Паргелион - Аня Тормент

Новые центры науки и искусства, много веков они строились по принципу профессиональных гильдий, и это дало небывалый скачок. Система была правильной, невероятно успешной, ведущей к прогрессу. И казалось, что этот прогресс ничем не остановить. В одном исследовательском центре Меркурия снова взялись за способы выхода человека в другие измерения. Как открывать такие ворота и закрывать их по своему усмотрению? Только представь, какие возможности это открыло бы перед нами! Но всё получилось не так, как планировалось. Ведь чем быстрее и стремительнее ты взлетел, тем больше вероятность полететь камнем вниз, не правда ли? И больно, очень больно упасть, а может, и разбиться прямо об острые скалы. Но тогда этого никто не предвидел. Эксперименты становились всё более масштабными и велись уже в нескольких центрах. И вот однажды случилось то, что принято называть Катастрофой. Неподалёку от городов, где велись эксперименты, открылись те самые пространственные воронки. Выходы, которые учёные так стремились открыть. Дыры в пространстве становились всё больше. Те смельчаки, которые попробовали войти в эти зоны, не вернулись. И никто не знает, что случилось с ними по ту сторону. Открытые порталы начали пропускать то, чего в этом мире быть не должно. Но почему бы не использовать дары другого мира в нашей реальности? Районы, в которых оказались обширные открытые воронки, стали называться пустынями. Там люди научились извлекать то самое Вещество, благодаря которому начался новый скачок прогресса. Но этот период длился недолго. Оказалось, что нахождение поблизости от воронок влияет на людей тяжелейшим образом. Люди стали болеть, и болезнь эта очень часто выглядела так, как та, что случилась с нашей Лестой.

— Они сходили с ума?

— Не совсем. Проваливались куда-то, а оставалась только оболочка. Постепенно те самые города, которые были центрами науки и жизни, центрами профессиональных гильдий, оказались покинуты. Так случилось и с Венерсбергом. Но это было ещё не всё. Пустыни стали порождать формы, настолько чуждые нашему миру, что люди не знали, как им ужиться с новым положением вещей. Начался хаос и паника, а потом произошло то самое падение. Города ополчились друг на друга. Появились те, кто ненавидит сиобов, необоснованно считая их причиной происходящего. Начались массовые убийства. Мир погряз в крови.

— А потом? — все же решилась на вопрос девочка.

— А потом началось время, которое ты знаешь.

— Значит, поэтому в Меркурии сиобам не место?

— Отчасти. Сиобы расселились там, где люди больше жить не могли. Оказалось, у многих из них есть ген, который помогает им выдерживать такие вибрации. Так появился и Кайро — такой, каким ты его знаешь. Это наш приют для всех тех, кому нет места в других городах. Для тех, кто не может жить среди людей, для тех, на кого охотятся. Мы выживаем здесь, как выживали долгое время. Но теперь — наше выживание под угрозой. Воронки открываются спонтанно, и может так случиться, что нам придётся покинуть Кайро. А потому — нам нужна помощь. Нужна наша белая птица, которая приведёт нас к свободе. Хочешь ли ты стать ею?

Дара поперхнулась собственной слюной.

— Что?

— Стать этой птицей.

— Вы что, считаете, я какое-то мифическое существо? Не придумывайте.

— Может, и нет. А может — да. Я не знаю. Но ты сумеешь стать им для нас. Смерти прекратятся, и, возможно, мы научимся сами контролировать воронки. А может быть — найдём выход в другие миры!

— Хм… — Дара потёрла нос. — И что мне нужно делать? Вы же видели, что я не могу это контролировать. Оно как… — Девочка обхватила голову рукой. — Как вспышка, возникающая внезапно. И я не знаю, откуда она приходит. Она сильней меня. И тогда… тогда я уже не я, понимаете?

— Да. — Айвис кивнул. — Впрочем, это и был мой вопрос. Согласна ли ты начать тренировки? Чтобы научиться контролировать воронки и вызывать их по своему желанию.

— С вами?

— Да. Я научу тебя всему, что знаю о контроле энергии. Мы будем тренироваться вдали от Кайро. И никому не обязательно знать.

Вопрос огорошил Дару. Она подумала было рассказать Айвису о том, что видели Лиза и Тео в комнате Келера. И спросить его напрямую, что всё это значит. Но что-то, возможно, впервые, удержало её от спонтанного поступка.

— Я… я могу отказаться?

— Да. — Глаза Айвиса вдруг потухли. — Я не могу и не стану заставлять тебя. Принуждение ничего не решит.

— Тогда я откажусь.

— Подумай, разве…

— Я не хочу. Найдите себе другую белую птицу.

Она отвернулась и легла лицом к стенке.

— Что ж, раз так… дай знать, если передумаешь.

Дара только хмыкнула, дождалась, пока Айвис выйдет за дверь, и, повернувшись, легла на спину.

Вухх…

Всё равно она не доверяла Айвису. Не доверяла до конца. И эта его история о том, как они тут решили привечать несчастных заблудших сиобов… Конечно, он выглядел искренним. Казалось, его глаза не лгут. Но теперь, после того, что они нашли в кабинете Келера, в эту сказочку верилось с трудом. Ха! Зачем им тогда записи? Все эти папки, как будто тут подопытные? И почему Айвис ни разу не упомянул о тех, остальных? Ни разу не назвал имени Элиаза? Откровенен он с ней не был. А если и был, отчасти… то не до конца. Конечно, он как будто верил в сказанное им самим. Ей казалось, что он не лгал, когда говорил о свободе. За свою короткую жизнь она научилась распознавать ложь. Но как же Келер? Вот в то, что Айвис ничего не знает о его делах, она не поверит никогда. Может, они и из неё хотят сделать подопытную, будут смотреть, как она справляется, и делать свои пометки, пока её саму не утянет туда же, куда и Риена? Нет уж, спасибо, конечно, только ей это не надо. Вообще.

Хотя… хотя всё же что-то внутри неё тянуло обратно. Она помнила это ощущение, которое возникло там, в башне-лабиринте. Думала даже вернуться туда, чтобы снова попробовать, получится ли. Ей казалось тогда, как будто электрический ток вошёл в её тело и потёк по жилам, пока всю её не наполнила та сила, ощущение всемогущества. И так хотелось снова это почувствовать. Может, Айвис прав и ей стоит попробовать? Что-то внутри дремало, спало и ждало, и выходило только в минуты опасности. Тогда она ощущала себя не собой, а кем-то другим.

Нужно поговорить с кем-нибудь. Медея до сих пор её избегала, не приходила на зов и не заявлялась в комнату или в туалет, когда ей вздумается. А идти в лабораторию