Гори - Анастасия Мандрова

– И надолго? – с надеждой в голосе спросила я.

– Завтра вечером вылетаю обратно. Я этого не планировал, просто соскучился. У нас есть сутки, – прикрыл глаза Ваня, и на его ресницах заиграл мягкий свет солнца.

– Сутки – это целая вечность.

Ваня многозначительно посмотрел на меня и провел пальцем по моей щеке:

– Рядом с тобой мне не хватит и вечности.

Я приоткрыла рот, не зная, что ответить. Иногда все важные фразы должны оставаться без ответа. Слова повисли в воздухе и растворились в частицах света.

– А как же твой папа? Он не обиделся?

– Вовсе нет. Когда я вернусь, мы пойдем в двухдневный поход, так что не переживай об этом. А твой папа не будет возражать, если я украду тебя у него на один день?

– Спроси у него сам, – сказала я, гладя его по чуть заросшей щеке. Мне хотелось касаться его постоянно, все еще убеждаясь, что я не сплю.

Ваня действительно решился спросить, и после долгих уверений, что со мной все будет в порядке, мой папа разрешил мне остаться у Вани в номере отеля. Он был понимающим и либеральным отцом. Если бы на его месте была моя мама, то мы бы даже не пытались спрашивать.

Вечер мы провели в вечернем круизе по Дунаю, где проводили последние солнечные лучи, уходящие за низкие серые тучи. На палубе дул пронизывающий ветер, от которого не спасали ни пуховики, ни шерстяные пледы, ни наша любовь. Мы с Ваней скрылись в кафе с огромными панорамными стеклами и попивали горячий чай, любуясь легкой дымкой вдали.

– Я до сих пор не верю, что ты здесь, – произнесла я, обхватывая его руки, лежащие на столике, своими. Они были теплыми, как будто несколько минут назад нас не обдувал со всех сторон ветер с реки.

– Но я здесь, рядом с тобой.

– Я как будто в сказке…

– Так и есть. Я убил всех твоих драконов, – тихо произнес он, вкладывая в это предложение какой-то особенный смысл.

– Ты о чем?

– Когда я был маленьким мой дедушка часто рассказывал мне сказку о принце, который вызволил из плена принцессу, убив драконов, охраняющих ее. Однажды я нарисовал иллюстрацию к этой сказке, и та принцесса с моей картины так похожа на тебя…

– Получается, еще в детстве ты предсказал себе меня?

– Да.

– Ты все-таки волшебник.

Ваня улыбнулся и, вырвавшись из плена моих рук, накрыл их своими. Тем самым он показал, кто являлся главным сказочником в нашей истории. Он начал рассказывать более подробно о своих впечатлениях об Исландии, показывал фотографии на телефоне, которые сделал мимоходом. Основные Ваня сделал на свой профессиональный фотоаппарат, который остался в отеле. Я тоже рассказала о том, что делала здесь, в Вене. А еще, мы целовались так, что если бы мы смотрели на себя со стороны, нам стало бы стыдно. Но мы не смотрели. Мы чувствовали. И чем ближе мы придвигались друг к другу, тем сильнее было ощущение, что я нахожусь совсем не там, где хотелось бы быть. Я видела по глазам Вани, что и он в мыслях уже не здесь.

Это был долгий день, насыщенный удивительными, пьянящими от счастья событиями. Но окончание этого дня я буду вспоминать с еще большей теплотой, потому что то, что произошло между нами в сгущающихся сумерках стало безумной вспышкой, великим пожарищем на фоне туманной Вены.

Мы зашли в холл отеля, держась за руки. Отель был не таким помпезным, в каком жили мы с отцом, но очень элегантным, выдержанным в теплых коричневых тонах. Ваня как-то признавался мне, что не любит роскоши. Ему всегда было достаточно основных удобств, потому что для него в путешествиях важны лишь эмоции и впечатления.

Мы вошли в лифт, который должен был отвезти нас на самый верхний этаж, потому что в этот раз Ваня побрезговал своими правилами и снял для нас самый лучший номер. Я не представляла, сколько такой стоил, но знала, что все это он сделал для меня, и мое сердце сжималось и расширялось от такой чрезмерной заботы.

В этот раз я не боялась. Страх исчез, оставив место нетерпению. Как только двери лифта закрылись, я набросилась на Ваню с поцелуем, слишком страстным для того пространства, в котором мы находились, и слишком целомудренным, если учитывать то, что мы собирались делать. Мы буквально ввалились в номер, снимая на ходу вещи и бросая их куда придется. Мы не могли больше ждать, потому что ожиданию пришел конец. Слишком долго для нетерпеливых сердец, которые давно должны были поддаться любовному закону. Любить душу, любить каждую хорошую сторону человека – это еще не все. Знать все плохое друг о друге, побеждать всех демонов любимого, стать его ангелом хранителем – это еще не все. Все – это стать единым целым, телом и душой. Все – это позволить пожару в глазах любимого перекинуться и на тебя, и ты чувствуешь этот жар, он внутри тебя, и это прекрасно. Все – это сгореть вместе, оставив после себя лишь дымящийся пепел. Но в этом пепле ты воскресаешь. Раз за разом.

Торопливость исчезла с того момента, когда мы перешагнули порог спальни, где в центре стояла огромная двуспальная кровать с каким-то неимоверным количеством подушек. К этому времени на мне остались лишь джинсы и тонкий кашемировый свитер, который я уже стягивала с себя.

– У меня дежавю, но ты уверена?

Я тихо рассмеялась. Ванины глаза сейчас напоминали глаза кота из популярного мультфильма.

– Что смешного? – Ваня приблизился ко мне и поцеловал шею. – Вот так тоже смешно? – его губы спустились ниже, а руки спустили лямки лифчика. – А вот так? – он обдал горячим дыханием мою грудь, а затем повернул к себе спиной. – Скажи мне, – Ваня осторожно коснулся губами моей татуировки, пленку с которой я сняла только вчера, и это его касание заставило меня трепетать. – Ты точно хочешь?

– Еще как. Я вся твоя, – хрипло произнесла я.

Мы больше не говорили. За нас говорили наши тела. Мы обменивались проникновенными взглядами, когда стаскивали с себя остатки одежды. Сейчас любая ткань была препятствием на той дороге, по которой я еще не ходила. Но самое главное, я доверяла своему проводнику, и он не подводил. Он умело вел меня по сложному пути, освещая его своим светом, иногда останавливаясь и убеждаясь, что со мной все в порядке, а иногда увеличивая