Час в копилке - Владимир Германович Корешков

– Неужели это тот самый знаменитый доктор Султанов? – спросил я. Подростковая дерзость во мне расцветала тогда во всю мощь, поэтому я и не подумал понизить голос.

Низкорослый врач, ушедший едва ли на десяток шагов, обернулся, посмотрел на меня иронично-заинтересованным взглядом и осведомился:

– И чем же я, по-вашему, знаменит, молодой человек?

Мама тут же извинилась перед Султановым за мою бестактность, а я смотрел прямо в серые глаза, и между нами с Олегом Николаевичем происходила какая-то странная реакция. Он будто шарил внутри меня своими хирургическими инструментами, пытаясь найти истинную причину моего вопроса, а я погружался к нему в голову, переставляя там всё на свой лад. Он медленно возвращался к рентген-кабинету, влекомый моим пристальным взглядом. Я вспоминал все мамины рассказы, рыдания, переживания из-за совместных непростых смен с этим лысеющим пугалом и мысленно проговаривал: я сейчас же от тебя избавлюсь, немедленно уничтожу…

Султанов посерел и схватился за сердце.

– Олежа, что с тобой? – громадный рентгенолог поспешил к приятелю.

Я вздрогнул. Ход моих мыслей оборвался, и я пробормотал:

– Вся больница только и мечтает, чтобы вы уволились…

– Ты что, сынок? Что ты такое говоришь? Извинись немедленно! – причитала мама.

– Прям вся-вся больница? – Султанов убрал руку от сердца, выпрямился и смотрел на меня прежним иронично-изучающим взглядом. – Тогда это и правда успех.

– Ха, вот это у мальца яйца железные, – заржал рентгенолог.

А я снова примагнитился к взгляду Султанова и раздельно произнёс:

– Чем скорее, тем лучше. Иначе…

Рука хирурга дёрнулась к сердцу, страх поколебался в его глазах, словно рябь на воде, а потом сменился непониманием и досадой, будто Султанова обыграли в игру, в которой он был докой. И вдруг он воскликнул, поглядев на исполина-друга:

– Валер, тьфу ты, я ж у тебя заявление на столе оставил…

– Об отпуске? Ты ж только гулял…

– Об уходе, Валер, об уходе. Мы ж с тобой за это кофейку с утра выпили. Принеси, будь другом.

Рентгенолог некоторое время недоуменно смотрел на Султанова, но тот только мелко кивал: мол, пришла пора, мне не отвертеться.

– Я схожу, мне не сложно, – пожал могучими плечами Валерий Владимирович, – но только никакого заявления при тебе не было.

Он скрылся в кабинете.

– В жёлтой пластиковой папке с кнопкой, – подсказал Султанов.

– Есть такая, – и не доверяя, Валерий достал из папки лист с заглавием «заявление». – Так ты что, правда?.. Может ещё передумаешь?

– Может, передумаю? А, молодой человек? – спросил он, но в глаза мне смотреть побоялся.

Я медленно и решительно покачал головой.

В тот же день его заявление подписали.

Пока я не достиг совершеннолетия, никто не рассказывал мне о моих способностях, а случай с Олегом Николаевичем вспоминали на семейных застольях как счастливое стечение обстоятельств, за которое меня, впрочем, многие годы подряд благодарили. И только в день, когда мне исполнилось восемнадцать, бабушка рассказала всё, как есть. И про то, что я способен исполнять желания – может, пять минут в месяц, а может, и когда вздумается. И про их с мамой безуспешные попытки нагадать для Султанова увольнение. И про моё удачное завершение запущенного ими процесса.

Многое в тот день встало на свои места. Меня особо не стеснялись, позволяя слушать взрослые разговоры, но некоторые реплики старших казались загадочными.

Когда мама в сердцах восклицала:

– Пусть бы его уволили нафиг…

Бабушка тут же причитала:

– Не желай такого. Вдруг – время?..

И замолкала, покосившись на меня.

– А я желаю, – распалялась мама, – желаю! Только всё без толку! Он как работал, так и работает.

В день его увольнения бабушка спросила у мамы:

– Который был час, когда состоялся разговор с Султановым?

– Нам было назначено на 13:20, примерно в это время мы и были у кабинета… Так что можно считать – половина второго…

– Ты же знаешь, что пять минут туда-обратно имеют огромное значение!

– Я испугалась! И не посмотрела на часы, уж прости!

– Я, конечно, Настя, твоих стремлений не разделяю, все люди разные и не тебе решать, кому работать, а кому уходить, но всё же, получается, что Султанов тоже мощный пятиминуточник. Но всегда найдутся силы помощнее…

Она тогда выразительно посмотрела на меня.

– Что? – я оторвался от телевизора, почувствовав её взгляд. Их разговор мне был до лампочки.

– Ничего, внучок, залюбовалась тобой просто, – улыбнулась бабушка, а я отмахнулся.

За следующие пять лет бабушка и мама неоднократно сумели проверить моё знаковое время.

– Ты сильнее нас обеих, – сказала мне бабушка, – распоряжайся этим с умом. Пообещай мне, ладно?

Я пообещал. И обманул.

[1] Клеол — клейкая жидкость, используется, в частности, для фиксации медицинских повязок.

Глава 6

Декабрь 2023 года

На объявление, прикреплённое к пробковой доске возле школьного гардероба, Максим поглядывал с тех пор, как оно появилось. То есть уже примерно месяц.

«Театральная студия «Путник» приглашает девушек и юношей для участия в постановке музыкального спектакля. Всех желающих ждём по указанному адресу 9 декабря в 18:00. Для прослушивания необходимо подготовить песню, танец, а также выразительное чтение стихов и прозаического отрывка».

Несколько дней подряд Макс бросал на объявление заинтересованные взгляды. Где находится студия «Путник», он знал. Нередко проходил мимо небольшого торгового центра, рядом с которым стояла рекламная доска с названием театрального объединения, фотографией дружной компании подростков в сценических костюмах и перечнем навыков, которые можно обрести, «записавшись прямо сейчас». Не то, чтобы Максу очень хотелось на сцену – всё-таки его мечты были отданы цирку! – но опыт публичных выступлений казался ему не лишним. Они помогли бы повысить самооценку, стать увереннее в себе и всё такое. А там, возможно, и уровень удачливости как-то подтянется.

В то, что перестанет