Вальс душ - Бернард Вербер

Он показывает следующее изображение:

– Мы определили ее возраст: сорок два – сорок пять лет.

Эжени испытывает прилив чувств.

Мама…

– Изучен зубной камень для определения состава пищи. Вопреки привычному представлению, что неандертальцы питались только мясом, мы нашли остатки кореньев, грибов, фруктов и овощей.

Мама была лакомкой.

– Еще один важный момент, – продолжает Дов. – Женщины участвовали в охоте наряду с мужчинами, а мужчины готовили пищу наряду с женщинами.

Я тоже могла бы вам об этом рассказать.

Дов увеличивает на экране кости голеней, показывая борозды в них:

– Это следы полученных в разное время ранений. При этом причины ее кончины остаются неясными.

– Ее загрызла черная пантера, – бросает Эжени.

– Прошу прощения?.. – вздрагивает археолог.

Эжени спохватывается, что сказала это вслух.

– Я имела в виду, что ее мог убить какой-нибудь хищник, хотя бы черная пантера.

– Они тогда здесь водились? – удивленно спрашивает Рене.

– Вы правы, погодные условия и растительность были тогда совсем другими, – говорит Дов. – Судя по последним данным, фауна тоже была весьма разнообразной, близкой к той, какую мы имеем сейчас в Центральной Африке. Здесь находят окаменевшие кости носорогов, жирафов, гиппопотамов, гиен, львов и… пантер.

Подтверждаю.

Рафаэль, до того молчавший, спрашивает:

– Вы позволите мне подсоединить мой компьютер к вашему и скачать этот файл?

– Даже не знаю… – мнется Дов. – Как вы собираетесь его использовать?

– Я написал специальную программу, она называется «5W». Она помогла бы вам больше узнать о том, как умерла эта женщина.

Археолог раздумывает, потом подзывает ассистента.

– Будьте добры, дайте ему доступ, – распоряжается он.

Рафаэль достает свой ноутбук и начинает скачивать данные при помощи ассистента Дова.

– Мы сравнили скелет этой женщины со скелетами других неандертальцев, найденными в последние годы. На всех есть следы ранений, – продолжает Дов. – К изученным нами сапиенсам это не относится.

– Что из этого следует? – интересуется Николя, которого все больше увлекает рассказ археолога.

Ему отвечает Эжени:

– Неандертальцы лечили своих раненых, а сапиенсы своих бросали. Или съедали.

Рафаэль, не прерывая скачивание данных, предлагает свое объяснение:

– Неандертальцы были более солидарными друг с другом. Я сравниваю их с муравьиными сообществами, где тоже помогают слабым и лечат раненых. Что до сапиенсов, то они ближе к крысиным стаям. Для них важнее соотношение сил. Слабые им бесполезны, значит, от них можно избавляться.

Дов согласно кивает.

– Готово! – сообщает Рафаэль. Все поворачиваются к нему.

– Я ввел в программу всю информацию о костях, которые вы нам показали, и вот что она нарисовала…

На экране его ноутбука появилось лицо, похожее на лица австралийских аборигенов: широкий нос, выступающие надбровные дуги, высокие скулы, толстые губы, квадратная челюсть.

Моя тогдашняя мать… – думает Эжени.

Рафаэль запускает режим 3D Live.

Женщина на экране начинает моргать, дышать, улыбаться. Все не верят своим глазам. Дов в восторге смотрит на персонажа, созданного компьютерной программой в реальном времени.

– Это какая-то фантастика! – шепчет он.

Профессор Герц продолжает стучать по клавиатуре. На экране появляется одетая женщина. То, что на ней, очень похоже на рисунок в блокноте Эжени.

– Очень реалистично! – хвалит Дов. – Но мы не знаем, во что они обувались.

– Они ходили босиком, на подошвах у них были толстые наросты, как подметки, – опять вмешивается Эжени. – Накидка, шкура газели, была темнее, почти бурая. Волосы были гуще и…

– Откуда вы все это берете, мадам? – перебивает ее Дов.

