Гори - Анастасия Мандрова

могло произойти с ним в этой его Исландии? Много чего. Но и мой самолет мог потерпеть крушение, меня могла сбить машина, оборваться трос в лифте. Почему же я так переживала о том, чего сама не знала?

– Ты очень странно смотришь на меня, – произнес Ваня. – Мне стоит начать бояться?

– С тобой все будет хорошо?

– Где? – не понял Ваня и медленно отпил из своей чашки кофе.

– Везде.

– А почему должно быть плохо?

– Не знаю. У меня странное предчувствие, что может что-то произойти…

– Аня, все плохое уже произошло. Настало время для хорошего. Тебе так не кажется?

Его улыбка произвела на меня ободряющий эффект.

– Да. Пусть будет все хорошо. По-настоящему. – Я откусила кусочек булочки, неторопливо прожевала и лишь потом поинтересовалась. – Значит, новая группа? И давно ты это решил?

– Не очень. Хотел сделать тебе сюрприз, но проговорился.

– Я очень рада за тебя, – сказала я и с нежностью провела по его волосам.

– Пойдем гулять по городу? – предложил Ваня, беря меня за руку, и когда я согласно кивнула, добавил. – Но вначале нужно вернуть гитару.

– Что?

– Ты думала, это моя? Нет. После того, что было ночью, я не мог заснуть, а в голове играла мелодия. Она становилась все громче и громче, пока я не понял, что мне нужна гитара, чтобы ее наиграть.

– И где ты достал гитару посреди ночи? – смеясь, спросила я.

– Это очень интересная история. И, кажется, я нашел барабанщика в нашу группу.

– Как?

– Я спустился на ресепшн и поинтересовался, есть ли у них в комнате забытых вещей гитара… Оказалось, что нет. Но тут ко мне подошла девушка и сказала, что у нее есть гитара, и она сможет одолжить ее.

– Девушка? – недовольно спросила я, тут же чувствуя уколы ревности.

– Аня, мне же не надо повторять, что мне не нужны другие девушки, кроме тебя? – насмешливо произнес Ваня и прежде, чем я ответила, быстро поцеловал в губы. – Оказалось, что она из Москвы, учится на первом курсе МГУ и играет на многих инструментах. Но самый любимый ее инструмент…

– Барабан, – догадалась я и вздохнула.

Сама новость о том, что Ваня создает группу, радовала меня. Он вновь начал петь и сочинять. Но то, что в его группе будет девушка, совсем не приводило в восторг. Особенно ясно я это поняла, когда мы постучали в дверь ее номера, и дверь открыла яркая, конечно, крашеная, блондинка с выдающимися формами. И это не значило, что она была толстой, совсем нет. Ее выпуклости были в правильных местах и подчеркивались обтягивающей грудь белой футболкой и джинсами с завышенной талией. На ее руках красовались татуировки: какие-то непонятные кельтские руны и надписи на немецком. На все запястье расположилось название одной из любимых музыкальных групп Вани. Мне эта группа не слишком нравилась, и я огорчилась еще больше от факта, что их музыкальные пристрастия похожи. Но любит то он меня, а не вот эту блондинистую рокершу, напомнила я себе просто так, чтобы оторвать взгляд от ее огромных зеленых глаз, которые смотрели, конечно, не на меня, а на моего спутника. Ревность – это плохо. Ревность – это не к добру. Отставить, Аня. Ваня – твой парень. Его рука покоится на твоей талии. Не ее. И песню он посвятил мне, а не вот этой барабанщице.

– Лена, спасибо за гитару. Она мне очень пригодилась. – Ваня передал гитару рокерше, но не отодвинулся от меня ни на миллиметр.

– Надеюсь, ты создал свой шедевр?

У нее даже голос красивый. Наверняка, еще и поет. Вся такая талантливая, и пользуется этим. Не то, что я.

– Тоже на это надеюсь. Это Аня, моя девушка.

Лена смерила меня быстрым взглядом и широко улыбнулась, выставляя на свет все свои идеально белые и ровные зубы.

– Очень приятно. Лена.

– Мне тоже. – Я пожала ее руку, на пальцах которой красовались огромные и страшные перстни с черепами.

На моих руках всегда было лишь два кольца. Первое, бабушкино, серебряное, старинное, с выгравированными узорами и переплетениями. Я его носила на удачу. И второе, подаренное родителями с россыпью топазов, подходящих по цвету к моим глазам.

– Насчет вашей вакансии музыканта… Я буду в Москве через неделю, – сказала блондинка, опираясь на проход так, чтобы ее тело принимало соблазнительные изгибы.

Она бросила на меня еще один быстрый взгляд из-под опущенных длинных ресниц. Слишком длинных, чтобы быть настоящими.

– Хорошо. Я позвоню, – произнес Ваня, и мы попрощались.

Мне вдруг стало обидно, что ощущения после нашей ночи испортились из-за какой-то девицы. Я знала, что Ваня красив, что вокруг него крутятся разные девушки, но не предполагала, что они соприкоснутся со мной вот прямо сейчас, после нашей волшебной ночи.

– Аня, – несмело начал Ваня, когда мы вошли в лифт. – Ты ревнуешь?

В его глазах заиграли смешинки, и я тут же вспыхнула еще больше.

– Да. Ревную! – вынуждена была признать я.

– Ты можешь не ревновать.

– Почему?

– Потому что Лена как девушка меня не интересует. – Его губы расплылись в улыбке чеширского кота.

– Только вот ты как парень ее очень даже интересуешь, – раздраженно сказала я, смотря, как заходят к нам в лифт пожилая пара и худощавый парень, бросивший на меня оценивающий взгляд.

– Мы должны доверять друг другу, – прошептал Ваня мне в ухо, чтобы другие не услышали. – Я вот тебе верю. А ты мне?

– Верю, – сказала я, чуть подумав, и его губы накрыли мои.

Я выкинула из головы эту Лену. Нам оставалось провести вместе так мало времени, что было совсем не до нее. Целоваться в лифте при посторонних оказалось очень приятно. Целоваться посреди города оказалось тоже весьма увлекательно. Мы были простыми влюбленными, гуляющими по Вене, не столько увлеченными ее архитектурой и достопримечательностями, сколько увлеченными друг другом. В этом городе, среди его жителей и туристов мы были обычной парочкой, гуляющей под руку, но никто из них не знал, как хорошо нам было, какое тепло окутало нас, какой солнечный свет освещал нас, даже если моросил дождь. Вся наша дорога была проложена счастьем. Мы шли по ней, наполняя искорками смеха пространство вокруг себя, и думали, что так будет всегда. Вечный город музыки. Вечная любовь.

А потом мы попрощались у отеля, где я остановилась с папой, и Ваня сел в такси. Небо было серое и холодное, горели новогодние иллюминации, пестрели афиши, а я все смотрела на дорогу, по которой желтая машина увезла моего парня. Все будет хорошо, на самом деле хорошо. Не могло быть иначе.

Я повернулась к