Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

наигранным укором покачала головой и смерила его оценивающим взглядом. Как заядлая азартная охотница, она обычно любила жертв труднодоступных, если так позволительно выразиться. Ей особенно нравились молодые, сильные, красивые, способные дать отпор. Эти же качества она ценила и в мужчинах, предпочитая вот таких юных, статных и, на их беду, излишне самоуверенных.

– Кажется, ты уже достаточно взрослый, мой мальчик, чтобы понимать – врать нехорошо.

А потом она резко приказала своему угрюмому спутнику:

– Обыщи его!

Тот не замедлил исполнить приказание воинственной госпожи, а Артур сам не понял, как его плащ был безжалостно содран, карманы вывернуты наизнанку, а он сам полностью обездвижен и лишен способности спастись. Руки его были заломлены за спиной, и рану тут же прострелило дикой болью.

Армут не остался без добычи, ибо нашел у пленника свиток, «Сказ о гибели естествознателей».

– Только это, госпожа, – сказал мужчина, несколько брезгливым голосом выделив слово «это».

Шафран заинтересованно взяла свиток.

– И все? – с легким разочарованием промурлыкала она, словно рассчитывала найти в карманах Артура бессметные сокровища, а не какой-то бесполезный клочок бумаги с весьма сомнительным содержанием.

Поморщив нос, охотница сунула свиток себе в карман, даже не удосужившись прочитать, что там было написано. Артур с грустью проследил за ним взглядом. Конечно, он и так уже знал историю естествознателей наизусть. Зачем в сущности ему этот клочок бумаги? Тем более, что он сам идет напрямую поговорить с тем, кто его написал, то есть с Арио Клинчем. Однако свиток связывал Артура с Троссард-Холлом, он также напоминал ему об отце и стал по-своему дорог. Юноше было нестерпимо грустно его лишаться. Однако клипсянин ничего не сказал, а просто хмуро наблюдал за действиями Шафран. Ничего хорошего для себя он уже не ждал и ни на что особенно не надеялся, а только сурово корил себя за то, что малодушно оставил друзей, и, самое главное, Диану, в этом полном опасностей лесу.

– Лети, сокол, – улыбнувшись, беспечно произнесла Шафран. Когда-то она этими же самыми словами отпустила на свободу Кирима, проявив необычайное великодушие к тому, кого искренне любила. Но Артур сомневался в великодушии Шафран по отношению к себе самому. Поэтому он лишь неуверенно поднялся, потирая больную руку, и осторожно шагнул назад, чувствуя, как под ногами истерически всхлипнула нетвердая почва.

– Я охочусь за полидексянами, которых видели на территории школы, а не за тобой. Когда мы их выследим, то убьем, чего требует безопасность, – объяснила Шафран, очевидно тоже немного удивленная своей щедростью по отношению к пленнику. – С нами собаки, так что проблем не будет.

И тогда Артур кинулся бежать прочь от этой жестокой женщины, как от дурного кошмара. Ветки нещадно стегали его по лицу, но он чувствовал боль из-за одного лишь своего предательского поведения по отношению к друзьям. Их лагерь находится не так уж и далеко от реки. Заметила ли его Шафран со своим отрядом? В какой-то момент, будто что-то припомнив, Артур принудил себя остановиться. А вдруг Шафран специально отпустила его, чтобы он привел остальных к месту их стоянки? Вдруг она проследит за ним? Тогда получится, что он невольно навлечет беду на друзей. Артур очень сомневался, чтобы Шафран расправилась только с полидексянами. Ей проще было бы избавиться от них всех – тогда она смогла бы убить двух зайцев – выполнить поручение Дейры, а заодно с лихвой отомстить Артуру. Да, скорее всего, подобные рассуждения верны, не отпустила бы она его просто так. Мстительная Шафран наверняка не забыла, как Кирим бросил ее, ради того, чтобы пойти в путешествие с Артуром. Не простила бы она также и сорвавшуюся по вине Артура охоту на дочку Ролли.

Теперь, когда мысли более-менее выстроились в логичный ряд, Артуру следовало озаботиться последующими действиями. Возвращаться в лагерь он не должен, но что же тогда делать? Как отвлечь беду от тех, кем он на самом деле дорожил больше жизни и кого он предпочел бросить в один миг, поддавшись пагубным эмоциям?

Артур не знал. С другой стороны, если он не вернется в лагерь как можно скорее, вдруг Шафран сама его отыщет? Не так уж и сложно это будет сделать охотникам, да еще и в сопровождении собак-ищеек. С острой тоской юноша вспомнил Диану, и вновь в его воспаленном мозгу пронесся тот факт, что он не проявил достаточно твердости, не остался, а просто ушел без объяснений, как человек, напрочь лишенный благородства и чести.

Исправлять ошибки обычно сложнее, чем их совершать.

Артур сделал несколько восьмерок, петляя между деревьями, искренне надеясь, что такой маневр собьет собак со следа. Он смутно помнил рассказы пастухов из Клипса о том, что движение по воде здорово сбивает собак с толку. Но не будет же он возвращаться к реке!

Совершив с десяток путанных пробежек по ночному лесу в разных направлениях с несколькими петлями, Артур рискнул направиться к лагерю. Он отчетливо помнил, где оставил своих, так как в целом ориентировался в здешних краях неплохо.

Когда он приблизился к костру, здесь почти ничего не поменялось. Только Диана уже не сидела рядом с Тодом. С загадочными серьезными лицами ребята смотрели на костер; кажется, они уже поели. Когда показался Артур, Даниел с Тином радостно вскочили на ноги.

– Мы уж думали, ты совсем от нас ушел, дружище! – живо воскликнул Тин, подойдя к нему.

– С него станется, – мрачно пробурчала Оделян. – Нас-то он бросил в цирке.

– Я не бросал вас, Одди. Я все объясню, только нам сейчас нельзя здесь оставаться, – твердым голосом произнес Артур, ища глазами Диану. Девушка стояла, прислонившись спиной к дереву, и не смотрела на него.

– Ты нас постоянно куда-то гонишь. То из сада, то вот теперь.

– Мне повстречались охотники. Они с собаками идут по нашему следу. Был приказ отлавливать всех полидексян, которые забредают на территорию школы.

– Отлавливать и…?

– Убивать, – тихо сказал Артур. – Тебе, Джехару, Единице и… Четверке… грозит смертельная опасность.

– Ну а нас-то они вряд ли тронут… – проговорил Тин, который в настоящий момент был невероятно рад тому, что не является полидексянином.

– Нет, – жестко возразил Артур. – Нас они тоже тронут. Среди них Шафран.

– Что?! – в один голос воскликнули Тин с Даниелом. Бедняги слишком живо вспомнили ночной кошмар, когда на них, как на кроликов, открыли жестокую охоту. У Дана отчетливо пронесся в голове весь ужас той ночи, его трусливое поведение и предательство по отношению к друзьям, и возмужавшее лицо его смертельно побледнело и покрылось потом.

– Может… Ты обознался, Артур? – умоляющим голосом прошептал он, но клипсянин с сожалением