Янтарная гавань - Виолетта Орлова

я и сам хорошенько не понимаю, что это за язык. Странный такой, порою мелодичный, порою отрывистый, словно этот помешанный во сне пытается отдать кому-то приказ. И при этом трясется так, что все предметы, лежавшие на полу, двигаются в такт этой жуткой тряске. Но вчера… Я сумел кое-что разобрать.

– И что он сказал? – в совершенном нетерпении поторопил юношу любопытный Тин.

– Глаза…

– Глаза?

– Да, он все время повторял слово «глаза» на армутском наречии. А потом еще кое-что, но уже на языке Королевства… Он сказал: «Золото, много золота», – здесь Кирим чуть понизил голос, чтобы работающим матросам не было слышно.

– Так вот почему капитану понадобился переводчик! Наверное, он тоже слышал эту фразу, но ему необходимо было, чтобы кто-нибудь перевел для него все остальное, – догадался Артур. Кирим согласно кивнул.

– Несмотря на то, что в Гераклионе люди прикидываются простачками, они вовсе не являются таковыми! Видно, их тоже интересует золото, как и всех прочих.

– Ты разобрал еще что-нибудь?

– Почти нет. Я понял, что он из Тимпатру. Он несколько раз повторял слово «во карак калю кома», а это на армутском наречии означает «муравейник». Второе название Тимпатру.

– Вот как, и почему? – заинтересовалась Диана.

– Увидите город – узнаете ответ, – вдруг вмешался Инк.

– Так что же, капитан хочет отправиться в Тимпатру?

При этих словах Артура сероглазый юноша презрительно фыркнул.

– Как он может хотеть туда направиться, если никто не знает, где находится этот город?

– Наверное, он хочет как раз, чтобы Кирим выяснил у того армута, – пожал плечами Артур.

– На самом деле, чем быстрее мы прибудем на остров Черепаха, тем лучше, – обеспокоенно пробормотал Инк.

– Почему? Мне, например, здесь больше нравится, чем на суше! – с нескрываемым энтузиазмом воскликнул Даниел. Действительно, тщедушный юноша выглядел гораздо лучше, чем обычно. Морской климат благоприятно влиял на его хрупкое здоровье. Обычно бледное лицо его чуть загорело, на нем сиял здоровый румянец, в глазах его вместо привычной скуки горело искреннее оживление. Ранние пробуждения и зарядка за неделю пребывания на судне неплохо закалили его организм. Теперь уже язык не поворачивался назвать его хилым; он выглядел окрепшим, бодрым и даже симпатичным. Словом, он напоминал экзотический цветок, который наконец-то вновь оказался в ареале своего обитания и зацвел. – Только вот Тоду не очень-то хорошо, – вдруг с видимой неловкостью добавил Даниел. Юноша смутился оттого, что слишком явно выразил радость от пребывания на корабле, в то время как, напротив, должен был бы в первую очередь заботиться о своем друге и, следовательно, желать поскорее добраться до суши.

– А вы не замечаете, как они косятся на нас? – тихим шепотом сказал Инк. – Матросы. Не сомневаюсь, они не очень-то рады, что мы на борту.

– Но почему? Мы им не мешаем! – воскликнул Даниел.

– В том-то и дело, что скорее всего мешаем, – сказал Инк. – Только вот в чем, хотелось бы знать.

Ребята замолчали. Несомненно, каждый из них ловил на себе недовольные взгляды команды, однако никто не придавал этому существенного значения. Артур и вовсе не беспокоился на этот счет. Вероятно, мысль о том, что среди них есть естествознатель, успокаивала его бдительность. Они находились в морском путешествии вот уже целую неделю, и ничего плохого не происходило, вопреки неутешительным прогнозам Инка. Единственное, что смущало юношу, так это беспокойство самого Инка. Будь у Артура его прежние способности, он бы ни на секунду не переживал за остальных. Сила, которая способна сжигать леса, исцелять больных, устанавливать вокруг себя защитное поле, или подчинять силы природы – разве с такими возможностями стоит кого-то бояться?

Прошло ровно одиннадцать дней плавания. Море все время было относительно спокойным, и порою ребята даже забывали, что окружены необузданной стихией. По сути, одной большой волны было бы достаточно, чтобы опрокинуть их маленькое суденышко. Впрочем, никто, кроме Даниела, даже не осознавал тот факт, что постоянные штили отнюдь не приближают корабль к пункту назначения, а, наоборот, затягивают путешествие.

Сегодня вечером было особенно тихо, и Артур позвал Диану на палубу.

– Я покажу тебе кое-что весьма занятное, – загадочно проговорил он, понизив голос. Девушка внимательно посмотрела на его красивое оживленное лицо, скуластое, загорелое, пышущее здоровьем и силой. В его по-мальчишески сверкающих голубых глазах читалось веселое лукавство, но, помимо этого, если приглядеться, можно было увидеть твердую решительность, несгибаемую волю, острый ум, редкостную доброту и другие качества, которые Диана давно знала за своим другом. Красивая девушка вдруг вспыхнула, словно смутившись своим мыслям.

– Ты зовешь меня на свидание? – чуть насмешливо проговорила она, желая побороть смущение.

– Если тебе так хочется, то я не против, – с дерзкой улыбкой ответил юноша, поманив ее из каюты. Остальные ребята уже лежали на своих жестких койках, пытаясь заснуть. Они рано вставали и так же рано ложились, ибо жизнь на корабле проходит несколько по-другому, нежели на суше. Когда темнота опускалась над морем, здесь абсолютно нечего было делать.

Друзья притворились, что не услышали легкомысленного разговора Артура и Дианы, хотя, возможно, так оно и было на самом деле. Тин тихонько переговаривался с Даниелом; они обсуждали одну чрезвычайно важную для юного повара тему. Тин со страстной пылкостью убеждал друга в том, что устрицы можно и даже нужно потреблять в сыром виде, а Даниел всячески противился этому, убеждая приятеля в том, что по консистенции данное блюдо весьма напоминает жидкие сопли.

Тод лежал на своей неудобной постели, угрюмо отвернувшись к стене. Рядом с ним стояло жестяное ведро, с которым бедняга вот уже несколько дней не мог расстаться. Казалось, беруанец спит, измученный болезнью, однако, когда Артур с Дианой тихо вышли из каюты, он приподнялся на постели, будто пытаясь встать, но тут же передумал и вновь лег на кровать.

Уже стемнело. Где-то на черном небе, уподобляясь грибам в лесу, прятались бессчетные мириады маленьких звезд. Каждая пара этих прекрасных небесных тел, подобно мерцающим в темноте глазам хищника, внимательно обозревала окрестности. Море скрывалось за блестящей пеленой зыбкого марева, на отдалении слышны были тихие всплески – это любопытные дельфины выныривали на поверхность, в нетерпении ударяя по воде хвостами. Шумные матросы собрались в кубрике, и на палубе никого не было видно, кроме изредка пролетавших над ней белых буревестников.

Юноша увлек девушку за собой, на нос корабля, где особенно отчетливо можно было ощутить слияние с природой, этим таинственным морем, птицами, свободными от принятия решений, прекрасными звездами. Артур залез на бак, по-армутски сел на дощатом полу, и, накинув на плечи плед, который он предусмотрительно забрал из каюты, поманил девушку к себе.

– Ветер холодный, –