Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 5 - Стас Кузнецов

Рамир, хоть и был похож на Латифа, как две капли воды, и совершенно точно представлял собой одного и того же человека, однако между Латифом, которого я видел в шатре и дворцовым Рамиром, который сидел сейчас передо мной, пролегала пропасть.

Шатровый Латиф по своей сути являлся просто бешенным псом — бестолковым, жестоким, опасным только для слабых и беззащитных. А вот дворцовый Рамир по природе своей казался совсем иным, не менее жестоким, а может и более, но вместе с тем расчетливым, холодным. Этот зверь куда опасней бешенной собаки — это волк, который при случае умеет надеть овечью шкуру.

Тиски тишины стали медленно разжиматься.

— Хорошо, — наконец-то вынес вердикт Рамир-Латиф. — Пусть будет так.

Чтобы окончательно разрядить обстановку, а заодно и утолить собственное любопытство, я задал вертящийся на языке вопрос.

— Рамир, а вот девицы, что нам бусинки дали, они же из гарема султана, верно?

— Верно, чужак, — кратко ответил Рамир-Латиф.

— А разве женщинам султана дозволяется спать со всеми подряд? — прямо спросил я.

Рамир-Латиф затянулся своей гадостью и выпустил облако дыма. Я затаил дыхание, чтобы не впускать в себя опять этот отупляющий концентрат.

— Обычно не дозволяется, — как бы нехотя признал Рамир-Латиф.

— Что же в нас такого необычного? — иронично спросил я.

— Дело не в вас, — напряженно ответил Рамир.

Будь я благовоспитан, как Томаш, увидев, что собеседнику не хочется говорить, свернул бы разговор, но я был тем, кто я есть, поэтому нагло продолжал давить на своем.

— Тогда в чем?

— Султан давно мёртв. А госпоже Закире гарем ни к чему, — сдержано ответил Рамир-Латиф.

— Если ни к чему, есть же разные способы от него избавиться, отпустить, например, девиц на свободу или перепродать за хорошую цену? — подсказал я.

Рамир-Латиф издал что-то вроде смешка.

— При дворце должен быть гарем — так заведено издавна. Закира не дает девочкам скучать.

Я понял, что больше из этого гада ничего не вытащить и клещами. Придется нам и этот аспект изучить самостоятельно. В этом распроклятом дворце было слишком много скелетов в шкафах.

— Ваша госпожа Закира кажется чем-то больна? — задал я еще один интересующий меня вопрос.

— Ничего подобного, госпожа Закира абсолютно здорова, прошу больше не касаться этой темы, — уже напрямки послал меня Латиф-Рамир.

Не догадался я просканировать её при нашей встрече своим соколиным зрением. Но теперь нужно будет обязательно наверстать и диагностировать, почему абсолютно здоровая госпожа харкает кровью и выглядит как ходячее анатомическое пособие.

Вечер затянулся. Мы втроем уже откровенно клевали носом, заметив это Рамир-Латиф деланно расстроился, что так надолго задержал нас, не позволив гостям отдохнуть. Я, зевая во весь рот, тоже фальшиво заверил его, что все в порядке.

Рамир-Латиф пощелкал пальцами. В комнате появились делибаши. Они завязали нам глаза, напоминая, что мы вовсе не гости в этом дворце, а его пленники. Мы, надышавшись дымом, спотыкаясь и покачиваясь, побрели в свои покои.

Делибаши остались в дверях. В общей зале я сделал над нами звуковой щит и прикрыв рот рукой, будто зевая, сказал, что встречаемся после того, как выпроводим наложниц, у меня в спальне в полночь.

Мы разошлись по спальням. Я лег на кровать, ожидая свалившееся на наши головы счастья в виде прекрасных наложниц султана, мечтающих провести с нами ночь. Использовать их по прямому назначению лично я и думать не хотел. Во-первых, на это элементарно не было сил. Повисев ночь на кресте, я хотел одного — лечь и уснуть. Во-вторых, я вообще считал это просто мерзопакостным — спать с невольницей, все равно что кумиру спать со своей фанаткой. Ну а, в-третьих, у нас сегодня ночью еще намечались переговоры.

Я перекатывал в пальцах подаренную бусину. Она была теплой, живой, значит, не из камня. Гладкая на ощупь. Прозрачная, яркого золотисто-оранжевого цвета, бусина напоминала чем-то янтарь или капсулу рыбьего жира, только больше раза в три, а в золотой жиже плавала какая-то черная запятая, точно микроскопический зародыш.

В бусине не наблюдалось полости для продергивания нити, и не понятно было, как тогда она собиралась в браслет. Чем больше я на этот камешек смотрел, тем больше хотелось его выбросить, куда подальше. Что-то в нём таилось неприятное, даже омерзительное.

Я решил уже перестроить зрение и посмотреть на бусину соколиным глазом, когда в дверь постучали. Я вздрогнул от неожиданности, быстро спрятал бусину в карман и разрешил войти.

Вошли два нукера, а между ними вплыла прекрасная наложница. Она была похожа на Жасмин из мультфильма про Аладина. Полупрозрачные шаровары, расшитый бисером лиф, едва прикрывающую красивую пышную грудь. На запястьях и ногах позвякивают браслеты. Медная кожа блестела, будто её облили маслом. Шелковые волосы струились каштановыми волнами по плечам.

Будь я мальчишкой, то при виде этой сказочной заморской принцессы, гормоны свели бы меня сейчас с ума. Но я был все же уже стрелянным воробьём.

Наложница робко подняла на меня взгляд карих глаз и тут же смущенно потупилась.

Я встал с кровати и подошел к ней. Нукеры будто бы растворились, оставив нас наедине.

Аромат девушки кружил голову. Губы её слегка приоткрылись, она всем телом подалась мне навстречу. Я, затаив дыхание, протянул ей бусинку обратно.

— Это большая честь для меня, — севшим от волнения голосом, проговорил я. — Однако к большому сожалению, я не могу принять ваш великий дар, взятый мной по незнанию.

Наложница бусину забрать у меня не спешила. Даже руки спрятала за спину.

— Не гони меня, странник, — умоляюще попросила она. — Я многое умею, я сумею доставить вам удовольствие!

Наложница сделала едва уловимое движение и очутилась близко-близко, протянула руку и нежно-нежно коснулась моей огрубевшей коже на щеке. Повела кончиками пальцев к уху и где-то там нашла какую-то особую точку в теле.

Тело мгновенно среагировало на её умелое прикосновение. Сердце дико замолотило в виски, сбивая мысли в комок одного желания. Сила, до сих пор дремавшая во мне под грузом усталости, пробудилась.

Я мог бы протянуть руки и взять эту красивую юную девушку. Плюнуть на глупые условности, принципы, мораль. Ей было бы хорошо в моих руках. Я заставил бы её плавиться под моими ласками, словно восковую свечу.

Я протянул руку, чтобы воплотить в жизнь наше общее желание близости и тепла. Однако девушка инстинктивно отшатнулась, содрогнувшись всем телом.

До меня дошло, что эта райская