Немезида ночного ангела - Брент Уикс

Этих людей вымуштровали замечать тех, кто ведет себя необычно. К счастью, на празднике очень много напряженных людей.

Но женщина-гвардеец все-таки толкает локтем своего товарища по соседству.

Дарзо говорил мне: «Волнение уходит, если сосредоточиться на деле».

– Какой преле-е-естный плащик! – говорю я даме, которая идет в ту же сторону, что и я. На ней надет нелепейший плащ из перьев, а на запястье блестят два сапфира. – Не может быть… он же не из пера феникса от дома Вай'Лен?

Никаких перьев феникса не существует, есть лишь перья павлинов, которые тщательно красят, золотят по краям, а затем продают легковерным чужестранцам.

– А какие шелка! – восклицаю я, когда мы проходим мимо гвардейцев. – Неужели они из тутового дерева?

Я притворяюсь, будто только сейчас заметил, что на меня смотрят, рассеянно киваю гвардейцам, затем снова поворачиваюсь к аристократке.

Дама сияет от моих комплиментов.

– Они от дома Вайгар.

– Да вы что-о-о! Я не смог даже попасть к ним, когда приезжал в последний раз… и вам все так идет! Ох, ох, прошу меня извинить, вижу одного друга – я просто обязан с ним поговорить. Чудесного вам вечера!

Мы миновали гвардейцев, и они меня не остановили.

Я сворачиваю и иду по следующему коридору. Затем опять сворачиваю, держа хрустальный кубок повыше, чтобы прикрыть лицо…

…И вижу меньше чем в тридцати шагах от меня гранд-мастера Витрувия. Который идет в мою сторону.

Я резко разворачиваюсь – прямо под носом у отряда императорских гвардейцев. Двое сразу же косятся на меня. Еще двое дисциплинированно надзирают каждый за своим коридором, но я понимаю, что их внимание приковано ко мне.

– Что-то случилось, милорд? – спрашивает одна из них.

– Увидел бывшего учителя, – оправдываюсь я тоненьким голосом. На миг с отвращением кривлю лицом, намекая, что мы дурно расстались. – Если он спросит… скажете, что не видели меня? О нет, он уже идет сюда.

– Кажется, я видела, как вы уходите вон по тому коридору. – Стражница говорит так, будто хорошо меня понимает. Голос у нее басит похлеще, чем у мужчин.

– Спасибо вам! – шепчу я и быстро ретируюсь.

Лишь на следующем пересечении коридоров я оглядываюсь и вижу, что стражница сдержала слово. Она указывает на противоположный коридор.

Да!

Но затем, едва гранд-мастер Витрувий делает шаг и оказывается в поле моего зрения, она мельком косится в мою сторону, и гранд-мастер останавливается, заметив ее взгляд.

Нет! Я изо всех сил стараюсь исчезнуть.

Не знаю, видел он меня или нет. Хотите, чтобы вас заметили в огромной толпе? Встретьтесь взглядом с человеком, который вас ищет. Я на этот раз отвел глаза.

Но мне приходится предположить, что он меня видел. Что я настолько невезуч.

Наверное, это значит, что пришла пора вытащить из моего небольшого арсенала следующее обоюдоострое оружие: никто здесь не знает, что я владею магией. Я могу создать талантом иллюзорную личину и замаскироваться.

Вам это кажется очевидным решением, да? Мол, давно пора было так сделать?

А вот и нет.

Едва я применю магию, каждый чародей, ищущий чародеев, увидит и почувствует, что я умею ею владеть. Это одна из причин, почему в каждом отряде императорской гвардии есть хотя бы одна женщина. Женщины лучше мужчин видят тех, у кого есть талант. Да, им все равно приходится напрягаться, чтобы заметить магию или мага, а всегда быть начеку гораздо труднее, чем может показаться.

Но женщины алитэрской императорской гвардии – одни из лучших стражниц в мире.

А на мне нет антимагического ошейника. Если они увидят волшебную ауру у человека без него, то гранд-мастер Витрувий сразу станет неважен; знают его гвардейцы или нет, готовы ему услужить или нет – здесь магическая аура и отсутствие ошейника означают смертельную угрозу. Снаружи это сулило бы мгновенную смерть, а здесь – нечто вдвое страшнее.

Двойную мгновенную смерть?

Нет, ерунда какая-то получилась.

«Позже нужно отредактировать этот кусок. Если у нас будет „позже“».

– Прошу меня извинить, – говорю я, протискиваясь через толпу.

Стыдно признать, но только с четвертой попытки – на четырех разных жертвах – у меня получается стянуть браслет, применив ту же технику, что применила на мне Петария.

На этом браслете три синих драгоценных камня. Он выше рангом, чем тот, с которого я начал. Неплохо. Но, надев его на запястье, я замечаю, что камни не горят. Я что-то напортачил. Или, возможно, на браслетах с большим количеством камней больше защитных чар.

Путем проб и ошибок я выясняю, что можно слегка приоткрыть браслет, и тогда камни не погаснут, но если две половинки полностью разъединятся, то это случится. Так воровать их гораздо сложнее – приходится стаскивать кольцо по всей кисти жертвы, до самого конца.

Как только у меня получается завладеть браслетом с двумя горящими синими камнями, я направляюсь к столу, где над десятками гроссбухов сидит маленький пухлый слуга с чернильными кляксами на пальцах. На его запястье красуется браслет с тремя желтыми камнями, а на голове – нелепая маленькая шапочка с императорскими орлами.

– Вам нужно в третью дверь слева, – с агрессивной учтивостью говорит он даме, которая стоит в очереди передо мной. – Ту, что под огромной вывеской.

– На что вы намекаете? – возмущенно спрашивает дама.

– Под вывеской, на которой еще есть картинка! Для тех, кто не умеет читать! – подсказывает он так, как будто искренне хочет помочь.

Всю дорогу до туалета дама гневно сопит.

Я прикрываю рукой рот, словно разделяю его веселье. Какой бы маленькой ни была их власть, некоторым людям нравится упиваться ее крупицами и унижать других.

– Прошу меня извинить, – с улыбкой говорю я. – Я здесь в первый раз. Вы не подскажете, куда отправили наших слуг? Я, кажется, упустил эту деталь.

Он бросает взгляд на мой браслет, и тот, похоже, не производит на него впечатления.

– Вы не сможете увидеть своего слугу до рассвета. Слуги ее императорского величества с радостью исполнят все ваши пожелания. В рамках закона. Следующий?

Он смотрит мне за спину, думая, что я стерплю такой ответ.

Бывают случаи, когда насилие или угроза насилия не помогут вам добиться своего. Эти случаи куда более редки, чем вы думаете.

Я смотрю в одну сторону, на пересечение коридоров, затем в другую, кладу ладони на высокий стол.

– Милорд? – нетерпеливо говорит господин Пухляш.

Императорский гвардеец, ответственный за надзор за этой частью коридора, отводит взгляд, чтобы что-то сказать своим товарищам, а я легко перепрыгиваю через стол и приземляюсь рядом с суетливым бюрократишкой.

Он