Тренировочный день 6 - Виталий Хонихоев

— А чего тут помнить? Проиграли и проиграли… — пожимает плечами улыбающаяся Лиля: — зачем худое вспоминать? Помнить нужно хорошее!

— Легко тебе говорить…

— Хорошо. Пройдет год. Два года. Три. Думаешь кто-то будет об этом вспоминать? — Виктор поднимает бровь, повернувшись к Алене. Она задумывается. Чешет подбородок.

— Ну… через три года… могут и помнить, если совсем облажаемся… а вот через пять лет…

— Пусть будет пять лет, — кивает Виктор: — пусть будет пять лет.

— Да через пять лет и нас-то никого в команде не останется. — говорит Алена: — все кто куда денутся.

— И что же ты будешь делать через пять лет? — спрашивает Виктор.

— Я? Ну… — Алена оглядывается по сторонам: — а чего сразу я-то? Вон, другие тут есть… например, Изьюрева Саша. Саш, ты что делать будешь через пять лет?

— Замуж выйду. — отвечает Саша Изьюрева, ни секунды не поколебавшись с ответом: — выйду замуж и у меня будет дочка. И сын. И муж, высокий и красивый, который меня любит очень. А еще я закончу институт заочно.

— Замуж? — глаза у Алены заблестели: — а… уже есть кто на примете? Почему мы не знаем?

— Пока нет, но он меня обязательно найдет. — уверенно говорит Саша: — как иначе. А ты что делать будешь?

— Ну… — Алена снова чешет подбородок: — а я, наверное, тоже тогда замуж выйду. Да! За красивого мулата, вот. И будет у нас большой белый дом и участок с вишнями в палисаднике. Только рожать я пока не буду. Маша, а ты? Ты чего делать будешь через пять лет?

— Не знаю. — отвечает Маша Волокитина: — это так важно? Зачем это все?

— Хорошо. — говорит Виктор: — представьте себе, что после завтрашнего матча пройдет десять лет. Что вы все будете делать?

— Десять лет? Как много… эй, Лилька, а ты чего молчала? Ты чего делала бы через пять или десять лет? — Алена поворачивается к Лиле, которая смотрит вверх с задумчивым выражением на лице.

— Я буду в Африке. — отвечает девушка, продолжая смотреть в далекий потолок: — всегда хотела туда. А через десять лет самое время чтобы туда уехать. Буду животных изучать. Поведение и места обитания павианов, например.

— Чего?

— А что? Буду в пробковом шлеме и бежевой рубашке с гориллами дружить! И трудящимся Африки помогать сбросить иго империалистических колонистов! Надо будет попросить Витьку научить меня стрелять…

— Ну ты даешь… — Алена разочарованно садится обратно на свой матрас: — хотя чего я от тебя ждала, Бергштейн, у тебя все не как у людей. А я вот, наверное, тогда совсем прочно буду замужем и тоже детей рожу… двоих. Мальчика и девочку, как Салчакова вон. А у нее наверное штук пять к тому моменту будет. Да чего говорить, через десять лет все, наверное, замуж выйдут и детей нарожают, ну кроме Бергштейн, она с гориллами в Африке будет тусить как доктор Айболит.

— А я не собираюсь замуж. — твердо говорит Валя Федосеева: — чего я там не видела. Я лучше по миру буду путешествовать. К Лильке в Африку поеду, вот.

— Точно! Приезжай! — улыбается Лиля: — будем вместе горилл изучать!

— Ну Валька если костюм волосатый наденет так, и сама за гориллу сойдет… Ай! Валя! Отпусти! Прости! Прости! Я пошутила!

— Валя, положи Алену обратно. — вздыхает Виктор: — она пошутила. Она тебя любит на самом деле. Я о чем говорю — вот через десять лет вряд ли кто вспомнит чем именно закончился завтрашний матч, верно?

— Это точно. — говорит Алена, поправляя взлохмаченную прическу и одергивая футболку: — тогда уже всем давно пофиг станет.

— Хорошо. — Виктор смотрит на девушек: — а представьте себе, что будет через двадцать лет. Где вы будете, что вы будете делать. Будете ли вы вспоминать как именно вы сыграли завтрашний матч…

— Да через двадцать лет мы будем вспоминать его с улыбкой, даже если проиграем завтра. — говорит Алена: — верно же я говорю, товарищ Кайзер?

— Мы обязательно выиграем. — говорит Лиля: — потому что с нами Маша! С ней вместе мы обязательно всех победим! Правда же? Маш?

— Мушкетеры или двадцать лет спустя. — подает голос Маша и все замолкают: — через двадцать лет я перестану играть в волейбол. А еще я, наверное, умру в сорок, так что меня не будет. Как вы там будете вспоминать завтрашний матч — ваше дело.

— Ты чего, Маш⁈ — вскакивает на ноги Лиля: — как можно так⁈

— Умерла в сорок. Чтобы навсегда остаться в памяти красоткой. — кивает Алена: — понимаю, я так-то тоже не планирую до семидесяти жить, лучше помереть в тридцать пять.

— Погодите, как-то мрачновато это все. — говорит Айгуля: — вы чего, в самом деле? В сорок уже помирать собрались. У меня прадедушка еще живет вовсю, а ему, между прочим, девяносто пять! Он даже курит еще и вино пьет.

— Среднестатистическая продолжительность жизни женщины в Советском Союзе — семьдесят три года. — говорит Синицына и поправляет свои очки: — причины умирать раньше срока я не вижу. Возможно я буду не столь привлекательна внешне, но меня это волновать не будет. Пусть мои внуки страдают.

— Чтобы у тебя были внуки, Синицына, нужно чтобы у тебя были дети. — складывает руки на груди Айгуля: — а чтобы у тебя были дети, нужно чтобы нашелся кто-то, кто тебя трахать будет и от страха не умрет.

— Да, уж. — качает головой Виктор: — мы пришли сюда куда раньше, чем я ожидал.

— А чего ты ожидал? — задает вопрос Лиля: — видишь, как все мрачно стало! Скажи лучше что-нибудь веселое!

— Веселое? Не наш стиль, девчата. Ладно, я согласен с Лилей, умирать через двадцать лет вовсе не обязательно. Да и через пятьдесят, наверное, тоже… но я совершенно уверен в том, что через лет семьдесят-восемьдесят большинство из нас уже не будет топтать землю. А через еще лет десять — никого не останется. Все мы умрем к этому моменту, да.

— Я вот умирать не собираюсь. — говорит Лиля: — найду эликсир бессмертия и вечной молодости.

— Советские ученые наверняка придумают