Пожиратели Миров - Виктор Владимирович Колесников

– Что в трюме?

– Пока ничего, сэр. Идем на Канкун за ванилью.

– Ваниль? Стоит нынче недешево, – посматривал капитан «Каракатицы» на моряков, выковыривая изогнутым лезвием ножа грязь из-под ногтей. Оставшиеся в живых отлично понимали, к чему клонит пират и какие у него намерения. В водах Карибского моря царила безнаказанность, а люди, чувствуя ее, порой лишались рассудка и решались на дьявольские поступки.

– Сэр, нам не платят деньги заранее. С нами расплачиваются только по приходе в порт с грузом.

– То есть ты не хочешь меня порадовать чем-нибудь стоящим?

– Пока что, сэр, мне нечем вас заинтересовать, – произнес капитан разбитой шхуны дрожащим, переходящим в плач голосом.

– Понятно … Ну, тогда и мне нечего тебе предложить, кроме смерти, – закончив диалог, Диккенс побрел на свой корабль под клокочущие звуки, исходившие из только что перерезанных глоток.

– Капитан! Сэр? – окликнул его Джонси-младший по прозвищу Чико-брик, самый молодой среди головорезов Филиппа. Он был самым жестоким в команде, а еще весьма хитрым парнем в свои шестнадцать. Поговаривали, что этот рыжий и худощавый сорванец лично расправился со своими родными, а затем отправился грабить, разрушать и убивать. – Среди команды уже есть недовольные, которым не нравятся дальнейшие планы, да и нападение на эту проклятую шхуну не добавило симпатии к вам. Могу я предложить вам, сэр, утопить смутные, разрушительные настроения пока еще нужных нам подонков в небольшом бочонке рома?

– Сначала ляжем на прежний курс, а потом нажремся как следует! – Джонси был прав. Нередко Филипп подумывал покончить с ним, ведь Чико-брик был жутким интриганом, и, возможно, ему не впервой было сталкивать команду и капитана лбами. А возможно, целью юного головореза был капитанский статус. Так это или нет, в ближайшее время Джонси был на вес золота.

Уже через каких-то тридцать минут «Каракатица» следовала прежним курсом. Капитан Филипп Диккенс всматривался в пылающий остов шхуны. На корабле осталась ее команда и погибшие пираты, хоронить которых по морским законам не было времени. Филипп окинул взглядом собравшихся на палубе моряков. Команда собралась для того, чтобы почтить память погибших. Он был обязан что-то сказать о павших в бою, но ему было плевать на них, как и на тех, кто стоял сейчас рядом.

– Не печальтесь, парни! – нарушил минуту молчания капитан. – Там, за горизонтом сегодняшнего дня, нас ждет неминуемый успех! Я приведу вас к деньгам! – он осушил кружку, которая была до краев наполнена ромом, и добавил: – Всему свое время! Испанское золото будет нашим!

***

Майк проснулся раньше, чем обычно, и стоял на баке с подзорной трубой, периодически всматриваясь в горизонт. Скоро, очень скоро в серой утренней дымке появится очертание острова, и тогда нужно будет приложить все усилия, чтобы опередить испанский флот, стремящийся во что бы то ни стало прийти в бухту как можно раньше. «Как бы не так, – думал Майк. – Это золото будет моим! А если нет – меня разорвут мои же подельники. Этому, конечно же, не бывать. Я не так прост и отлично все продумал».

– Вперед смотрящий, что на горизонте? – в сотый раз он потревожил матроса, уже несколько часов сидевшего на фор-марса-рее.

– Ничего, сэр! Только туман, – без раздражения и злости в очередной раз ответил моряк.

«Только бы не наткнуться на испанские борта с заряженными батареями шестнадцатифунтовых», – переживал Майк, не подавая виду. Конечно, это были излишние переживания, ведь он был осведомлен о выходе испанских кораблей и обладал двадцатичасовой форой.

Этим туманным утром ветра практически не было и его усиления ожидали только к обеду, поэтому данный момент оказался идеальным для переговоров с подельниками. Терять время у берегов острова нельзя было совершенно. Налет на откровенно плохо лежащие богатства, по разбойничьему опыту, нужно было совершать молниеносно, а для этого требовалась разведка – «Каракатица», которая должна двигаться в авангарде на удалении. Майку и Джонсу же следовало оставаться поблизости и ждать сигнала Филиппа, и, если испанцев в прибрежных водах не оказалось бы, Майку оставалось как можно быстрее обчистить галеон и исчезнуть в неизвестном направлении. Но теперь, когда жадность на борту «Каракатицы» восторжествовала, безопасно и быстро обокрасть конкистадоров пиратам не удастся.

Теннеси оставалось следовать запасному плану, а для этого прежде следовало обсудить кое-какие детали с Тимми Джонсом. Но долгожданный остров наконец-то появился из тумана, и Майк уже не хотел тратить время на какие-то разговоры, меры безопасности и продумывание пути отхода с награбленным в случае неудачи. Золото было у него перед носом, и в данный момент не было ничего лучше, чем урвать куш как можно быстрее.

– Вижу землю! По правому борту! Два румба! – наконец-то раздался голос с топа мачты, и капитан бросился к леерам.

Пинос, казалось, просто материализовался из серой дымки. Он как-то зловеще нависал над кораблями скалистыми отвесными берегами. Из воды тянулись заостренные длинные скалы. Ни в небе, ни на берегу моряки не увидели ни одной птицы. Обычно на подступах к суше матросы слышали крики сотен чаек, а белые от помета скалистые вершины береговой линии были видны издалека.

– Жуткое место! Ни одной птицы. Первый раз такое вижу, – заметил Ингленд.

– Неважно, мы здесь на пару часов. Так что давайте поживее! Подготовьте шлюпки, джентльмены! – после слов капитана на палубе началась суета. Бешеный Майк решил действовать по обстановке, верить своему разбойничьему чутью и положиться на опыт.

Капитан отдал приказ часовым – дать сигнал Джонсу следовать за «Железным разумом» и быть готовым принять бой, если это потребуется. Раздался бой литавр. Подобный короткий ритм донесся из флейта. Он означал согласие на выполнение поставленной задачи. Теперь оставалось только надеяться на то, что экспедиции не помешают забрать то, за чем они пришли. Бешеный Майк прекрасно понимал, что местные искатели легкой наживы тоже могли устроить им трепку, а самый плохой вариант развития событий – бой и с местными преступниками, и с подоспевшими к тому времени испанцами. Такой сюжет легко мог получиться, и Майк, уже лишившийся одного корабля, был не готов к нему.

На северо-западном направлении команде «Железного разума» открылся вид на защищенную от ветра и посторонних глаз бухту. В пене и брызгах, создаваемых прибойной волной, показался разбитый остов галеона. На миделе корпуса зияла темная дыра – рваная рана, лишившая корабль малейшего шанса на борьбу со стихией. Галеон лег на один борт, опершись на торчащие из бушующей воды скалы. Каждый, наблюдавший эту картину, понимал, что