Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

Борг грязно выругался и сплюнул на пол. Затем, с хрустом в старых костях, поднялся и принялся мерить шагами каменный склеп, бросая короткие взгляды на образцы руды, что лежали в нишах на стенах. Почесал длинный нос, не в силах принять решение.

Ориан хоть и был лоялен клану, но оставался крайне строптивой и себе на уме тварью. Если его камень покажет Дар, неизвестно, как этим знанием распорядится сам алхимик. Тот мог продать информацию барону или другому Великому Дому. Нужно было что-то другое, более надёжное, но что?

Старик замер, глядя сквозь стену невидящим взглядом. Может, подождать? Пусть пацан Брик принесёт ещё новостей — более неопровержимые доказательства, чем жалкое «почти уверен». Но тогда время может быть упущено, кто знает, что этот Кай выкинет завтра?

Нужно было решать сейчас.

К счастью, алхимик, несмотря на строптивый нрав, обожал золотые монеты, а золота у клана пока было в достатке. «До поры до времени,» — промелькнуло в голове. Сейчас и так проблем хватает с этими тварями, что лезут из пещер, так ещё и с этим щеглом разбирайся… Волна глухой ярости поднялась в сердце старика. Не со всеми решениями и просьбами Торгрима он был согласен, но своё несогласие, как правило, прятал как можно глубже — в нём не было никакого смысла. Служить клану — единственно верный способ достойно существовать в этой жизни и в этом отвратительном месте.

Снова тяжёлый вздох. Решено.

Наместник твёрдо убедил себя, что нужно идти к Ориану — разговаривать и предлагать золото. Одна голова хорошо, а две — хитрее.

Поздно вечером, как только окончательно стемнело, Борг накинул потёртую кожаную куртку и вышел на улицу. Известий от охотников всё не было, и оставалось лишь гадать, уцелело ли от каравана хоть что-нибудь. Эта неопределённость до чёртиков раздражала старика, заставляя чувствовать себя отрезанным от сердца, обескровленным, ведь путь до шахты теперь стал почти непроходим. Но делать нечего — нужно решать вопросы, которые подвластны ему сейчас.

Во тьме деревенской улицы, наместник, сгорбившись, медленно побрёл вверх по склону, проклиная больную спину, что не давала покоя вот уже несколько лет. «Неужто скоро помирать?» — пронеслась в голове привычная мысль, но Борг отогнал её. Рано ещё — было бы глупо откинуться, когда наконец стал одним из самых влиятельных людей в Оплоте.

Миновал главную площадь, где даже в этом мраке нёс вахту караул из деревенского ополчения. Мужики почтительно поклонились старику, потешив его самолюбие. Но когда наместник прошёл дальше, за спиной тут же зашелестел заговорщицкий шёпот. Да, Борг знал, что большой любви среди местных не сыскать, но она ему и не была нужна. Вся эта деревенская возня абсолютно бессмысленна. Главное — что молчали в глаза. Страх — почти то же самое, что и уважение, думал про себя, когда подошёл к крепкому каменному дому алхимика, что стоял по соседству с самым большим в деревне домом старосты.

На тяжёлой дубовой двери висело массивное бронзовое кольцо. Старик схватился за него и негромко, но настойчиво постучал. Изнутри почти сразу послышались шаркающие шаги. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился сам Ориан.

Смуглая, почти землистого цвета кожа, блестящий лысый череп и непропорционально сильные руки — мужчина меньше всего напоминал учёного-травника, что мог часами возиться за столом, смешивая порошки и мази. У алхимика, которому на вид было около пятидесяти, были широко посаженные чёрные глаза без белков. Маленькие, почти свиные уши и широкие бесцветные губы. Боргу он всегда напоминал дикаря из-за Предела. Поговаривали, что его род вёл своё начало откуда-то из Шепчущих болот. Но всё это было старику не так уж и важно, главное — дело.

Одет мужчина был в длинный тёмно-зелёный плащ, напоминавший халат. На ногах виднелись крепкие кожаные ботинки.

— Здравствуй, Ориан, — проскрипел наместник, глядя на алхимика снизу вверх. — Пустишь на порог? — заискивающе, само собой, вырвалось у него.

— Чего тебе надо, Борг? — прогудел Ориан низким голосом.

— По делу я, по делу. Не место на улице о таком говорить. Ну, не томи, дай пройти, — нетерпеливо проворчал старик, бросая быстрый взгляд через плечо на ополченцев, которые, он был уверен, всё ещё наблюдали за ним.

Алхимик грузно вздохнул, отворил дверь пошире и молча уступил дорогу в дом. Борг коротко кивнул и, не дожидаясь приглашения, шмыгнул мимо высокого и неприветливого хозяина.

Внутри дома Ориана царил идеальный порядок. Воздух был тёплым, сухим и густо пах травами — мятой, полынью и чем-то ещё, что щекотало ноздри — никакой сырости или пыли. Деревянный пол натёрт до блеска, а стены, оштукатуренные и выбеленные, отражали ровный свет нескольких масляных ламп.

Ориан закрыл за ним дверь на тяжёлый засов, отрезая их от ночной прохлады и любопытных ушей. Алхимик молча прошёл вглубь комнаты, которая служила ему и приёмной, и лабораторией.

Борг огляделся. Вдоль одной стены тянулись высокие стеллажи, от пола до потолка заставленные сотнями глиняных горшочков, склянок и пучков сушёных трав, каждый из которых был снабжён аккуратной биркой с непонятными наместнику символами. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, на котором в строгом порядке были разложены инструменты алхимика: маленькие медные весы, набор мраморных ступок, пинцеты и стеклянные палочки.

В дальнем углу, в специально построенной каменной нише, располагался алхимический горн — сложная конструкция из кирпича и меди, с несколькими трубами, уходящими в потолок.

Ориан, обернувшись к Боргу, сложил руки за спиной и молча, с явным неодобрением во взгляде, ждал. Старик поморщился. Ему претило, когда на него смотрели без должного почтения, но ожидать иного от этого странного человека было глупостью.

Наместник, семеня больными ногами, прошёл дальше в комнату, делая вид, что осматривает уже знакомый интерьер, а на самом деле — собирая мысли в кучу. Наконец тяжело вздохнул и повернулся к алхимику.

— Я к тебе, Ориан, по важному делу, — старик сжал кулаки, справляясь с подступившим волнением. — Мальчишка, — прошипел едва слышно. — Сын Арвальда. Тот самый, у которого не оказалось Дара.

— Ублюдок, — слово вырвалось из уст алхимика негромко, но с такой брезгливостью, что даже Боргу на мгновение стало не по себе.

— Да, он, — кивнул наместник. — Твой камень тогда показал, что… впрочем, я повторяюсь, — старик сделал паузу, хмуря брови и подбирая слова. — Твой обелиск… он не мог ошибиться, Ориан? — вкрадчиво произнёс Борг и впился взглядом в чёрные глаза алхимика.

Они