Охотник на ведьм - Владилен Янгель

Громкий, полный боли и ненависти вопль ввинтился в уши, пронзив голову невыносимо болью. На несколько мгновений все звуки исчезли. Перестав зажимать уши, я с некоторой оторопью уставился на перепачканные кровью ладони. Земля под ногами дрогнула, а затем звуки вернулись, должно быть, повреждённые криком колдуна барабанные перепонки зажили. Земля в центре поляны вспучилась, словно что-то хотело выбраться наружу. Я уже начал догадываться, что именно или, вернее, кто именно. К этому моменту на ногах оставалось всего двое охотников на ведьм, да и то 'на ногах' это громко сказано, израненные церковники едва ли способны сражаться.

Тем временем из-под земли начало появляться нечто огромное. Тупое, покрытое костяной бронёй рыло показалось из-под земли. Если у этого есть пасть, то человек в ней поместится целиком, но как раз пасти у этой твари и не было. Господи, неужели это когда-то было человеком?!

За тупорылой башкой из-под земли выползло остальное тело, на нём не было брони, просто белая, никогда не видевшая солнца плоть. Рыхлая и аморфная, она один в один походила на то, из чего состояло фальшивое тело колдуна. Выползший из-под земли монстр несколько секунд лежал на земле, а потом чудовищная тварь обратила на меня внимание. Именно так — чудовище по-прежнему не шевелилось, но я ощутил пронизывающий взгляд. По белёсой плоти монстра прошла рябь, выскочившие из её боков конечности оторвали тушу от земли. Израненные монахи попытались было убить монстра, но их клинки были слишком короткими, тыкать ими в такую тушу просто бессмысленно. Но, похоже, я не один такой умный, пока я стоял, ощущая собственную беспомощность, монахи нашли решение, а может, они уже сталкивались с тварями такого размера.

Разрубив кожу на спине монстра, один из монахов, вытащил из-за складок рясы небольшой флакон. Я узнал его моментально именно таким, Аврелий выжег часовню. Эта штуку — нечто вроде зажигательной гранаты. Раскупорив его, монах влил его в рану. В следующий миг тварь сбросила его с себя с помощью отросших на спине конечностей. Но это уже ничего не меняло, влитая в рану жидкость вспыхнула. Это было похоже на беззвучный взрыв, яркая вспышка вывела меня из ступора. Вылитый монахом эликсир прожёг в туше монстра огромную дыру, но не убил. Расправившись с оставшимися в живых охотниками, монстр неторопливо направился в мою сторону. Впрочем, медлительность эта была обманчивой.

Выдернув из земли меч, я прыгнул навстречу чудовищу, вопреки всем моим опасениям пасти у этой твари не было. Должно быть, эта туша питалась напрямую от своего подземного хранилища.

'Уничтожу' — Пропитанная ледяной злобой мысль ворвалась в моё сознание, потеряв концентрацию, я ударился о костяную броню монстра. Меч защитника веры вылетел у меня из рук, а в следующий миг лапа колдуна вмяла меня в землю.

'Вот и всё' — проревел в моём сознании взбешённый колдун. Костяная броня на передней части монстра разошлась в стороны, открывая огромный кусок плоти, покрытый извилинами и складками. Больше всего это напоминало чудовищно видоизменённый мозг. Самое время пырнуть эту гадость чем-нибудь острым, только вот руки меня не слушаются.

'Нет!' — Взвыл я мысленно: — тонкие, гибкие щупальца с игловидными кончиками выскользнули из складок отвратительного мозга колдуна. Господи, да неужели всё опять повториться?! Не повторилось, в этот раз я даже руками закрыться не смог. Последнее, что я увидел, был жуткий мозг колдуна, а потом смотреть стало нечем. Щупальца прошли сквозь глаза, лишив меня зрения, а я даже закричать не смог, лапища колдуна пробила мою грудь, насквозь превратив в ошмётки лёгкие и остановив сердце. Но несмотря на это, я всё ещё оставался жив. Похоже, господь, ну или тот, кто мне помогал всё это время, всё ещё продолжал поддерживать жизнь в моей теле. Мгновенье тьмы длилось недолго. В какой-то миг кромешная тьма сменилась разноцветными кругами, похоже, щупальца колдуна добрались до зрительного центра. Но это было только начало.

В какой о момент жуткая боль исчезла, сменившись каким-то онемением. Проклятье, этот гад ковыряется в моей голове, как ребёнок в песочнице. Я не хочу так умирать! Должен быть выход, должен.

'Так, отставить панику' — Рявкнул я мысленно, страх бесполезен, и глупое нытьё тоже. Этот урод почти полностью уничтожил моё тело, всё, что у меня есть, это мозг, и нужно воспользоваться этим преимуществом сполна. 'Какое ещё преимущество? Я даже пошевелиться не могу!' — мелькнула в голове паническая мысль. Так, стоп, этот гад соединил наши мозги этими жгутиками, он же не жрать мой мозг собрался, а выкачать какие-то сведенья, которые я, по его словам, в себе ношу. А это значит, что он наши мозги воедино сливает, а значит, я могу покопаться в его голове ничуть не хуже, чем он в моей. Сосредоточившись на этой идее, я представил себе, как в меня вливается поток знаний колдуна. Мгновение ничего не происходило, а затем разум наводнили ви́дения. Жизнь колдуна проносилась в моём сознании чередой ярких образов, детство и юность промелькнули едва ли не в одно мгновенье, колдун почти ничего не помнил о тех временах. А вот момент, когда он встал на скользкую дорожку запретных знаний, отпечатался в его памяти необычайно чётко. Кажется, в то время он служил личным целителем какого-то феодала.

Возможно, он так бы и умер на этой службе, если бы его наниматель не заразился кровавой лихорадкой. С этого то всё и началось, ослабленный болезнью владельца феод моментально поделили между собой соседи, а бывшего хозяина бросили умирать от лихорадки в тюрьме и в качестве насмешки, в камеру с ним бросили и целителя. Там в полутёмной камере, без еды, воды, и шанса выбраться наружу и начался его путь во тьму. Подцепив от бывшего хозяина кровавую лихорадку, бедолага две недели провёл, истекая кровью из каждой поры, пока не сумел подчинить себе этот процесс, или, быть может, всё наоборот? Сумбурные воспоминания колдуна не могли дать ответ на этот вопрос. Тем не менее именно тогда он понял, что кровь — это не просто текущая по венам жидкость, а источник силы. И у этой силы было имя — Жнец, и он звал его к себе.

Что было дальше, в памяти колдуна не отпечаталось, точнее, кто-то эти воспоминания старательно вымарал. Сбежал наш колдун, чтобы потом вернуться — следующее воспоминание колдуна было о разрушении замка своего бывшего господина. Вопли