Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

Раздражение подступило к горлу горячим комком. Хотелось крикнуть ему в лицо, что мы уже это проходили! Что его подходы старой школы привели кузницу в упадок! Но сдержался. Приходилось балансировать на тонкой грани между ролью покорного подмастерья и инженера, по чьему проекту мы собирались строить новую жизнь.

— Мастер, — начал как можно спокойнее, — я уверен. Главный элемент — вот это большое колесо. Его раскручиваешь, и оно само вращается. А от него, через систему шатунов и рычагов, движение передаётся на мехи. Пока колесо делает один оборот, один мех плавно опускается, а второй — поднимается.

— А это здесь нахрена⁈ — вырвалось у мужчины. Он ткнул пальцем в самую важную и неочевидную часть чертежа — клапанную коробку, общий воздуховод с двумя обратными клапанами, который и должен был обеспечить непрерывный поток воздуха.

— Это как два сердца, мастер, — попытался найти понятную аналогию. — Воздух от каждого меха сначала попадает сюда. Вот этот лоскут кожи, — начертил простейший клапан, — пропускает воздух внутрь, но не выпускает обратно, а второй делает тоже самое. И получается, что пока один мех вдыхает, второй всё равно продолжает толкать воздух в горн — поток не прерывается ни на секунду.

Гуннар уставился на чертёж. Его налитые кровью глаза сщурились, губы зашевелились, что-то беззвучно бормоча. Было видно, как в голове кузнеца, привыкшей к простым и грубым решениям, ворочаются шестерёнки.

— Брехня, — наконец выдал мужик, но уже не так уверенно. — Лоскут этот твой прогорит или сдует к чертям. И почему здесь два? Лишняя работа.

— Нет, мастер. Именно два — один для одного меха, второй для другого. Они должны быть защищены от жара, далеко от фурмы, и сделаны из толстой промасленной кожи, как на ваших сапогах. Я видел это именно так.

Он снова замолчал, буравя чертёж взглядом. Видел проблеск понимания в глазах, но этот огонёк разбивался об упрямство — старик не мог или не хотел признавать, что какой-то щенок, которого ещё вчера бил, может знать что-то, чего не знает он.

— Делай, как знаешь, щегол, — наконец прорычал кузнец, отворачиваясь. — Но если эта твоя сердцевина развалится, я из этой доски сделаю тебе гроб.

Верзила отвернулся к горну, делая вид, что ему безразлично. Но я заметил, как старик украдкой вновь покосился на чертёж, оставленный на доске. Он рычал, злился, называл меня щенком, но начал слушать, и это была самая важная победа за весь день.

Затем мы пошли к Свену. Гуннар, бурча себе под нос, решил лично проконтролировать «эту затею», хотя было ясно — кузнец просто хотел поговорить со старым другом на тему, которая одновременно и пугала, и интриговала его.

Когда вошли в мастерскую плотника, нас окутал сладковатый запах свежей сосновой стружки и льняного масла. Рыжий, склонившись над верстаком, был полностью поглощён работой. В отличие от хаоса кузницы Гуннара, здесь царил порядок: инструменты висели на местах, доски аккуратно сложены в штабеля.

Плотник не пилил наобум, но прицельно выводил одну из самых сложных деталей — лопасть клапана для воздушной коробки. Увидев чертёж, что я показал, Свен, в отличие от Гуннара, схватил идею — его практичный ум плотника оценил и размеры, и функционал, и всю гениальную простоту механики. Было видно, что мужчина не просто выполняет заказ, а творит — его глаза горели азартом первооткрывателя.

Прищурив один глаз, рыжий вёл тонкое полотно лучковой пилы точно по линии, начерченной углём. Его движения были плавными и уверенными, пила выбрасывала из-под зубьев фонтанчик ароматной стружки. Плотник не просто выпиливал кусок дерева — он создавал идеальный круг, который должен был с точностью перекрывать воздушный канал. Рядом на верстаке уже лежала вторая, почти готовая лопасть, и кусок толстой выделанной кожи. Он думал на несколько шагов вперёд.

Увидев нас, Свен замер на мгновение, а затем его лицо расплылось в такой широкой и искренней улыбке, какой я ещё ни разу у него не видел.

— А! Мастера-кузнецы пожаловали! — взорвался мужик радостным басом, и эхо прокатилось под сводами мастерской.

Гуннар нахмурился так, что его глаза почти полностью скрылись в складках лица.

— Это ты кого тут мастером назвал, старый щепогрыз⁈ — прохрипел громила, злобно зыркнув в мою сторону. — Щенка этого, что ли⁈

— Да шуткую я, шуткую, не принимай так близко к сердцу, старый медведь!

Свен аккуратно отложил пилу и, вытирая руки о кожаный фартук, пошёл нам навстречу. Его весёлые глаза с любопытством изучали кузнеца.

— Чего ты на меня вылупился, плотник? — с показной брезгливостью, но без настоящей злобы пробурчал старик.

— Неужто ты бороду свою сальную помыл⁈ — задорно пророкотал Свен, подойдя вплотную. — Да ещё и расчесал, что ли⁈ — вдруг звонко рявкнул он. — Вот так духи, вот затейники! Самого Гуннара со дна таверны достали! Рад видеть тебя в добром здравии, старина!

Не дожидаясь ответа, рыжий по-свойски схватил кузнеца за оба плеча. Гуннар крякнул и съёжился, но сопротивляться не стал.

— Ладно, ладно, отпусти уже, — проворчал верзила, когда хватка плотника ослабла. — Затейник ты. Лучше покажи, чего ты там нафурычил. — Старик кивнул в сторону верстака.

— А-а-а… — снова расплылся в улыбке Свен, и в глазах заплясали хитрые огоньки. — Вроде что-то получается. Твой «щенок», как ты говоришь, объяснил всё так толково, что и вепрь бы смекнул. Осталось только сделать.

Кузнец, что-то буркнув, прошёл вглубь мастерской и, сщурив маленькие глазки, принялся придирчиво осматривать заготовки будущих мехов, словно пытаясь найти хоть какой-то изъян.

— Ну и чего ты понял? Расскажи, — недоверчиво пробасил бородатый громила, обращаясь к другу. — Что это вообще за хреновина?

Свен любовно провёл рукой по гладкой поверхности заготовки.

— Это не хреновина, Гуннар. Это — сердце. Видишь? — Мужчина взял два почти готовых деревянных круга. — Вот эти две штуки будут стоять в воздушной коробке. Когда первый мех выдыхает, он толкает воздух, и вот этот клапан, — Свен приложил к кругу кусок кожи, — открывается. А клапан второго меха в это время закрыт, не даёт воздуху уйти обратно. А потом — наоборот.

Рыжий говорил просто, на языке дерева и механики, который Гуннар понимал. Он не сыпал умными словами, а показывал на пальцах, как один кусок дерева будет взаимодействовать с другим.

— Погоди, — Кузнец нахмурился, и его мозг заработал. — То есть, воздух от них обоих идёт в одну трубу?

— В одну! — радостно подтвердил Свен. — И пока один мех отдыхает, второй — пыхтит! Поток получается ровный как река в засуху, а