Тренировочный день 6 - Виталий Хонихоев

покататься, что дай боженька. Два дня в себя приходил после той гранаты на белом гравии дорожки в пионерском лагере… коньяком отпивался, так и алкоголиком стать недолго. Потом — Лилька со своими фокусами… и вообще. Он чувствовал себя так, будто стал еще старше. Какое-то время после переноса сознания он думал, что вернулась молодость — молодое тело, гормоны, кипящие в крови, непосредственные и быстрые реакции. Но после этой недели возраст будто снова вернулся к нему. Нет, тело все еще было молодым, да и гормоны никуда не делись, та же Лилька не даст соврать… но вот в душе что-то перевернулось. И сейчас он хотел передать это чувство всем остальным в команде, чтобы на них снизошло то же вселенское спокойствие, что и на него тогда. Завтра с утра они встанут, скатают матрасы, унесут их в кладовку, пойдут гурьбой в душ, потом — в столовую на завтрак. А потом их будет ожидать самый важный матч в их карьере. Для большинства из девушек встреча с «Крыльями Советов» — это вершина карьеры. Большинство из них никогда не выйдут за пределы региона… даже Маша Волокитина, которая уже играет на уровне высшей лиги, но — старовата для этой самой высшей лиги. Рекрутеры, подбирая потенциальных игроков для своих команд, ищут в первую очередь перспективных и молодых. Тех, кто сможет раскрыть свой потенциал и играть в высшей лиге еще как минимум лет десять. Маша, которой уже под тридцатник — позднецвет. Она уже раскрылась полностью, у нее впереди максимум пять лет активной игры, дальше возраст начнет сказываться. Потому — нет. Из тех, кто сейчас сидит на площадке на уровень союзных соревнований могут выйти разве что Юля Синицына и Лиля Бергштейн. Ну и Салчакова Айгуля — если не скатится обратно в самобичевание и трястись перестанет. На месте рекрутера Виктор даже скорее Айгулю выбрал, чем Синицыну или Бергштейн, потому что Салчакова способна на многое, у нее и антропологические данные для волейбола и координация потрясающая, она сильная и выносливая, если дать человеку возможность выправить свои психологические моменты — она засияет как звезда. Синицына же… с ней те же проблемы что и с Волокитиной — она уже раскрылась, выше ей не вырасти. Да, это уже довольно высокий уровень, но глядя на нее уже ясно что она может, а глядя на Салчакову — совершенно непонятно что из нее вырастет, какой игрок. Что же до Бергштейн, то у нее все в порядке и координацией и со скоростью, выносливостью, силой, да чем угодно. Она как спортивный автомобиль в ряду семейных минивэнов, так она отличается от всех, но… ее подводят антропологические данные. Если проще, то она невысокого роста, мелкая для волейбола на высшем уровне. Это не мешает ей быть очень полезной на площадке, но ей приходится прикладывать вдвое больше усилий, чтобы компенсировать свой рост. Он-то понимает, что такая как она — жемчужина для любой команды, но современные тренера привыкли на все смотреть через призму профессиональной пригодности и выбирать потенциальных игроков от антропометрии. И еще один недостаток Лили — она не прикладывает достаточно усилий. Воспринимает все как игру. Она играет в волейбол, в то время как остальные — работают. Определенно ей нужно в теннис уйти, там и игра не командная, и характер ее проявится более ярко.

Что же до остальных… он обводит взглядом всех собравшихся. Валя Федосеева, сильна и вынослива, но слишком тяжела и массивна для высшей лиги. Чамдар Аня, дубль-копия Салчаковой, все то же самое, но чуть-чуть хуже и это чуть-чуть — ее проклятие. Никто ее и не видит на площадке, она — «Мелкая Казашка». Изьюрева Саша — стабильность, спокойствие, рабочая лошадка. Папина дочка, ее отец на каждой игре бывает. Вот потому-то Саша и обладает той самой непоколебимой уверенностью в себе, какой обладают только те девочки, у которых был сильный и любящий отец. Она искренне уверена, что самая красивая и самая-самая в мире, ведь папа постоянно твердил ей это. Саша не пропадет, она, пожалуй, самая эмоционально стабильная в команде, но вот высшая лига ей не светит. В какой-то мере она тут похожа на Лилю — ей не нужно выкладываться на полную, она тоже идет по жизни играя, но вот причины разные. Алена Маслова… быстрая, но недостаточно. Ловкая, сильная, умеет играть на своем месте, но… недостаточно, недостаточно, недостаточно. По сравнению с Лилей она как будто на месте стоит и это ее на самом деле глубоко задевает. Особенно учитывая тот факт, что Лиля и не старается особенно. Всем остальным, включая Наташу Маркову, высшая лига не светит ни в каком виде. Разрыв в качестве игры между игроками одной команды на уровне регионов — колоссальный. Тех же «Красных Соколов» вообще три человека тянут — Синицына, Бергштейн и Кондрашова. Все остальные у них — чисто статисты, на площадке постоять. Было бы возможно сокращенным составом на площадку выходить — они бы втроем и выходили, остальные им только мешаются.

Так что все понимают, что завтра у них самый важный матч во всей их карьере, за всю жизнь. Волнуются, переживают, пусть и делают вид что спокойны. На самом деле спокойной тут можно назвать разве что эту Бергштейн, которая идет по жизни смеясь и скорей всего искренне не понимает, чего тут волноваться — выиграем, так выиграем, проиграем так проиграем, что в первый раз что ли? И Машу Волокитину, которая наполнена угрюмой решительностью. Но у Волокитиной, в отличие от Лили — спокойствие самурая, спокойствие человека, который уже смирился с собственной смертью, суровое спокойствие человека, который принял свою судьбу.

— Итак. — говорит он: — завтра у нас ответственный матч.

— Скажи нам что-нибудь что мы не знаем… — бормочет себе под нос Алена Маслова и замолкает под недовольным взглядом Маши Волокитиной.

— Да, мы все это знаем. — Виктор усаживается поудобнее: — но я хотел бы поговорить с вами о том, что будет после.

— После? — хмурится Айгуля Салчакова, которая внимательно слушает его, наклонившись вперед.

— После того, как… — начинает было Алена Маслова и снова замолкает, отодвинувшись в сторону от Волокитиной.

— Да. После. Неважно, выиграем мы или нет, но завтра обязательно настанет и пройдет. Это неизбежно, нам не остановить время. Пройдет день, два, три, неделя, месяц… и все забудут этот матч.

— Если нас размажут как вареную картошку по тарелке — то не забудут. — ворчит Алена