Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

Снова взял авторучку и написал с новой строки:

«Ich heiße Wassilij Pinjajew4…»

* * *

— … Ich möchte, daß Apfelbäume in der sowjetischen Kolonie auf dem Mars blühen5, — дочитала Лидия Николаевна.

Она опустила руку, в которой держала мою тетрадь, отыскала меня взглядом. Мне показалось, что сегодня мешки под глазами учительницы выглядели светлее, чем вчера.

— Молодец, Василий, — сказала учительница немецкого языка. — Хорошее сочинение. Богатый лексикон. Великолепный уровень владения письменной немецкой речью. Свою пятёрку ты, бесспорно, заслужил. Даже две: вторую я тебе поставлю за то, что ты в своей работе порадовал нас откровенными признаниями. Мы это оценили. Ведь так, ребята?

Последний вопрос классная руководительница десятого «Б» адресовала всему классу. Она пробежалась взглядом по лицам учеников, словно ожидала ответ. Положила мою тетрадь на свой стол.

Немецкий язык в среду был вторым уроком. Но ученики десятого «Б» (на мой взгляд) всё ещё выглядели сонными. Словно все они, как и я, уснули сегодня лишь под утро: размышляли полночи о будущем.

— Василий свои две пятёрки честно заработал, — объявила Лидия Николаевна. — Кто ещё получит пятёрку? Кто мне перескажет содержание Васиного сочинения? Меня интересует перевод Васиного сочинения на русский язык. Кто попытается? Хотя бы вкратце, своими словами? Черепанов, быть может, ты попробуешь?

Я заметил, как вздрогнул после слов учительницы мой сосед по парте. Алексей вцепился руками в край столешницы, будто его намеревались силком отвести к доске.

— Лидия Николаевна! — сказал он. — Я бы с удовольствием… но я некоторые слова не понял. Мы такие слова точно не учили!

— Мы тебе поможем, Алексей. Что именно ты не понял?

Учительница улыбнулась — я услышал весёлую иронию в её голосе.

— Лидия Николаевна, я…

Черепанов замолчал, почесал затылок.

— Лидия Николаевна, я начало сочинения прослушал, — сказал он. — У меня голова сегодня болит. Поэтому я немного отвлёкся.

Он направил на классную руководительницу жалобный взгляд и спросил:

— Может, вы кого-то другого спросите?

— Если только этот другой сам захочет тебе помочь, — ответила Лидия Николаевна. — Ребята, кто поможет Лёше Черепанову с переводом Васиного сочинения?

Я увидел, как подняла руку сидевшая на первой парте Надя-маленькая.

Заметила поднятую руку и учительница.

Пусть и не сразу (будто ждала поднятия других рук), но она посмотрела на нашу старосту и произнесла:

— Пожалуйста, Надя. Слушаем тебя.

Надежда Степанова взглянула мне в лицо — тут же смущённо опустила глаза. Отвернулась.

— Лидия Николаевна, — сказала она, — я тоже поняла не все слова. Но общий смысл Васиного сочинения уловила. Пиняев рассказал, что родился в Москве, долго жил… кажется, на проспекте Мира. С трёх лет он занимался музыкой и пением. Потому что так хотела его бабушка. Его бабушка раньше была балериной. Это она отвела Василия в детский хор… я не запомнила его название.

Надя-маленькая бросила на меня вопросительный взгляд.

Я подсказал:

— Он назывался «Пионер».

— Спасибо, Вася.

Надежда вздохнула.

— Василий несколько лет занимался в этом хоре, пока ни стал там солистом. Он пошёл в школу. Пиняев много пел, и у него оставалось мало времени на учёбу. Василий вместе с хором много ездил по нашей стране, повидал много городов. Он очень уставал. Но очень любил петь. А ещё Пиняев в своём сочинении вспомнил о полёте Юрия Гагарина в космос. И про какой-то шнурок…

Староста вздохнула, пожала плечами.

— Лидия Николаевна, я не поняла, что это был за шнурок. Не вспомнила это слова.

Классная руководительница ободряюще улыбнулась.

— Ничего страшного, Надя. Sockenhalter. Подвязка для носков. Честно признаться, я сама впервые увидела это немецкое слово только в этом Васином сочинении. Man lernt, solange man lebt. Дословно это фраза переводится: ты учишься, пока живёшь. Это немецкий аналог нашей поговорки «век живи, век учись».

Учительница тряхнула головой, сказала:

— Пожалуйста, Надя, продолжай.

— Потом… Вася написал, что у него испортился голос. Пиняев очень из-за этого переживал. Даже дрался из-за этого в школе. В этой… в московской. Но потом он занялся спортом… каким-то. У него появилось больше времени на учёбу. Его родители скоро уедут работать в ГДР. А Вася приехал к нам, в Кировозаводск, к родственникам. Здесь он окончит десятый класс.

Надя Степанова замолчала, взглянула на учительницу.

Лидия Николаевна кивнула и сказала:

— Молодец, Надя. Продолжай.

— Василий написал, что после окончания школы он приложит все силы для того, чтобы наша страна развивалась и процветала. Он не написал, кем хочет работать. Только сказал, что будет трудиться во благо нашей Родины. Это одно из его желаний. Ещё он хочет, чтобы всегда был мир во всём мире. Лидия Николаевна, третье его желание я не поняла. Там что-то про яблони…

— Ich möchte, dass Apfelbäume in der sowjetischen Kolonie auf dem Mars blühen, — по памяти повторила моё третье желание Лидия Николаевна. — Это значит: я хочу, чтобы в советской колонии на Марсе цвели яблони.

Я заметил, что на лицах моих одноклассников появились улыбки.

— Клёвое желание, — сказал Черепанов. — Я тоже этого хочу. Чтобы яблони зацвели… на Марсе. На нашем, на советском Марсе!

* * *

Сразу же после звонка, известившего об окончании урока немецкого языка, Черепанов сказал:

— Вася, я думал: ты напишешь в сочинении, что хочешь снова петь на сцене.

— Так у него же голос пропал, — произнесла повернувшаяся лицом к нашей парте комсорг класса Надя-большая.

— Это у кого пропал голос? — спросила Иришка Лукина.

— У Пиняева, — поддержала свою подругу Надя-маленькая. — Он сам об этом в сочинении написал.

— Это ты неправильно его сочинение перевела! — заявила моя двоюродная сестра. — Вася же сказал: ему врачи запретили петь! До шестнадцати лет.

— А ему уже шестнадцать, — сказал Череп. — Он позавчера в актовом зале песню про космонавтов пел. Я слышал! Он клёво спел! Точно вам говорю. И песня была здоровская. Смешная. Я раньше такую не слышал.

— Вася у меня дома позавчера настоящий концерт устроил! — сообщила Иришка. — Голос у него замечательный! Другой, конечно. Не такой, какой был у него в детстве. Но ничуть не хуже. Даже лучше стал!

Я заметил, как улыбнулась явно прислушивавшаяся к нашему разговору классная руководительница. Она задержалась за столом. Листала классный журнал.

— Вася, спой нам что-нибудь, — попросила Надя-большая.

В широко открытых