Монтао. Легенда о монахе - Даниил Галкин

Монах сжал покрепче сандалии:

— Ты одержим, Изонсин! Одержим сражениями! Ты давно стал лучшим воином!

— А ты, глупец, кажется забыл историю! Так давай же я тебе её напомню напоследок:

'Незадолго до войны жил один непревзойдённый Мастер, вечно искавший сражений. Он был лучшим в своём искусстве, но стремился к ещё большему совершенству. Он оставил своё поместье и своих людей, уйдя на поиски достойного соперника. Каждый желающий мог бросить ему вызов, но был обречён на поражение.

Мастер обошёл всю страну, заходя в каждый двор дворянина и воина, владеющего оружием. А затем уходил, оставляя за собой кровавый след и поверженных мужей.

Долгое время он был непобедим, что, судя по всему, заставило его расслабиться. Он забыл, что такое достойный противник.

Однажды на его пути оказался такой же искусный Мастер, как и он сам, но только не потерявший чутьё. Они сошлись в кровавом бою. Не знавший поражений воин проводил атаку за атакой, но таинственный соперник не уступал, парируя все удары, а потом нанёс свой, заключительный в этом поединке.

Легендарное оружие выпало из рук своего владельца, ещё более легендарного. Его лицо обагрила кровь. Он должен был закончить жизнь с честью, и одержавший победу ему это обеспечил, вонзив в его тело его же меч.

Так в стране появилась легенда о ещё более искусном воине, которого звали Изонсин.

Изонсин был самым сильным по праву и убивал каждого, кто сомневался в его мастерстве. Но самое главное — он всегда был готов. Ему не нужно было спать. Из своего тела он создал «храм смерти».

Готовый принять поединок в любых условиях, он уничтожил всех, кто осмелился бросить ему вызов. Больше никто не хотел с ним биться. И тогда он стал ждать в своём поместье, когда же объявится достойный лезвия его меча. И вот однажды к его порогу явился, давно сражённый им же, воин… Но исход был ясен…'

Смиренный доставщик вжался в бок быка, когда Изонсин сошёл с порога дома. Взмахнув рукавами кимоно, как крыльями, он быстрым и лёгким движением разрезал свою одежду, полностью оголив торс и руки.

Перед гостем предстал худощавый болезненный человек, у которого на обеих руках отсутствовали предплечья, а из локтевых суставов, которыми заканчивались свисавшие от ключиц культяпки, торчали два острых клинка. Калека расхохотался, словно демон:

— Узри же мою силу, червяк! Никто не посмеет усомниться в мастерстве Изонсина и оскорбить его имя!

— Что же ты с собой сделал, бедолага?.. — на щетинистом лице больше не осталось места для улыбки.

Изонсин взревел:

— Как ты меня назвал⁈ Бедолага⁈ — и бросился на своего обидчика.

В мгновение ока он оказался рядом с Тадао, разрезав «рукой-мечом» воздух прямо перед глазами монаха. И если бы тот не успел упасть на спину, точно лишил бы его зрения.

Находясь на земле, монах резко ударил стопой в колено нападавшего, но это никак не сказалось на сопернике, будто его колено, также было сделано из металла.

Взмах «руки́-меча» — и летевший в голову сандаль распался ровно на две половинки. Следующий взмах, второй рукой, всё же достал откатывающегося в сторону Тадао, срезав кусок ткани с рукава и слегка оцарапав плечо.

— Возьми свой меч, слабак! Умри с честью! — Изонсин снова рассёк воздух, но вновь не причинил вреда сопернику. Монах успел откатиться в другую сторону, выкрикнув:

— У меня больше нет оружия! — следующий удар по горизонтальной траектории заставил вскочившего на ноги Тадао максимально прогнуть корпус назад и почти «стать на мостик». — Кроме этого! — второй сандаль полетел в лицо сумасшедшего, оставив на его лбу приличного размера ссадину, отчего тот пришёл в ещё большую ярость.

Он двинулся на монаха, а его смертоносные «руки» завращались, как мельница во время урагана, настолько быстро, что любой оказавшийся на их пути предмет могли за секунду искрошить на несколько мелких частей, что в итоге и произошло с одеждой его соперника. Рваные куски ткани, окрашенные в красный цвет, вначале взлетали вверх, затем плавно опускались на землю, словно листья деревьев поздней осенью.

Но сам монах оставался относительно невредим. Его максимально сосредоточенное сознание и максимально расслабленное тело позволяли настолько быстро и точно реагировать на действия Изонсина, что единственное, чего тот смог добиться, — несколько резаных, но неглубоких ран, кровь из которых и окрашивала отлетающие от одежды белые лоскуты.

В конце своей бешеной атаки, глядя на багровый «листопад» вокруг исполосованного и окровавленного Тадао, Изонсин решил, что тот уже не способен серьёзно сопротивляться. На мгновение он сделал паузу, чтобы перевести дыхание и нанести последний сокрушительный удар.

Но для монаха этого оказалось достаточно, чтобы молниеносным выпадом вперёд сократить дистанцию и жёстко ткнуть пальцами точно в глаза сумасшедшего.

— Для «самого лучшего мастера» ты самую малость неточен, — произнёс, переводя дух, Тадао.

Временно ослеплённый враг замер, прислушиваясь. А через считанные секунды резко вскинул правый клинок точно в ту сторону, где находился его соперник:

— Я могу драться часами не чувствуя усталости! Могу драться в полной тьме и даже со связанными ногами! Посмотрим, сколько ты выдержишь!

Пока Изонсин говорил, монах ничего не предпринимал. Стоя неподвижно, полубоком к безумцу, он одновременно: «ощупывал» взглядом рукоятки воткнутых в землю мечей, ограждающих периметр площадки, и контролировал боковым зрением действия ослеплённого противника.

Как только тот закончил себя прославлять, он тут же вновь атаковал соперника, взгляд которого задержался на одном из мечей с рукоятью красного цвета, треснувшей цубой и рисунком дракона по всей боковой поверхности клинка.

Горизонтальный удар лезвием правой руки был направлен точно в шею Тадао, боковое зрение которого, несмотря на то, что взгляд был направлен на меч с красной рукоятью, не подвело. Он ушёл от атаки с шагом назад, провалившись в низкую стойку. Но самый кончик лезвия всё же рассёк кожу на лице монаха, оставив тонкую алую черту у виска, рядом со старым шрамом. А вот второе лезвие достигло цели, пробив Тадао бедро.

Но выдернуть оружие обратно Изонсин уже не смог. Соперник успел схватить его за культяпку выше локтя и потянул на себя, стараясь, наоборот, удержать клинок в своей плоти. Тем самым он максимально сократил расстояние до противника, что позволило ограничить возможность со стороны безумца повторно атаковать правой рукой.

Теперь инициатива перешла на сторону Тадао, несмотря на то, что в его ноге всё ещё торчал кусок стали.

Продолжая удерживать соперника за плечо, монах нанёс по его челюсти мощнейший боковой удар локтем