Сыны Меркурия - Елена Долгова

— Репликация ординаров целиком — да, запрещена, кроме экстренных случаев, и разрешения дают с трудом. Отдельных органов — сколько угодно.

— Но почему?

— Считается, что воссозданный ординар будет другой личностью. Он не наследует прав и статуса оригинала. Юридически он станет супервиро, только без наших способностей и без своей памяти.

— Но ведь память можно записать...

— Никто и никогда не сумел сделать это идеально. Ну, кроме меня, — Эсперо расхохотался, и братья смеялись тоже.

Тилийцы больше не нападали. В большой компании дежурство на периметре сделалось не сложным, однако запасы химикатов и водорода постепенно таяли. За два месяца Эсперо воскресил пятьдесят восемь супервиро, и это был технический предел.

— Все, с генореплиацией завязываем, — сказал Кай Шандору одним совсем не прекрасным вечером. — Немного электричества дает ручей, можно сделать ветряк или солнечные панели, но кончилась плазма и ее заменить нечем.

— Совсем?

— До тех пор, пока мы не вылетим с Тилии — свосем. Лететь, впрочем, тоже не на чем.

— Брат, я не хочу здесь оставаться… это же настоящая дыра, и нас не готовили в крестьяне.

— Не волнуйся, навсегда не останемся, — подбодрил товарища Кай, и едва подавил досаду.

Досада, впрочем, быстро прошла. Эсперо словно вернулся в трудное, но беззаботное состояние юности. Он радовался обществу меркурианцев, пытался наверстать упущенное за годы, хотя к радости этой добавилась и толика печали.

«И почему я не обновлял записи памяти? Теперь вся жизнь братства на фронтире обнулена. Эти, воскрешенные копии не знакомы с битвами в космосе. Они как зеленые курсанты, даром что супервиро».

Других вариантов, впрочем, уже не предвиделось. Пятьдесят восемь членов братства слишком теснились внутри зиккурата их предстояло переселить.

— Слушай, Эсперо, как тебя звали на Земле? Ты сказал, у тебя было фальшивое имя, — наседал Шандор.

— Фрэнк Браун, — нехотя отозвался Кай.

— Ты, вроде бы, числился в розыске?

— Да.

— Слушай, Браун, а погони за тобой точно нет?

— Нет, — коротко бросил Эсперо, заодно подавив желание ударить.

Он искренне ненавидел имя «Браун», и, хотя Шандор не знал кое-каких обстоятельств, незнание ничего не меняло.

Нахальный «младший брат» повадился произносил «ты, Браун» или «ты, Фрэнк», и Кай каждый раз воздерживался от удара. Остальные супервиро бродили по лагерю, играли с собакой, дразнили Руперта, забирались на рампу челнока. Смуглые или светлокожие, молчаливые или шумные, — все они, а иногда даже Роза, смотрели на Кая настороженно. «И это после всего, что я ради них совершил», — снова со сдержанной досадой думал Эсперо. Жизнь, впрочем, продлолжалась и сулила кое-какие перспективы.

— Нужно просканировать и прочесать территорию в радиусе километров ста. Ищите следы ксеносов и крупных животных. Вахтенные отвечают за охрану. Остальным — еще раз обыскать поселок и забрать все, что можно унести.

— А почему никто не ночует в челноке? — поинтересовался Фунаи. — Тактически его удобнее защищать и на пару выстрелов энергии хватит, если повести кабель от станции.

— Так и есть, — нехотя отозвался Эсперо, — и все же, рано или поздно придется привыкать к жизни на поверхности. Тянуть не стоит, лучше начать прямо сейчас.

— Ты у нас главный, тебе виднее.

Фунаи отошел к ящикам и вернулся с бутылками синтезированного пойла, мгновенно свернул с одной пробку, а вторую протянул приятелю.

— За дружбу! — коротко произнес он.

— За наш новый мир.

Напиток чуть горчил и едва-едва щипал язык, но опьянение у супервиро вызвать не мог.

Шандор озирался по сторонам, ящики он таскать не спешил, и Кай в который раз подумал, насколько этот парень отличается от других.

«Его не забирали к Расту силой, а купили у родителей. Шандор, вроде как, и сам не возражал. Он собирался стать солдатом, вот в чем тонкость. Осесть на Тилии для Шандора — крах его детской мечты. Он мечтает вернуться в Альянс, оттуда это вечное, обращенное ко мне «Браун». Шандору нравятся рассказы про отряд Кси, он бы охотно служил не только Марту, но даже Крайтону».

— Ты что-то сегодня мрачен, брат Кай, несмотря на прездник.

— Ты, наверное, заметил — я всегда такой.

— Смешно, что мы, вроде, друзья, а расстались как-то не очень. Ты же бросил нас умирать от биогена, а сам свалил делать карьеру в Космофлоте…

В следующий миг кулак Эсперо врезался в лицо Шандора и тот, не устояв на ногах, рухнул на траву чужого мира.

... Кай ожидал мгновенной схватки насмерть, но Шандор лишь гибким тигриным движением вскочил, бесцельно потер щеку, ссадина на которой мгновенно затянулась, но в драку не полез и даже, казалось, не очень обиделся.

— Я уже объяснял, как сработал биоген, — с необыкновенным, свойственным ему ледяным гневом заговорил Эсперо. — Меня не было на «Стреле» и, кто принял на борт зараженные продукты, я не знаю. Роза связалась со мной, когда экипаж уже умирал. Я вернулся, но было уже слишком поздно — все, что осталось, это похоронить братьев в космосе. Да, я не предвидел опасность, и это моя ошибка как капитана. Но я не бросал умирающих братьев. И впредь следи за языком.

— Ну что ты такой серьезный, — язвительно хмыкнул Шандор, — прямо как настоящий офицер, сразу на стенку лезешь. Да пошутил я, придурок…

— Я тебе не «придурок».

— Ну и как мне тебя называть — «сеньоро», что ли? Или, может быть, «сэр»?

— Меня устроит «капитан», если по делу, или «Кай», если по дружбе.

Шандор насупился и бросал косые взгляды, но конфликт решил не продолжать.

… Большая часть братства теперь ночевала в новом лагере — навесы и подобие домиков соорудили из досок и брезента. В одну из ночей Эсперо тоже остался под открытым небом и, лежа на надувной подстилке, рассматривал немеркурианский рисунок созвездий. «Сколько унижений, сколько лжи, сколько крови — моей, чужой, всякой. Служба Крайтону, суд, космическая тюрьма, сделка с Кси, война с Ушедшими, конфликт с Мартом, поиски планеты… Я спас всех, кого мог, повезет — спасу и остальных, но что в результате? Братья едва меня узнают, а Шандору просто все равно, он будет лезть на роодн и может повторить путь Армана».

— Фунаи, ты спишь?

— Нет, капитан, — сонным голосом отозвался бывший главный инженер «Стрелы».

— Ты еще помнишь нашу клятву и разговор, что больше никто из братьев не умрет?

— Да, теперь вспомнил, сеньоро.

— Не называй меня «сеньоро» и помни — сколько бы лет ни прошло, я тот же самый Кай и такой же брат, каким был когда-то.

— Да, конечно. Я все понимаю.

Фунаи замолчал, вероятно, уснул, а Эсперо все не мог уснуть, он вспоминал Айку,