Стон дикой долины - Алибек Асылбаевич Аскаров

Хотя Нурекен и не «приплелся» назавтра, как предполагал Лексей, зато из Усть-Каменогорска прислали телеграмму с хорошими вестями. Им Бибиш обрадовалась так же, как если бы вернулся сам Нургали. Дочь с зятем сообщали: «Отца нашли. Попал в больницу. Состояние нормальное. На днях выпишут. Не волнуйтесь, в аул его сами доставим».

Слух о том, что нашелся Нургали, долетел и до работавших на сенокосе стариков, которые тоже нетерпеливо ожидали вестей из Усть-Каменогорска, поэтому в аул они вернулись раньше обычного. Узнав, что Нурекен попал в больницу, сверстники изумленно покачали головами и принялись этот факт обсуждать.

— Бог ты мой, но кто же его отвез туда, кто устроил аульного старика в городскую больницу? — удивился Бектемир.

— Наверно, опять дала о себе знать покалеченная нога с протезом, — сделал предположение Лексей.

— У брата сердце пошаливало, скорее, он в больницу с сердечным приступом попал, — возразил Жангали.

— А вдруг старика машина сбила, пока он бродяжничал... Я этого боюсь! — высказала свои опасения и Бибиш.

Где-то через недельку в сопровождении дочери и зятя Нургали наконец вернулся, прихрамывая, домой. Чтобы повидаться с отцом, в Мукур съехались и остальные дети. Члены семьи уже долгое время никак не могли собраться вместе, поэтому, соединившись, зарезали в честь благополучного возвращения отца домой жертвенного барашка и закатили грандиозный той.

Бибиш в своих подозрениях оказалась ближе всех к правде, видимо, у нее есть некоторый дар предвидения...

Приехавшего в город Нургали дочь с зятем не встретили. Очевидно, телеграмма, которую он отправил из райцентра, до них не дошла, решил Нурекен, взял такси и прикатил по записанному на бумажке адресу, однако дом оказался запертым. Сердобольные соседи объяснили, что дочь с мужем и детьми уехали на курорт, и предложили растерявшемуся старику переночевать у них.

Наутро, попрощавшись с ними и поблагодарив за приют, он отправился в обратный путь. Доехал на такси до знакомого уже автовокзала, а когда поднимался по ведущей к зданию каменной лестнице, стайка молодых людей, вероятно, опаздывающих на рейсовый автобус, нечаянно сбила старика с ног. Бедняга скатился с лестницы словно мячик, сломал протез и потерял сознание.

Вот так Нурекен попал в больницу.

— Что ж ты не сообщил об этом? И о чем только думал — полтора месяца в больнице валялся и даже весточки не прислал, ты ведь не в санатории и не в доме своего свата отдыхал! — обиженно проворчала Бибиш.

— А я листочек с адресом дочери потерял... Никто из больничных сестричек ее не знает, поэтому я попросил их написать письмо в Мукур, но на почте им сказали, что такого аула в нашей области нет.

— В официальных бумагах он числится Раздольным. Разве ты забыл? — напомнил Мырзахмет.

— На карте и в почтовой книге индексов он тоже обозначен как Раздольный, — добавил Лексей, подтверждая слова Мырзекена.

— А почему же мы тогда продолжаем твердить, что живем в Мукуре? — удивился мулла Бектемир, словно впервые услышал такую новость.

— Книг не читаете, прессу не просматриваете, да вы не только название своего аула забыли, а давным-давно от людей отстали! — пристыдил сверстников Мырзахмет.

Собравшись по радостному поводу возвращения пропавшего на долгое время Нургали, мукурские старики, отдыхая душой в задушевных беседах, засиделись в его доме до часу ночи.

На следующий день слетевшиеся отовсюду дети Нурекена и Бибиш-шешей разъехались по домам.

Нацепив на культю новенький, выданный в городской больнице протез и закинув за плечо косу, Нургали, прихрамывая, ушел на ближний к аулу сенокос.

* * *

Когда сено было скошено и в горах, и на лугах низовья, когда благополучно завершилась жатва, руководители Мукура собрались в конторе на совещание.

— Проведем сначала праздник урожая или собрание по поводу присвоения имени школе? — сразу поставил вопрос ребром директор хозяйства Тусипбеков.

Собравшиеся специалисты, среди которых находился и директор школы, попали в затруднительное положение, так как сделать твердый выбор не смогли.

— Давайте проведем сначала сабантой, — первым после затянувшегося обсуждения выразил вполголоса свое мнение главный инженер. — Механизаторы долгое время без сна и отдыха трудились на поле и, слава Богу, с честью завершили уборку урожая. Нынешняя жатва далась нелегко — все выдохлись, сильно устали. Поэтому я считаю правильным прежде всего поднять дух механизаторам.

— Овцеводы как раз спускаются с джайляу на стрижку. Наверно, действительно лучше сперва провести сабантой, — поддержал главного инженера главный зоотехник совхоза.

— Какие еще есть предложения?

— Сабантой, заладили, сабантой... А наш совхоз, между прочим, по уши в убытках... Вы чего тут хорохоритесь? Откуда я найду вам средства на проведение праздника?! — возмущенно отверг предложение главного инженера и главного зоотехника главный бухгалтер.

— Мы выделим часть денег со стороны администрации, — мягко осадил его Тусипбеков. — А остальное... народ поймет ситуацию, сами что-нибудь придумают...

Собравшиеся зашумели, одобрительно приветствуя слова начальника.

— Тусекен нашел толковый выход!

— Главное, проявить инициативу, а с остальным народ и сам прекрасно справится.

— Верно говоришь, если этот аул уж зовется Муку-ром, то упорства ему не занимать.

— Ну вот, опять эта путаница... Скажи лучше, совхоз «Раздольный».

— Ладно, пускай будет «Раздольный»...

— Надо, наверно, добиться, чтобы к празднику нам увеличили поставки вина и водки...

— И остального тоже: приличной одежды, например, чая, конфет, сахара...

— Сахара не надо, хватит и того, что по талонам выделяют.

— Правильно, а то навлечем на себя позор, если народ в массовом порядке примется гнать самогон.

— Итак, решено, будем проводить сабантой? — подытожил директор.

Однако участники совещания снова замялись, не решаясь дать конкретный ответ и выжидательно поглядывая друг на друга.

— Что молчите-то?

— А по-моему, — встал тут директор школы, — собрание по случаю присвоения имени школе необходимо провести прежде сабантоя.

— Почему... у вас есть на этот счет какие-нибудь аргументы?

— Особых аргументов нет. Но... сабантой ведь всеобщий, массовый праздник. Если на таком большом сборище аулчане станут ссориться между собой, это к добру не приведет. Может произойти крупный скандал...

— Вы спор между каргалдаками и камаями имеете в виду?

— Именно, Тусеке... Активисты обоих родов сейчас на взводе, зубы точат друг на друга, ждут обещанного собрания по поводу школы...

— Ждут, говорите?

— Ждут, Тусеке!

— А если они его так ждут, не завершится ли такое собрание массовой дракой?

— В ауле и без того