Fallout: Большие грехи маленького города - Наиль Эдуардович Выборнов

мне вот не повезло родиться с пиздой, и в этой дыре. Это мне еще повезло, что я в «лапку» попала, а не в «Розу» или «Ящик Пандоры», где сутенеры шлюх на винте держат. И работают они там за еду и дозу, - она вдруг сникла, будто из нее выпустили воздух, уставивлась на свои ладони и добавила. – Шел бы ты отсюда, детектив. Я рассказала все, что знала.

Когда я уходил, коридор больше не казался мне уютным. Я понимал, что попросту сбежал, даже не попрощавшись, но уж слишком мне стало не по себе. Зачем я полез ковыряться у нее в душе? Серьезно думал, что могу указать ей другой путь, другой способ зарабатывать на жизнь? Идиот.

- Все хорошо? – спросила мисс Китти, которая, похоже, разглядела на моем лице следы моих эмоций. – Сьюзен ответила на вопросы?

- Да, - я кивнул, попытавшись сделать ничего не выражающее лицо. – Спасибо большое.

- Я рада, что смогла помочь, - мадам наградила меня теплой улыбкой, но выражение ее лица тут же сменилось на серьезное. – Надеюсь, вы найдете этого ублюдка и заставите его заплатить. Такие не заслуживают жизни.

- Это решит суд, - я кивнул и жестом предложил Канолю покинуть бордель. – Всего доброго, мисс Китти.

- Надеюсь, вы придете к нам еще. И не по работе, - все же крикнула мадам нам в спины. - Всего доброго.

- Ну как? – спросил я, когда мы с Канолем оказались на улице, а дверь борделя закрылась за нами.

- Никак, - мрачно буркнул негр. – Они сказали, что если бы я принес фото члена, то они, может быть, и узнали его. А ножи им нечасто приходится видеть. Сам-то что узнал?

- Сьюзен сказала, что Клара в последнее время снималась в баре у Сальваторе, - ответил я. – Продолжала работать даже несмотря на болезнь.

- Просто не умела ничего больше, - Каноль сплюнул на землю. – Ну что, будем знакомиться с мафией?

- Пошли, что еще остается, - я пожал плечами.

Бар Сальваторе был совсем неподалеку от подворотни, где была найдена мертвая девушка. Мы прошли мимо вышибалы, одетого в строгий серый костюм. И во второй раз за сегодняшний день городу удалось меня удивить.

Я ожидал увидеть что-то вроде салуна, что у нас в пригороде Шейди Сэндс. Но нет, это заведение было удивительно респектабельным что ли. Столики и стулья, стойка, богатый выбор напитков в баре, пивные краны, но все в единой стилистике. А еще множество фотографий на стенах и веселая танцевальная музыка, раздающаяся из слегка хрипящего музыкального автомата.

Здесь не было ни пустошных бродяг, ни караванщиков, несколько хорошо одетых мужчин сидели за одним из столиков, что-то обсуждая, и одновременно опустошая тарелки. Помимо маленьких, перед каждым из них, на столе стояла еще одна, огромная, со странным блюдом, похожим на большую лепешку, засыпанную мясом и сыром.

Заметив нас, они замолчали. В одном из них я узнал парня, с которым вчера здоровался канцлер – Мейсона. Узнал в основном благодаря крутым темным очкам и надменному выражению лица. Хотя, во втором остальные от него не отставали.

Понятное дело, что обслуживать местных посетителей для Клары было лучше, чем караванщиков. Черт, наверное, из всех, кто сегодня собрался в этом баре, я был одет хуже всех. Чувствовал себя так, будто заявился голым на торжественный прием. В глотке внезапно пересохло, я нетвердой походкой подошел к стойке, забрался на высокий стул, выложил на купюру в пять баксов и попросил:

- Колы.

Бармен хмыкнул в ответ, на секунду наклонился, и через секунду поставил на стол бутылку колы. Придирчиво выбрал один из множества стоявших перед ним стаканов, выставил на стол, похватил бутылку, стремительным движением открыл ее и вылил содержимое в емкость, которую уже передал мне.

Я взял стакан, моментально покрывшийся капельками конденсировавшейся из воздуха воды, сделал глоток. Газировка оказалась ледяной, из глаз выбило слезы, а горло перехватило.

Залпом влив в себя полстакана, я выложил на стол фото.

- Знаешь ее? – спросил я.

- Нет, - ответил бармен, даже не глянув на фото.

- Вот как? – я удивился. – А мне сказали, что эта девчонка снималась у тебя тут, в баре.

- В баре Сальваторе не бывает проституток, - ответил тот. – У нас заведение с традициями.

- А если вот так? – я выложил на стол второе фото, на котором изуродованная девушка была изображена во всей красе.

- Я видел ее здесь вчера, Томми, - послышался из-за спины голос, и чья-то рука сгребла фото. Я бросил взгляд через плечо, и увидел там Мейсона. – Значит, детектив говорит, что эта девушка снималась здесь, да? И кто же ей это позволил?

Голос парня абсолютно ничего не выражал, но мне сразу стало ясно, что над головой бармена сгущаются тучи. Похоже, это дошло и до него самого, но мужчина только упрямо мотал головой.

- Томми, тебе лучше ответить, - парень нахмурился. – Лучше скажи честно и по-хорошему, ты же знаешь, что будет иначе.

- Эту девчонку выгнали из «Кошачьей лапки» за то, что она работала налево, - проговорил я. – И ваш бармен разрешал ей работать здесь. Думаю, не просто так.

- Это так?

- Мейсон, - в голосе бармена появились заискивающие нотки, всю надменность, с которой он мне отвечал, будто пустынным ветром сдуло. – Мейсон…

- Слушайте, нам насрать на ваши бандитские разборки, - вдруг вступил в разговор Каноль. – Мы просто должны узнать, кто из клиентов этой девчонки мог сотворить вот это. Да, у него должен быть вот такой нож.

Он выложил на стол фото ножа, которое я у него так и не забрал после бара.

- Это Мига, - ответил бармен. – Его нож. Парень трется с младшим Хесусом Мордино.

- Значит, у нас здесь еще и люди Мордино? – в голосе Мейсона появилась угроза, его взгляд потяжелел.

- Но ведь война закончилась полгода назад, - успел ответить бармен и тут же заткнулся, подавившись последними словами.

В тот момент я не дал бы за жизнь бармена ни гроша. И по идее я должен быть вмешаться, ведь мы приехали в город, чтобы заставить его жить по законам Республики, а не выдуманным местными бандитами кодексам чести.

Но я не полез. Не знаю почему.

- Спасибо за содействие, - я сгреб