Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

– Я бы хотел, Дан, но увы. Уходим.

На сей раз не надо было никого убеждать. Доргеймцы, возможно, просто смирились с тем, что вблизи Троссард-Холла их за каждым деревом подстерегает опасность. Друзья же предпочитали слушаться Артура, только Тод с Дианой не показывали своих эмоций. Девушка была задумчива и угрюма.

Они наскоро потушили костер, собрали остатки зайчатины в свои скромные сумы, и побрели за Артуром, надеясь, что он выведет их из леса. Он единственный, если не считать Тода, знал, как выйти из лощины Троссард-Холла в большой лес, соединявший купеческой дорогой Ту-что-примыкает-к-лесу со столицей. Но важнее было даже не выйти в лес, а поскорее оторваться от погони.

Артур повел свой маленький отряд к реке; ему приходилось каждую секунду озираться по сторонам и прислушиваться к любому подозрительному шороху. Чахлые извилистые березы, темные клочки кустов можжевельника, и перед взором усталых путников возникла неторопливая река, разлившаяся после смрадня.

– Пойдем по воде, – предложил Артур, оглянувшись на ребят.

– Ты уверен? – запротестовал Даниел, с сомнением глядя на серебристую гладь. У него имелся повод для беспокойства. Действительно, если доргеймцы были отлично экипированы – с высокими сапогами, не пропускавшими влагу, в теплых одеждах, то ребята были одеты вовсе не по-походному. Скорее всего, они промокнут в два счета. Вернее, у него самого тоже была неплохая одежда, но вот Тин, Диана… О них стоило побеспокоиться.

Оделян же без лишних возражений ступила в реку и с решительным видом пошла по течению. Вода доходила ей где-то до колена, но при этом не заливалась в сапоги. Остальные доргеймцы как верные солдаты прошли следом.

– Слушай, Пит, – неловко обратился Артур к громиле. Тот обернулся и выжидательно глянул на друга. Лицо его выглядело суровым, как и всегда, однако оно смягчилось и подобрело, когда тот услышал просьбу Артура.

– Ты не мог бы помочь и понести Тина какое-то время? У него сапоги совсем никудышные, он промокнет в два счета. А сейчас, хоть и начало оюня, тем не менее еще довольно холодно.

– Да я и сам, зачем нести? – совсем смутился Тин отнекиваясь. Но Питбуль, обрадованный тем фактом, что может услужить друзьям, только кивнул и легко взвалил слабо сопротивляющегося юношу себе на плечо, будто тот был обычной вязанкой дров.

Тогда Артур взглянул на Диану, которая старательно отводила от него взгляд.

– А ты пойдешь со мной, хорошо? – предложил клипсянин, впрочем, не без доли робости. Подруга смерила его презрительным взглядом, а затем вдруг резко подошла и обняла за шею. Артур осторожно поднял ее на руки, бережно прижимая к себе. Он чувствовал, как напряженно бьется ее сердце, впрочем он обращал на это внимание только первые секунды, ибо потом почувствовал, как ледяная вода залилась ему в сапоги.

Они брели по дну реки длинной и весьма унылой процессией, но Артуру все казалось, что они еще не удалились на достаточно безопасное расстояние. Руки его отяжелели от своей ноши, а ноги сделались практически деревянными от холода; мокрые сапоги пудовыми гирями тянули юношу на коварное речное дно. Дыхание его стало предательски сбиваться, и Диана, пристально наблюдавшая за его лицом, сказала ему на ухо:

– Выйдем на берег, передохнем.

Артур не планировал делать привал, но предложение пришлось ему по душе. Они с трудом выбрались по заболоченному берегу, густо поросшему кочковатым кустарником, и здесь, наконец, юноша смог поставить на ноги свою прекрасную ношу. Ему было тяжело, и он был разгорячен ходьбой, однако теперь, остановившись, с сапогами до краев полными ледяной воды, он вдруг остро ощутил, как мучительно мерзнет все его тело. Зубы предательски застучали друг о друга, и он с досадой отвернулся от Дианы, растирая руки.

– Замерз, братишка? – ласково поинтересовался у него Единица. Артуру река нанесла самый большой урон из всей их компании; ему следовало основательно просохнуть и согреться, прежде чем продолжать путь.

– П-пустяки, – заикаясь от холода, пробормотал юноша, с тоской оглядываясь. Темный клочковатый лес, а за их спинами – смертельная опасность.

– Костер разжигать не будем, – отрезала Оделян. – Если за нами слежка, то его непременно увидят в темноте. – Но отдохнуть надо. Мы далеко ушли от Троссард-Холла?

– Да. Но все же не настолько, чтобы надолго расслабляться. Давайте отдохнем час, – ответил Артур, искренне надеясь, что за это время он не успеет околеть от ночной стужи.

Они скученно улеглись прямо на земле, прикрывшись бурками. Очевидно, воинственные доргеймцы, выросшие в суровых болотистых краях, вполне привыкли к походному образу жизни. Тин, Тод и Даниел, уныло переглянувшись, последовали их примеру.

– Возьми бурку, советую снять сапоги, а то замерзнешь насмерть, – небрежно бросила Одди, кинув ему кусок теплой шкуры.

Совет ее был разумным; Артур, морщась от холода, стянул с себя сапоги и выжал их. Затем носки. Подвернув штаны, он закутался в шкуру, стуча зубами. Теплый мех не согревал его, от еще промерзшей после смрадня земли исходил холод.

Неожиданно он почувствовал, как кто-то раскрывает края бурки и осторожно ложится к нему. Это была Диана. От разгоряченного тела девушки исходил приятный жар, и Артур ощутил, как у него перехватывает дыхание от волнения и еще какого-то смутного чувства.

– З-значит ли это, что я прощен? – все еще стуча зубами, поинтересовался он, ощущая, как в темноте губы помимо его воли растягиваются в шаловливую улыбку.

– Я пока еще не слышала твоих извинений, – прошептала Диана, с чувством обнимая его и страстно прижимаясь всем телом.

– Прости, что ушел, ничего не объяснив. Прости, что оставил вас одних с Тодом. Это покажется странным, но он теперь действительно знает, как выйти из леса. Дрейворд Клинч наградил его «чувством дома». Он теперь с закрытыми глазами выйдет к городу, где живут неумелы. Помимо этого, у Тода есть «чувство дружбы»: то есть, он не совершит чего-то такого, что может причинить мне или кому-то из вас вред.

Прекрасное лицо Дианы, освещенное луной, удивленно нахмурилось.

– И я должна поверить во всю эту ахинею?

– У тебя нет выбора, ты же лежишь сейчас в моем логове, – дерзко ухмыльнулся Артур, прижимая девушку к себе. Действительно, в этот незабываемый момент ему меньше всего хотелось думать о Тоде и всяких чувствах, кроме одного – его собственного, по отношению к девушке, которую он так страстно любил.

Глава 4 Яд аспидов на губах их

Рабилон встречал стылыми холодами. Северные края, чего от них ждать путного. Город укрылся от чужих глаз в диком лесу, который уже успел нарядиться в праздничные белые одежды: пышные комья снега, налипшие на