили по колючкам. Потом выпустили. В лес отнесли. А жалко было выпускать. Даже и через семьдесят лет думаю, как он там тогда выжил.

– ДА, ЕСТЬ У НАС один грешок – мечтанья русского Ивана: проснулся он – вокруг цветы, а рядом скатерть самобранна.

НА ОСТАНОВКЕ ОН и она, оба в подпитии. Она его провожает. Мужчина пытается шутить:

– Я всё взорву, всю планету взорву, а твою Балашиху оставлю. Останется Балашиха. Это моя ипостась. – В автобусе он утомляет кондукторшу шутками. Она отмалчивается. И он умолкает. Но перед выходом заявляет: – Верните мне половину денег за билет: автобус шёл в два раза медленнее. – Верну, но тебе всё равно на штраф не хватит. – За что? – За проезд в нетрезвом виде. – Я? В нетрезвом? Ин-те-ре-сно. Кто вам сказал? – И говорить нечего: от тебя запах такой, что дышать нечем. – Это мужские духи. – Были б такие духи, все бы женщины в противогазах ходили.

– О! – восклицает мужчина, выходя, – вот этого и будем добиваться.

НЕ УБИВАЛ СТАЛИН Кирова. Их, обоих, убивали одни и те же. Но даже и они, обагрённые кровью, были ненавистны врагам России. Большевики, как могли, укрепляли её. Диким образом, безбожным, насильным (всё теперь взрывается), созидали СССР. Но как бы мы без СССР свалили Гитлера? «Сидит Гитлер на берёзе, а берёза гнётся. Посмотри, товарищ Сталин, как он навернётся». Это же не Агитпроп сочинил, это опять же народное.

ЭНЕРГИЯ – ДАР БОЖИЙ. Народный академик Фатей Яковлевич Шипунов много и, к величайшему сожалению, безполезно доказывал в Академии наук и, как говорилось, в вышестоящих инстанциях необходимость замены источников энергии на природные. Затопление земель при строительстве гидростанций никогда не окупится энергией. Это поля и леса, пастбища, рыбная ловля. Что говорить о тепловых станциях – сжигание нефти, угля, дров. И уж тем более расщепление ядра – атомные станции.

– А чем же это всё можно заменить?

– Ветер, – отвечал он. – Наша страна обладает самыми большими запасами ветра. «Ветер, ветер, ты могуч», ты не