Дипломатия броненосцев - Иван Валерьевич Оченков

Глава 4

Солнце клонилось к закату, когда впередсмотрящий на мачте дозорного пароходо-фрегата «Рюрик» заметил небольшое судно, лежащее в дрейфе. Увидев русский военный корабль, неизвестные мореплаватели не сделали ни малейшей попытки скрыться, а напротив, принялись сигналить, чтобы привлечь к себе внимание. А когда «Рюрик» приблизился, попросили прислать шлюпку. Не прошло и часа, как на палубе русского фрегата оказался худощавый человек с совершенно неприметной внешностью.

— Мне сказали, что вы пожелали меня видеть, — по-французски обратился к нему капитан второго ранга Баженов.

— Неужто не признали, Александр Иванович? — с усмешкой спросил тот по-русски.

— Прошу прощения?

— Я у вас интервью брал год назад. После…

— Как же, — вспомнил, наконец, капитан. — Господин…

— Расмуссен. К вашим услугам.

— Весьма рад. Но как вы здесь оказались?

— У меня есть сообщение для его императорского высочества. Полагаю, нет надобности объяснять вам, что его нужно доставить как можно скорее?

— Так вы…

— Ну что вы. Я всего лишь скромный корреспондент «Фёдреландет».

— Фёдре…

— По-русски это означает «Отечество».

— Понятно. А где ваша шляпа? — не нашелся, что еще спросить, Баженов.

— Ветром унесло, — развел руками Расмуссен. — Я ужасно неловок.

— В таком случае, будьте моим гостем, — решил все для себя командир «Рюрика».

Хотя шпионаж и не считался в среде русского офицерства приличным занятием, Баженов решил принять старого знакомого со всей возможной учтивостью и не прогадал.

Была уже глубокая ночь, когда Расмуссен оказался в салоне генерал-адмирала на флагманском «Константине», где кроме него находился весь мой штаб, о персоналиях которого стоит рассказать подробнее, тем более что основу его составляли люди весьма известные в оставленном мною будущем.

Флаг-капитаном или, говоря более привычным языком, «начальником штаба» с недавних пор стал капитан первого ранга Николай Карлович Краббе — прекрасный моряк и толковый администратор, ставший со временем полным адмиралом и управляющим Морским министерством, под руководством которого деревянный парусный флот и был преобразован в паровой и броненосный.

Старшим флаг-офицером был назначен еще более известный моряк — капитан второго ранга Андрей Александрович Попов, создатель проектов первых русских броненосных крейсеров, броненосца «Петр Великий» и, из песни слов не выкинешь, печально знаменитых круглых «поповок». Успевший выздороветь после ранений, полученных во время Второго Синопского сражения, молодой и энергичный офицер рвался в бой. Такое желание грех было не уважить.

Так же флаг-офицерами считались командир «Константина» Беренс и, конечно же, мой бессменный адъютант Федор Юшков. Должность флагманского штурмана исправлял успевший, несмотря на молодость, стать известным картографом лейтенант Павел Назимов.

Еще одним членом нашей коллегии стал начальник отряда броненосцев — Лихачев.

Перед тем как выйти, я подоткнул одеяло у мерно посапывающего Николки и, повинуясь безотчетному импульсу, погладил сына по голове. После чего вышел в салон, осторожно притворив за собой дверь.

— Господа офицеры, — вполголоса подал команду адъютант, и все встали.

— Сидите-сидите, господа. Обычно моего башибузука и из пушки не разбудить, но лучше все-таки не шуметь. Итак, насколько я понимаю, господин Расмуссен привез нам важные известия. Не так ли?

Услышав вопрос, журналист извлек из-за пазухи клеенчатый конверт, внутри которого оказалась весьма подробная схема проливов с расставленными на ней метками и штриховыми линиями.

— Что это?

— Красными крестами помечено нахождение главных сил англичан, — начал Расмунссен. — Некоторые их корабли сейчас на ремонте в датских портах и на карте условно не помечены. Но как только вашему императорскому высочеству будет благоугодно начать, на них немедля случатся пожары.

— Это точно?

— Более чем. Датчане не забыли 1807 год и не намерены терпеть новые унижения от заносчивых англичан.

— Что ж, прекрасно. Что это за линии?

— Маршруты британских дозоров.

— А это?

— Устроенные британцами береговые батареи.

— Понятно…

— Есть еще кое-что. Все крупные английские корабли окружены понтонами.

— Боятся минных атак? — переглянулся я с офицерами.

— Очевидно так, — хищно осклабился Попов. — Не верят, что наши броненосцы могут быстро подойти к Зунду.

— И еще, — снова подал голос Расмуссен. — Кокрейн приказал конфисковать несколько датских пароходов.

— Это еще зачем?

— Не знаю, ваше высочество. Британцы не слишком охотно посвящают датчан в свои планы. Добыть даже эти сведения оказалось совсем не просто.

— Пароходы-то большие?

— Нет. В основном буксиры.

— Хорошо. Передайте датским друзьям нашу искреннюю признательность.

— Будет исполнено!

— Что же до тебя, проси чего хочешь!

— Покорно благодарю, ваше императорское высочество, но не за награды служим.

— Знаешь, брат, — внимательно посмотрев на разведчика, заметил я. — Хоть и говорят, что за Богом молитва, а за царем служба не пропадают, ты все же не мешкал… ну да ладно, не просишь, я сам решу, как тебя наградить. А теперь ступай.

— А этот Расмуссен и впрямь журналист? — осторожно поинтересовался не отходивший от меня ни на шаг Юшков.

— Угу, — хмыкнул я. — Акула пера, только в штатском. — Но видя, что Федор не понял шутки, махнул рукой и вернулся в салон.

— Какие будут предложения, господа? — спросил я у штабных.

— Раз англичане опасаются только шестовых мин, следует атаковать их броненосцами.

— Уйдут, — покачал головой Краббе.

— Не успеют. Им прежде надобно будет избавиться от понтонов…

Несмотря на то, что обсуждение вышло бурным, я в нем почти не участвовал. Пока члены моего штаба до хрипоты спорили, распределяя силы для предстоящего боя, я все пытался понять, что меня беспокоит, и никак не мог найти ответ. И только когда подчиненные сумели выработать предварительный план, в голове будто молния сверкнула.

— Господа, кто-нибудь может мне объяснить, на кой черт Кокрейн конфисковал у датчан пароходы?

— Да мало ли, — переглянулись штабные. — У Свеаборга британцы потеряли практически весь свой плавучий тыл. Вероятно, эти суда нужны им для снабжения…

— Или чтобы сделать из них брандеры! — воскликнул Лихачев.

— Что?

— Вы это серьезно? — удивился Краббе.

— Вполне.

— Собственно говоря, почему нет, — задумчиво заметил Попов. — Оружие это хоть и несколько устарело, но остается вполне действенным. Если помните, господа, мы и сами вполне успешно применили его у Евпатории.

— Просто там у нас не было новейших шестовых мин!

— А у англичан их нет до сих пор!

— Согласитесь, господа, непривычно видеть Великобританию отстающей? — улыбнулся я. — Между тем, ничего технически сложного в шестовых минах нет. Единственное, что островитяне пока не могут повторить, это их начинка. Уж не знаю как, но нам до сих пор удается держать в тайне рецепт приготовления динамита. Но в принципе, можно обойтись и порохом.

— Так почему же они до сих пор их не применили?

— Очень интересный вопрос, господа… а сами-то как думаете?

— Самые удачные минные атаки происходили под покровом темноты и были направлены против судов, стоящих на якоре, —