Любимых убивают все - Сабрина Хэгг

– Я делаю это потому, что люблю тебя; потому что верю, что все наладится. Я хочу, чтобы ты был счастлив, – сказала она слабым, почти беззвучным шепотом. – Но ты… ты поступаешь… вот так, потому что любишь свою манию. Ты ведь это зовешь нормальным состоянием? Ты любишь ее больше меня, больше даже собственного здоровья… – Йенни утерла слезы ладонью, бесшумно выдохнула. – И я ничем не могу тебе помочь. Как бы… как бы сильно я тебя ни любила.

Аксель замер, не смея дышать. Его глаза, непривычно темные, почти черные, широко распахнулись.

Йенни развернулась к Акселю спиной и двинулась прочь. Голова ее была опущена, плечи поникли.

Выйдя из комнаты, она услышала, как что-то тяжелое ударилось о дверь. Йенни испуганно вздрогнула от того резкого, пронзительного звука.

* * *

Всю ночь Йенни не могла сомкнуть глаз. Она лежала в постели, прижав колени к груди, и думала о том, что же уготовано им с Акселем. Их будущее представлялось ей таким мрачным, расплывчатым, что Йенни невольно крепче стискивала колени, словно это могло унять тревожный страх, шелковой лентой извивавшийся в груди.

Глядя на привезенную из Рима фотографию Акселя, которой едва касалось скупое сияние свеч, Йенни прошептала:

– У нас как будто не осталось завтрашних дней. Только сегодняшние и жалкие обрубки вчерашних.

Эта ночь казалась ей зловеще тихой. Безжизненной. Лишенной смысла. Словно мир замер в неправдоподобной неистовой позе, в предчувствии чего-то недоброго. С недавних пор Йенни стала всего бояться, на всем различала серый налет скорби.

В конце концов она решила отвлечь себя и, подняв телефон с соседней подушки, принялась перечитывать переписку с Акселем, начиная с мая. Раньше он писал ей каждый день, постоянно шутил, присылал забавные статьи и фотографии, делился любимыми песнями. Порой ни с того ни с сего присылал ей целые страницы своих размышлений на ту или иную тему в третьем часу ночи или отправлял свои новые рисунки. Едва ли не каждую неделю они обсуждали отрывки из книг, и Йенни всегда удивлялась тому, каким же проницательным и не по годам рассудительным был Аксель.

Читая очередное полуночное сообщение, в котором Аксель детально расписывал сюжет своего комикса, Йенни едва сдерживала слезы. На ее губах застыла печально-трепетная улыбка. С такой улыбкой люди ходят по местам детства или юности, отдаваясь согревающим сердце воспоминаниям и осознавая, как это все далеко, как недостижимо теперь.

И чем ближе к настоящему моменту Йенни подходила, тем обрывистее и мрачнее становились их разговоры, пока не осталась одна лишь стройная линия проигнорированных сообщений.

Когда стрелка часов плавно подобралась к отметке двух часов ночи, Йенни снова взяла телефон в руки и, недолго поразмыслив, набрала сообщение:

Jenny Andersson: Аксель, любовь моя, с Днем Рождения! Желаю, чтобы все-все твои мечты сбылись. Ты заслуживаешь быть самым успешным, самым счастливым человеком на этой планете.

А еще… ты лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни. Помни, пожалуйста, об этом.

Целую и обнимаю,

Твоя Йенни

P.S.: И прости за то, что я наговорила тебе сегодня. Ты ведь понимаешь, что я это сгоряча ляпнула, правда?

Перечитав написанное пару раз, Йенни нажала «Отправить», в затем перевела взгляд на коробку высотой почти в полтора метра, что стояла, приставленная к стене. В ней ждал своего часа подарок Акселю – непомерно дорогой «Гибсон»[70] с тонким грифом в стиле шестидесятых, украшенным зеленовато-перламутровыми маркерами, с накладкой цвета жидкого меда, на которой было золотом выгравировано: «1960». В свое время на такой гитаре играли Джимми Пейдж, Эрик Клэптон, Боб Марли и многие-многие другие музыканты, которыми Аксель восхищался.

Когда Йенни спустила все свои сбережения на этот подарок, она представляла, как озарится счастливой улыбкой лицо Акселя, как будут светиться его аквамариновые глаза, как задрожит, надломится от восторга и радости его голос. Но теперь Йенни сомневалась, осталось ли в этом мире хоть что-то, что могло бы вызвать бледную тень улыбки на его губах.

* * *

С самого утра Аура не замолкая говорила о дне рождения Акселя. Она по сто раз перепроверяла, все ли приготовления завершены, каждый ли добросовестно справился со своим поручением, оповещены ли все гости о вечеринке. В тот день Аура напоминала Йенни Исабель на работе, когда та управляла организацией очередной свадьбы.

К Акселю домой Оскар, Аура, Роми и Йенни пришли за полтора часа до начала вечеринки. Они хотели поздравить друга отдельно, а после подготовить дом к празднованию. Оскар тащил в руках ящик пива, Аура с Йенни несли воздушные шары, а Роми, вклинившись посередине, гордо вышагивала с двухъярусным тортом, на котором был изображен мультяшный портрет Акселя, изготовленный из марципана.

Когда ребята дошли до виллы Экландов, Оскар опустил тяжеленный ящик на холодный рыхлый песок, отряхнул руки от невидимой пыли. Потом, проворно забежав на крыльцо, постучал в дверь. Никто не открыл. Он постучал чуть громче, но по-прежнему ответом ему служила настораживающая тишина. Тогда Оскар стал тарабанить по двери с такой силой, что казалось, если ее не откроют, она сама слетит с петель.

Когда он занес кулак в воздухе еще раз, дверь резко распахнулась. На пороге стоял Аксель. Он рассматривал друзей мутным, непроницаемым взглядом. Под опухшими глазами залегли коричневые тени, нездорово-бледная кожа была покрыта испариной. Аксель дышал прерывисто, тяжело. На долю секунды его взгляд остановился на растерянном лице Йенни, но он сразу же отвел его.

– С днем рождения тебя! С днем рождения тебя! С днем рождения, милый Аксель! С днем рождения тебя! – заголосили хором ребята, и по пляжу разнеслись громкие хлопки в ладоши.

Нахмурившись, Аксель осмотрел всех так, словно и забыл, что сегодня был его день рождения.

– Так, ладно, пропусти нас в дом скорее. Нам нужно все подготовить к вечеринке, – затараторила Аура, делая шаг навстречу Акселю.

– Какой еще вечеринке?

– Вечеринке в честь твоего дня рождения, глупенький! Тебе же восемнадцать исполнилось! Ты должен этот день запомнить на всю жизнь. – Аура усмехнулась и сделала еще один шаг. – Точнее, отметить так, чтобы завтра ничего не помнить.

Йенни закусила щеку, замерла в ожидании.

– Спасибо, конечно, но ника… – Аксель замолк, сделал глубокий вздох. Мысли в его голове проносились слишком быстро, отчего Акселю сложно было разговаривать. – Никакой вечеринки не будет. Расходитесь.

– Но мы все уже подготовили! – возмутилась Аура. Она прищурилась, настороженно разглядывая лицо друга, скрытое в полумраке.

– Я вас ни