– Я много занималась этой темой, – уклончиво отвечает Эжени.

Все завороженно следят за ожившей неандерталкой: она шевелится, дышит, улыбается, бегает. Все отдают должное мощи технологии, способной оживить бродившее здесь сто двадцать тысяч лет назад существо, от которого осталась только горстка костей.

88.

– Я сняла вам бунгало в ближайшем кибуце Бейт Орен, что значит «дом сосен».

Оделия приехала за французами, чтобы отвезти их на отдых, а с утра пораньше снова доставить на раскопки. Бейт Орен – поселок в сосновой роще, напоминающей Эжени Страну Басков.

– Кибуц маленький, всего на шестьсот жителей, зато оборудован по последнему слову техники. Здесь есть центр йоги, бассейн, театр, где каждый вечер играют спектакль или танцуют. В их отеле тридцать просторных бунгало и вегетарианский ресторан. Жители кибуца увлечены экологией и охраной природы. Все это смахивает на деревню хиппи. Сами увидите, вам понравится.

Кибуц вызывает у гостей восторг.

– Одно уточнение, – спохватывается Оделия. – Здесь есть противоракетное убежище.

– Как это? – удивляется Николя.

– Проиранская милиция «Хезболла» стреляет порой ракетами с юга Ливана. Здесь к этому относятся как к грозе, о которой сообщают в сводке погоды. При сирене тревоги у вас есть три минуты, чтобы спрятаться в убежище. Там все удобства, библиотека с книгами на разных языках, на французском тоже. Книги помогают переждать опасность. Все знают, что сирена – хорошая возможность почитать.

– Как узнать сирену? – спрашивает Николя.

– Ее ни с чем не спутаешь. Но это не повод пугаться. Надо просто оставить свои дела и отправиться по стрелкам, ведущим к ближайшему убежищу.

В лобби отеля путешественники получают ключи от своих бунгало и относят туда вещи. Эжени замечает, что большинство кибуцников одеты как для полевых работ. Ее внимание привлекают десятки разгуливающих сами по себе кошек. Она вспоминает Нострадамуса, уход за которым доверила консьержке, хозяйке двух кошек.

Придется ему завязать с ними знакомство.

Французов приглашают на ужин в большую столовую. Там едят молодые археологи с раскопок. В углу пожилые люди играют в карты и в шахматы. Эжени видит у некоторых на предплечьях синие наколки – номера заключенных.

Эти люди пережили концлагеря.

– Здесь самообслуживание, берите что хотите, – подсказывает Оделия.

Все берут подносы и разглядывают широкий ассортимент вегетарианских блюд за стеклом.

– Нельзя попросить у вас немного мяса или рыбы? – обращается Александр к одной из поварих.

– Сожалею, – отвечает та, – мы не имеем дела с трупами животных. Но у нас есть молоко, сыр, мед, есть растительные заменители мяса.

Эжени и Рене весело переглядываются. Александр берет баклажанную икру. Все садятся за один большой стол.

– Я видела, какой шум поднялся во Франции из-за замены министра образования искусственным интеллектом, – заводит разговор Оделия, наливая всем красное вино «Кармель». – Что вы об этом думаете?

– «Карл Великий 2.0», – берется объяснить Рафаэль, – это всего лишь программа, не хорошая и не плохая. Она будет выполнять то, на что ее запрограммировали.

– Такой выбор продиктован соображениями экономии бюджета? – спрашивает Оделия.

– Не только, – говорит Рене. – Министры народного образования испытывают сильное давление. Прежний вообще покончил с собой.

– Часто министры быстро теряют популярность, у них мало возможностей для маневра, если они хотят продолжать свою карьеру, – объясняет Александр. – А программа априори чужда карьерным побуждениям.

– Я начинаю понимать… – кивает