Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Куда теперь? — спросил он, думая, как на обратном пути будет искать лестницу. Запоминать расстояния не помогало — в полной темноте они «плыли», и в мозгу всё путалось.

— Думаю, вперёд, — ответил Вепуат. — Река течёт навстречу нам. Отверстие для вытекания где-то впереди.

Шорох в темноте был вроде бы негромким, но с лёгкостью перекрыл шум реки. Гедимин замер. Вепуат, ухваченный им за плечо, не двигался — это был не его звук. Снова зашуршало, теперь — громче и ближе. На краю поля зрения — и прямо посреди реки — мелькнули белесые точки и тут же погасли.

— Пришшшельцы в Ук-куте, — зашелестело в темноте.

— Нас обещали пропустить, — отозвался Гедимин. Шорох стал громче.

— Помним, — ответил кто-то из темноты. — Ты шшшёл ссса камешшшками. Почему не сссобираешшшь?

Гедимин вдохнул поглубже, унимая дрожь и растущее раздражение. «Бойся не бойся — а сфалт за разломом. Где эта штука с мицелием? Не потерял?»

— Я по делу, — сказал он, поднимая закупоренный тигель. В темноте вздрогнул и шумно выдохнул Вепуат. Его пальцы сжались на запястье Гедимина. Сармата трясло.

— Кого ты принёссс? — прошелестело прямо в наушник.

— Сэта, — отозвался Гедимин, не успев даже удивиться. — Он застрял у закрытых ворот. И весь город там же. Два города — Теккех и Хафси. Говорят, это ваши ворота. Надо открыть их. Застревать на столько лет — не дело.

«Что я вообще несу?» — мелькнуло в голове. Вокруг зашелестело. Шум реки внезапно стих.

— Пришшшёл открыть ворота… — прошептал кто-то в наушник. — Говоришшшь, наттто…

— Первый, кто пришшшёл исс-сса них, — отозвались из темноты. — Он не Сссэта…

— Неправильная вещь, — прошелестел третий — где-то за спиной. — Ссслеттует ли исссправить…

— Первый, кто пришшшёл… — уплотнившаяся темнота дотронулась до пальцев сармата. — Сссачем пришшшёл? Кто просссил? Шшшто обещал?

Гедимин хмыкнул. Ему виделось, как темнота ползает вокруг, обвивая его витками змеи. Ущипнуть себя не получалось — мешала броня.

— Они там уже тысячи лет, — угрюмо сказал он. — В таком дурацком состоянии. Надо уже их куда-то пристроить.

— И ты пришшшёл первым, — прошуршало в наушник. — Тташшше не ссс Равнины.

Гедимин пожал плечами.

— Ваши боятся. А я… мы — хотя бы в скафандрах.

Сбоку заскрежетало — когти Вепуата вонзились в обшивку, пробивая верхний слой, и заскрипели по ипрону. Гедимин обхватил его за плечи, нащупывая височные пластины. «Это всё сигма. Прикрыть его, пока совсем не рехнулся…»

— Всссе боятссся, — зашелестело в темноте. — Но неправильносссть тебе ссстрашшшнее… Укшшшу и Ук-хеммайи ссслышшшат тебя.

Кто-то взял его за предплечье — по ощущениям, с четырёх сторон одновременно — и протянул его руку вперёд. Ладонь коснулась друзы игольчатых кристаллов. Все иглы были разной длины и росли как попало — и все были очень острыми и прочными, как ипрон. На ладонь чуть надавили, и Гедимин услышал треск — верхняя обшивка лопнула и посыпалась в темноту.

— Ворота откроютссся, — прошуршало в наушник. — Ты ссснаешшшь цену.

Гедимин мигнул.

— Не знаю, — честно признался он. — Что за цена?

Вокруг зашелестело.

— Не ссснаешшшь? Сссачем тогда привёл его?

— Г-гедимин, — пробормотал Вепуат, встряхиваясь всем телом и вытаскивая когти из обшивки. — Я, похоже, понял…

Шорох стал громче.

— Ворота открываютссся расссттелением, — чей-то ледяной коготь скользнул по виску. — Цельное — на той ссстороне. Тут всссё по отдельносссти. Кровь, плоть и косссти…

— Гедимин, отойди, — ладонь Вепуата коснулась игольчатой пластины, и сармат еле слышно охнул. — Эти ворота открываются кровью. Вроде как жертва…

Услышав звон размыкающихся пластин, Гедимин оттолкнул сармата и накрыл «друзу» двумя ладонями. Тигель, наткнувшись на иглы, с тихим треском рассыпался на части. Гедимин едва обратил на это внимание.

— Сдурел? — прошипел он, чувствуя в груди холодный ком. «Жертва, чтоб вас всех…»

— Нужна кровь? — он оглянулся на белые точки, то всплывающие из темноты, то пропадающие. — Ну, пусть будет моя. Руку сюда? Что делать потом?

Шорохи стихли. Теперь Гедимин не слышал ничего, кроме шума крови в ушах.

— Потом — увидишшшь, — прошелестело в наступившей тишине.

Перчатка разомкнулась и ударилась о броню. Гедимин дотронулся до стены. Боли он не почувствовал, только ладонь обожгло холодом, и по ней потекло липкое. Капля со звоном упала под ноги — и темнота взорвалась огнями.

Это были нити, протянутые со всех сторон, — длинные цепочки огней, среди которых метались ослепительные кометы. Гедимин видел, как цепи рассыпаются на цветные точки, вытягиваются вдоль кометного хвоста и разлетаются в разные стороны — и огненная мозаика собирается заново. Забывшись, он шевельнул ладонью — руку пронзила острая боль. Комета мелькнула совсем близко, волоча за собой раскалённые докрасна нити.

— Кто-то пришёл, — донеслось из хаоса огней. — Поднимается ветер.

— Ворота? — с надеждой спросил кто-то; теперь Гедимин узнал шелестящие голоса Сэта. — Ук-хеммайи услышал нас?

— Ворота открываются, — зашелестело со всех сторон. Рука заныла сильнее. Что-то гудело, и с каждой секундой громче — какие-то массивные плиты в самом деле пришли в движение. По пальцам потянуло обжигающим сквозняком.

— Эй! — крикнул Гедимин и едва расслышал собственный голос. — Сэта! Хафси и Теккех! Вы тут?

— Ворота открылись, они открылись! — в лицо сармату ударил жар. Рука взорвалась болью, и Гедимин еле успел отключить ощущения. «Трудно дышать,» — мелькнуло в мозгу. «Сколько крови я потерял?» Цветные цепочки и кометы пропали, заслонённые распухающим облаком плазмы.

— Вассс уссслышшшали, и ворота открыты, — прошелестело в наушник, и висок сармата обдало холодом. — Открывшшший пропуссстит вассс.

— Кто-то пришёл за нами? — донеслось из огненного клубка; говоривший был растерян и испуган. — Это ты? Кто… почему…