Арлекин снимает маску - Андрей Евгеньевич Фролов

Молодой мим запечатывает колбы с новорождёнными экстрактами Святослава Дубинина и улыбается воспоминаниям…

В этот раз роль достаётся женская, но Алексу не привыкать. Куда худшим обстоятельством представляется мерзотность поставленной задачи. Но и через подобное Бельмондо проходил уже не единожды. Воля заказчика — закон для феромонного лицедея. Нарушишь его, позволив собственным моральным принципам вмешаться в процесс, дашь слабину или сунешь заказ под линзу этической оценки — попрощаешься с работой и репутацией. А это в современном мире подчас ценится куда выше денег…

Бельмондо учит текст послания. Учит наизусть, хоть и уверен, что его придётся читать с листа, чтобы не сбить эмоциональный настрой. Заверения безымянной женщины в том, что все юридические тонкости соблюдены и курьер избегает малейшей ответственности, звучат на задворках его сознания, но греют не лучше снежного комка за шиворотом. Барыня уверена, что откопанное адвокатами обязано увидеть свет. Даже по прошествии стольких лет. В назидание. В честь памяти…

Алексу наплевать.

Точнее, он убеждает себя, что ему наплевать.

Его задачей становится выполнить работу. Качественно, без накладок, быстро и легко. Так, чтобы на счету с заветной суммой появилась бонусная надбавка…

Феромим приближается к кварталу корпорации «ВеЭп». Офисные здания и лабораторные корпуса «Вектора» раскинулись на площади целого микрорайона. Повсюду системы наблюдения, сканеры, камеры, вооружённая охрана и блокпосты, через которые не проскочит и мышь. Логотипы — голографические и материальные, изготовленные из пластика и стекла. И, конечно же, реклама на медиабаннерах. Всё с тем же актёром в главной роли.

Алекса встречают на внешнем периметре. Осматривают, сверяют внешность, подтверждают права доступа. Пройдя сканирование, он попадает в уютный дворик, заполненный крохотными электромобилями. Один из них везёт его по территории — за рулём молчаливый безопасник. Не вооружённый до зубов громила в экзоскелете и броне, а молодой приятный мужчина в форменной куртке и кепке с эмблемой корпорации.

Машинка выворачивает на внутреннюю улочку квартала, втискиваясь в поток себе подобных. Водитель молчит, что полностью устраивает мима. Над головой нависают офисные небоскрёбы «Вектора». Повторяя курс дыхательной гимнастики, Бель настраивается на предстоящую работу.

Его высаживают возле самого высокого и эффектного здания, снаружи напоминающего старинный стеклянный шприц. Не попрощавшись, охранник разворачивает электромобиль и укатывает к границе. Бросив последний взгляд на сверкающие стены башни, Алекс входит внутрь.

Здесь его ожидает ещё одна проверка.

Убедившись, что с документами всё в порядке, безопасники запрашивают данные профсоюза. Как обычно, они с недоверием относятся к визитёрам, не открывающим истинных фамилий. Но вслух роптать не смеют — с документами всё в порядке, специальные люди надёжно хранят информацию о подлинной личности Бельмондо и в крайнем случае предоставят её по специальному запросу.

Саквояж с инструментарием феромима проходит ещё один досмотр. Он сам — тоже. Сканирование сетчатки, пальцев, ладони, капиллярной карты, тела, экспресс-анализ на опасные заболевания и имплантированное оружие. Далее следуют проверки одежды и обуви. Изучение кольца с ящерицей — единственного украшения, носимого Алексом.

После проведения ревизии его приглашают в холл. В нём всё обставлено со вкусом, но без лишней помпы, данное помещение нечасто встречает гостей извне. Из-за стойки улыбаются однотипные секретари, каковых парень повидал не одну сотню. Он получает электронный ключ, но в лифт его всё равно сопровождают. Причём бредущий следом крепыш держится так, словно «пахучка» способен в любой момент отрастить полуметровые когти и наброситься на него с диким рёвом…

На этот раз Бельмондо работает на тридцать первом этаже. В качестве гримёрки ему выделяют малый конференц-зал. Огромное окно смотрит на юго-запад Посада, но наслаждаться видом времени нет. Чем быстрее мим покончит с этим не самым приятным заказом, тем будет лучше.

— Камеры отключены? — спрашивает он охранника.

Тот молча кивает.

— Если вы ведёте запись, мои боссы засудят вашу корпорацию, как паршивую лавку по продаже жареной лапши, — зачем-то напоминает Бель, ощущая себя не в своей тарелке. Он подавлен и излишне нервозен. — Системы кондиционирования, блокировка входящих звонков и видео-вызовов?

Страж порядка корпорации снова кивает, подтверждая: всё сделано, как и просил Алекс. Вставать между богачами и их причудами не рискнёт ни один подчинённый «Вектор-Эпсилона». Удовлетворившись скупым жестом, Бель собирается закрыть дверь перед носом мужчины. Тот хмурится, но отступает.

— Десять минут, — бросает парень в уменьшающуюся щель.

Раскрыв саквояж, он начинает выкладывать инструменты. Расправляет рабочую одежду, старательно продезинфицированную в его домашней камере. Сбрасывает свитер и застёгивает на груди небольшие силиконовые накладки.

Бесформенная прозрачная куртка утянута, сегодня по ней рассыпан электронный рисунок, превращающий её в элегантную васильковую блузку. Лёгкий платок-галстук скрывает кадык. Широкие штаны песочного цвета и синие туфли на пробковой подошве завершают образ. Всё, как на выданных родственниками фото. И пусть в таком костюме приятнее гулять по пляжам Лазурного берега, а не расхаживать по осенней Сибири, этот образ выбран, как наиболее меткий.

Пси-маркера на этот раз всего два — подвеска на грудь, выполненная в виде перламутровой бабочки в золотистой оправе. И простенькая заколка. Пока отложив её в сторону, Бельмондо зачёсывает волосы и натягивает русый парик. Подходит к окну, в котором видит своё отражение, и придирчиво проверяет облик. Цепляет заколку и надевает лицекрада.

По лицу скользят чужие черты, усиленные цифровой косметикой, и теперь из стекла на мима смотрит вполне миловидная, хоть и излишне угловатая девушка. Чуть более старомодно, чем нынче принято, одетая, но всё равно очень симпатичная…

Алекс вынимает из саквояжа инъектор, заряженный ингибитором Стрельникова. Собравшись с духом, вкалывает препарат в шею, стараясь не застонать от боли и головокружения. Частое применение «гильотины» ещё аукнется ему тошнотой и двухнедельной гипосомией[1], но поделать он ничего не может. Значит, будет терпеть.

По полированному столу конференц-зала рассыпаны проекции фотографий и роликов. На них молодая девушка, на которую теперь неотличимо похож Бель, бегает по каменистому берегу моря, скачет на великолепном белом коне и вместе с подружками строит фотографу смешные рожицы на фоне латинянского фонтана Треви.

Алекс впитывает её. Запоминает. Включается. Перенимает манеру говорить, чуть поджимая уголок рта, поводить плечом во время вопросов, пощёлкивать ногтем по ногтю и теребить подвеску.

Фитилём на этот раз послужит веер — простенький бумажный, с каркасом из искусственного бамбука, без рисунка, но изящный и широкий. На эту идею его подтолкнула родственница Дубинина, снизошедшая раздобыть всего-навсего два ничтожных маркера.

Ещё раз перепроверив подготовленные к операции капсулы, Алекс вскрывает колбу с базовым экстрактом, щедро опыляя веер. Закончив, складывает его и до времени прячет