Пересмешник на рассвете. Книга 1 - Дмитрий Геннадьевич Колодан

захотелось пощекотать себе нервы, рискнуть на пустом месте? Тоже нет… Он же не идиот, чтобы ставить все на кон, когда уже проделана такая работа. В общем, не было никаких объективных причин. Просто огни кабаре, мигающие где-то в ночи, манили его так же, как луна притягивает к себе безумцев и убийц.

– Далеко идти до твоей «Лошади»? – спросил Варгас непринужденным тоном.

Хавьер пошатнулся, будто решая, падать ему или нет, но на ногах устоял. Лист, сорвавшийся с дерева, прилип к его лбу – точь-в-точь третий глаз. Хавьер не удосужился его смахнуть.

– Дай подумать… Через парк, и там еще кварталов пять… Или шесть…

– По-моему, с той стороны парка зоосад. И сейчас он закрыт. – Варгас осекся, вдруг сообразив, что отставной военный Антуан Риверди, только приехавший в город, не может знать таких подробностей. Непростительная оплошность. Это все Ивонн Ванмеер – ее неожиданное вторжение выбило его из колеи. К счастью, Хавьер был слишком возбужден, слишком пьян и слишком напуган, чтобы что-либо заметить.

– Ерунда, – замотал головой Хавьер. Капельки воды бисером разлетелись во все стороны. – Закрыт не закрыт – я не собираюсь делать крюк. Я иду к своей женщине, и никакие слоны и тигры меня не остановят!

Шутка показалась ему смешной, и он истерично расхохотался. Затем, размахивая руками, он зашагал по размякшей от дождей дорожке в сторону зверинца.

Глава 48

– Ты ей понравишься, честно. – Этьен держал Сесиль за руку и говорил с таким жаром, будто уговаривал сам себя. – Она, правда, немного со странностями… Но это из-за того, что ей пришлось пережить во время Революции. На самом деле она очень добрая, и вы замечательно поладите.

– Правда? – В голосе Сесиль прозвучало сомнение, даже испуг, и она крепко сжала ладонь Этьена.

Сесиль до сих пор не верила в то, что все это происходит с ней на самом деле. Словно кто-то превратил ее жизнь в сентиментальную радиопостановку, из тех, что нравятся юным девицам и старым девам, мечтающим о большой любви. А может, это и не постановка вовсе, а лишь перерыв между сериями, когда история обрывается на щемяще-востороженной ноте, а что будет дальше – узнаете через неделю.

– Конечно поладите, – закивал Этьен. – Она любит меня, значит, полюбит и тебя. Это же логично.

Сесиль его утверждение отнюдь не показалось логичным, но она задушила свои страхи.

– Я не знала, что ты живешь с матерью, – сказала она.

Плечи Этьена опустились.

– Так вышло. Во время Революции на нее столько всего обрушилось, что я просто не могу ее оставить. Это разобьет ей сердце.

– Понимаю, – вздохнула Сесиль.

Не зная, что еще можно сказать, она отвела взгляд, якобы рассматривая темные окна домов, мимо которых они шли. Улица была пустынна, фонари горели через два. Сесиль и Этьен шли так близко друг к другу, что их вытянувшиеся тени слились в одну и походили на жутковатый рисунок тощего двухголового великана. Он появлялся за их спинами, стоило им войти в круг желтого света под фонарем. Гнался за ними, настигал и убегал вперед, чтобы вновь исчезнуть в темноте. И Сесиль казалось, что она знает имя этого призрачного чудовища – Прошлое. Прошлое, от которого не убежать, как ни старайся; можно только спрятаться в темноте. Но стоит выйти на свет, и вот оно встает за твоей спиной, бежит и настигает. Ей стало холодно и тоскливо, и она вцепилась в Этьена еще и второй рукой; прижалась так сильно, как только могла. Легче не стало.

Всего пару минут назад она чувствовала себя бесконечно счастливой. Настолько, что устыдилась своей радости – чем она ее заслужила? И тут же внутри закопошился гаденький червячок сомнений. Сперва совсем мелкий, с каждой секундой он рос и становился все больше. И с каждой секундой он все сильнее грыз ее изнутри.

Правильно ли она поступила, отказав Вильгельму? И это после всего того, что он для нее сделал. С Вильгельмом было хорошо, он был добрым и любил ее. А главное – он ведь спас ее, вытащил из болота, хотя сам об этом разве что только догадывался… А как она его отблагодарила? Сбежала с его другом при первой же возможности. Да, она действовала импульсивно, повинуясь моменту. Но разве это ее оправдывает? Если бы она хоть немножко подумала…

Сесиль почувствовала, как по щеке ползет горячая слеза, жжется и щиплет. Сколько бы она ни думала, итог все равно один. Чем все это кончится, было ясно с того самого дня, когда она впервые увидела Этьена в кабаре «Лошадка». Ту первую встречу, да и все последующие, Сесиль помнила в мельчайших подробностях: что Этьен делал, что говорил, как он смешно тер кончик носа и как одергивал рукава пиджака, когда его не слушали. Глупое и пошлое сравнение, но в тот момент, когда он первый раз взглянул на нее, Сесиль показалось, будто в ее сердце вонзилась раскаленная игла. Она до сих пор была там и ни капельки не остыла.

Любовь, говорила одна ее знакомая, Мадлен, делает нас беззащитными; когда мы любим – ранить нас легче легкого. Не влюбляйся, и никто не сможет сделать тебе больно. Мадлен была мудрой женщиной и всегда давала толковые советы. Но Сесиль ее не послушалась и втрескалась по уши. И это пугало ее сильнее, чем что бы то ни было. Особенно сейчас, когда мужчина, которого она любила больше жизни, шел с ней рядом и держал ее за руку, когда он рассказывал милые глупости про то, как они будут жить вместе, и прочую чепуху. У Сесиль сердце замирало от страха, что в любую минуту это может закончиться. Что-то пойдет не так, что-то случится, что-то сломается, или же самое жуткое – Прошлое, уродливый жуткий призрак, встанет между ними и в клочья изорвет связавшую их нить. И если это случится… Сесиль боялась, что не сможет этого пережить. И тогда у нее останется один только выход: броситься с Нового Моста в холодные и темные воды реки. Когда-то она смогла удержаться от этого шага, но в этот раз ее уже ничто не остановит.

Этьен, глупый, ничего не замечал. Мыслями он был где-то далеко в будущем.

– И вообще, – говорил он, – у нас большой дом. Раньше у нас были жильцы, но сейчас никого нет. Так что места всем хватит. У тебя будет своя комната.

– Своя комната?

– Ну да.

Этьену удалось ее озадачить. Когда-то давно о собственной комнате Сесиль не смела и мечтать. Но сейчас эта идея