Гори - Анастасия Мандрова

– Ничего не будет, – сказал Ваня, держа меня за талию и ведя к выходу.

– Постой! – остановилась я. – Мы куда? Нам же нужно ждать…

– Мой папа все уладил по телефону.

Алекс посмотрел на Ваню уничтожающим взглядом и поинтересовался:

– И когда ты собирался сказать мне об этом?

Я тоже удивленно посмотрела на своего парня. Когда Сотников-старший успел провернуть это дело?

– Сейчас и говорю, – улыбаясь, произнес Ваня. – Ты же не спрашивал.

– А что, так можно было? – укоризненно спросил Алекс, явно раздражаясь, но в его взгляде чувствовалось облегчение.

– Можно. Павел Юрьевич – дальний друг моего отца.

– И ты мне не говорил?

Ваня лишь лениво пожал плечами, а потом серьезным тоном сказал:

– Спасибо за то, что помог. Я в долгу.

– Чувак, ты в вечном долгу. Особенно после сегодняшнего… Пойду залатывать раны к себе. Лиза, комон.

Мы с Ваней шли по обледеневшей дороге. Еще вчера была оттепель, но сегодня был небольшой морозец, и изо рта шел пар, а дорога покрылась льдом. Когда я прямо спросила Ваню, из-за чего началась драка, он лишь отшутился, сказав, что все войны начинаются из-за женщин, и сменил тему. Я помахивала рюкзаком, который мне заботливо передала Лиза, забрав его из класса, откуда я, сломя голову, выбежала. Ваня придерживал меня за локоть, потому что несколько раз я уже чуть не упала. Его дорогие ботинки на толстой подошве одной известной фирмы не скользили, и он уверенно вел меня за собой. Как всегда. Где-то недалеко взорвалась петарда, и от неожиданно громкого звука я вздрогнула. Ваня с улыбкой поцеловал меня в нос и произнес:

– Аня, ты меня опять удивляешь. Как ты вообще могла ввязаться в драку?

– Так получилось, – скромно сказала я.

– Признайся, что тебе понравилось драться.

– Да, мне понравилось, – вынуждена была признать я.

– Но ты же понимаешь, что так нельзя. Хотя я рад, что ты заступилась за то, что тебе дорого.

– Ваня, у меня к тебе очень неожиданное предложение…

– Твое предложение заключается в том, чтобы оказаться наедине и быть голыми? – с надеждой в голосе спросил Ваня.

– Нет. В смысле, этого я тоже хочу. Но сейчас нам негде оказаться дома наедине. Я хочу сделать татуировку.

– Мм?

– Прямо сейчас! – нетерпеливо сказала я.

– А что скажут твои родители?

– Они не узнают.

Ваня остановился и задумчиво потер подбородок.

– Когда девушка требует чего-то прямо сейчас, нужно исполнять… Но сделай одолжение, не делай тату с моим изображением. Выбери что-нибудь свое.

Я попыталась возразить. Ведь есть же у него тату со мной. На что Ваня напомнил, что делать татуировку больно, и неизвестно, каков порог моей боли. Я согласилась. Моя решимость чуть угасла от произнесенного слова “боль”, но я все равно это сделаю. А если переживу эту татуировку, то следующей будет изображение Вани.

Через несколько часов после пары звонков и вкусного обеда в кафе мы оказались у Ваниного знакомого татуировщика Коли. Это был высокий брутальный молодой человек лет двадцати пяти, на черной футболке которого были вышиты белые черепа. Ваня поздоровался с Колей так, будто они были хорошими приятелями. Я лишь удивленно подняла бровь, сколько же таких необычных знакомых у Вани.

– Коля, я привел новую кровь. Это Аня.

– Я всегда рад новичкам! И я тебя уже знаю, девушка, набитая, на руке моего приятеля, – Коля пожал мне руку. Я слабо улыбнулась. Так вот, кто был автором моей татуировки, на руке Вани. – Что хочешь?

Уверенность покидала меня с каждой минутой, когда я вглядывалась в разрисованные руки моего татуировщика. Казалось, за цветными чернилами я не видела настоящего цвета его кожи.

– Я хочу маленького феникса. – Я несмело посмотрела на Ваню, а тот лишь тепло улыбнулся. Он все понял.

Я начинала новую жизнь и подобно пернатой птице возрождалась из пепла. Точно так же, как в свое время, перерождался Ваня.

– Окей, детка! Где?

– На спине. На правой лопатке.

Далее начались не самые приятные минуты моего времяпровождения. Вначале под хэви-металл Коля показал несколько набросков феникса. И это было не самое страшное. Страшно было спускать рубашку, чтобы обнажить спину перед незнакомым мне мужчиной, но я переборола этот страх. А дальше началось самое ужасное. Делать татуировку оказалось действительно больно. Я сжимала руку бедного Вани все время, пока Коля занимался моей спиной. Я кусала губы, пыталась поддержать разговор с Ваней, отвечать на его шутки, но я все равно чувствовала, как чудовищная машина вбивает в мою кожу черную птицу с поднятыми вверх крыльями и пышным хвостом. И она будет лететь ввысь на моей спине все мои жизни. Сколько бы я не падала вниз, я должна была подняться и взлететь.

Когда все закончилось и мне наклеили на место татуировки заживляющую пленку, которую несколько дней нельзя было снимать, я сделала то, на что раньше не была способна. Я засмеялась. Засмеялась, как в детстве, простым естественным смехом, который вырывался из меня подобно извергающемуся вулкану.

– Ванек, береги эту девушку. За ее смех я готов отдать многое, – сказал Коля, провожая нас на пороге своей квартиры.

– Оставь при себе это многое. И спасибо.

Ваня крепко пожал руку своему приятелю, я еще раз поблагодарила Колю за проделанную работу. Это то, что я хотела, да еще и за счет заведения, как выразился хозяин квартиры, когда я хотела заплатить. Мы вошли в кабинку лифта и медленно начали спускаться вниз. Дом был старым, а лифт казался очень древним.

– Ваня, спасибо тебе! – начала я, но не успела продолжить.

Его лицо оказалось очень близко ко мне, наши кончики носов соприкасались. Я поняла, что сейчас нам будет не до разговоров. И хотя на наших телах было миллион слоев одежды, я еще никогда не чувствовала себя такой нагой перед ним, даже в ту ночь, когда сама разделась перед ним. Ваня знал меня настолько близко, насколько я сама не знала себя. Он понимал мои желания, мои мысли без слов.

– Скажи, что ты хочешь сейчас оказаться в моей спальне. Просто скажи мне это! – Серые глаза горели ярким светом..

– Да, хочу!

– Тогда поехали?

– А твой отец?

Ваня одарил меня таким взглядом, что казалось, сейчас он спросит у меня, кто такой отец.

– Мне плевать. После того, как я весь день чувствую свой адреналин, твой адреналин, после того, как я видел тебя больше часа со спущенной рубашкой, мне плевать. Моя комната закрывается на ключ…

Я взвешивала в голове эту радужную перспективу. С одной стороны мне было стыдно, хотя чего мне стыдиться? Я всего лишь