Надежда. Адаптация - Алевтина Афанасьева

опасным. Где-то уныло поскрипывала подъездная дверь, заставляя двигаться осторожнее, всматриваясь в шевеление теней от ползущих облаков. У одного из сугробов копошилась чёрная масса крыс, с писком растаскивая чьи-то кровавые останки. Даже заметив человека, они не прекратили своего занятия, — город давно принадлежал им.

Прячась за покорёженные остовы промёрзших авто, девушка перебралась на другую сторону улицы. Около подъезда прислушалась, стараясь понять, не укрывается ли кто в вязкой темноте за дверью. Сделала робкий шаг вперёд. Застарелый запах мочи теперь не вызывал отвращения, и стал самым невзрачным по шкале мерзости. Здесь, среди грязных бетонных стен и ступеней, к назойливой едкости аммиака примешивался уже известный тошнотворный и немного сладковатый запах разлагающейся плоти. Рисковать не стоило. Надя вышла обратно на улицу, забралась на перевёрнутую легковушку, и с неё переступила на подоконник первого этажа. Показалось, что так будет безопасней и останется манёвр для побега.

Замерла, желая понять, не привлёк ли кого шум. Квартира пустовала, вокруг валялись перевёрнутые вещи, двери одной комнаты были заколочены. Ощущался запах сырости, плесени и гнили. Если бы не разбитые окна, то дышать здесь было бы совсем тяжело.

Осторожно ступая по старому паркету, Надя прошла через квартиру в коридор. Сквозняки оживляли пустые комнаты, заставляя думать, что в тёмных углах таятся мертвяки. Копьё наперевес придавало девушке уверенности, но когда на лестнице что-то загрохотало и, как показалось, покатилось по ступеням, она инстинктивно присела, стараясь стать невидимой.

Шум не повторился. Надя вышла на лестничную клетку. Сверху доносился скрежет и неясные шорохи, а ещё показалось, где-то щёлкнул входной замок. Почти забытый звук отозвался внутри волнением — как будто закрылась дверь родной квартиры. Вздохнув, девушка отбросила мысли и присмотрелась. Кое-где на бетоне ступеней виднелись капли свежей крови. Значит, она не ошиблась, и беглецы вошли именно сюда.

В пролёте между вторым и третьим этажом Надю ждал сюрприз — страшное изломанное тело ползло по лестнице, следуя по той же дорожке крови. Голова и часть грудной клетки с отломанной до локтя правой рукой, совершали хаотичные движения — мертвяк буксовал около второй ступени, не в силах взобраться дальше. Ползунов Надя не особо жаловала и побаивалась, часто они появлялись из самых неожиданных мест, норовя укусить.

Учуяв Надю, мертвяк начал разворачиваться. Не раздумывая, девушка ударила копьём ему в голову. С первого раза пробить череп не вышло: нож скользнул, содрав синюшную кожу вместе с волосами. Второй удар, более выверенный, пришёлся в область уха. Кость звонко хрустнула, мертвяк дёрнулся и замер. Придержав тело ногой, Надя выдернула копьё, обтёрла об одежду трупа, а потом направилась вверх по лестнице.

За дверью одной из квартир что-то торопливо и хрипло говорил мужчина, изредка переходя на громкий шёпот и покашливая. Надя решила подслушать и присела у замочной скважины, как иногда делала в детстве. Удалось разобрать только часть разговора, но суть ускользала. В голосе мужчины слышалось что-то странное. Он казался косноязычным, словно был сильно пьян или болен.

— Не хотел, чтобы так было, понимаешь, всё изменилось… Больше сделать ничего не могу, никак не получится… прости… Всё не так вышло…

— Что делать мне?

— Что хочешь. Прятаться или идти дальше… Не знаю, не знаю… Теперь всё равно.

Девочка всхлипывала, но так и не заплакала. Отстранённость, с которой мужчина говорил, ощутила даже Надя. Назревало что-то опасное. Нужно было вмешаться или незаметно уйти. Недолго поразмыслив, девушка решила рискнуть и осторожно постучала в дверь:

— Эй! Вы там?

Все звуки в квартире разом стихли, и стало слышно только хруст паркета под ногами — мужчина подошёл к двери. Надя подвинулась ближе к замочной скважине и громко зашептала:

— Я хочу помочь. Слышите? Откройте.

Она прислушивалась, ожидая, когда отомкнут замок. Через мучительно долгую минуту в квартире грянул выстрел. Надя отшатнулась от двери, инстинктивно заслонившись руками, и спешно отползла в сторону, оглушённая, напуганная. В квартире послышался грохот — звук упавшего тела, а потом наступила звонкая тишина.

Второго выстрела не последовало, значит, ребёнок остался жив. Надя сглотнула подступивший к горлу ком, поднялась и медленно подошла к двери. В глубине квартиры слышался плач, он звучал приглушённо, но всё же достаточно для того, чтобы привлечь других мертвяков, которые наверняка оставались по соседству.

— Эй, открой дверь! Я помогу! — Надя пододвинулась так близко к замку, как только могла, в надежде, что ребёнок услышит. — Знаю, ты боишься, но я тут одна и я не кусаюсь.

Аргументы не убедили девочку, но зато плакать она перестала совсем.

Поддеть замок ломиком не удавалось. Металлическая дверь сидела плотно в своём коробе и не поддавалась. Опыт Нади во взломе был небольшим и состоял лишь из нескольких оконных рам и деревянных дверей. Стальные, со сложными замками и секретными задвижками — представляли собой неприступные крепости. Как ни старалась Надя, так и не научилась вскрывать их. Несколько квартир в городе, о которых она успела узнать, до сих пор стояли не разорёнными, — до начала эпидемии там жили люди с достатком, так что, попади она внутрь, наверняка оказалась бы в царстве роскоши. Но пока об этом оставалось только мечтать и продолжать оттачивать навык домушничества.

Надя вошла в соседнюю квартиру. Здесь был начат ремонт: серые, ободранные до бетона стены, ждали поклейки обоев. Несколько рулонов так и остались лежать в пакете на полу, вместе с пачкой клея. В полупустой комнате шаги девушки прозвучали особенно гулко, когда она подошла к окну. Высунувшись наружу, оценила расстояние до соседнего подоконника, и, как показалось, оно было сравнительно небольшим. Надя решила рискнуть и перебраться в комнату, где и находилась девочка. Потоптавшись с мыслями: «А оно мне надо?», девушка перевесила копьё на спину и осторожно залезла на подоконник. Высота не особенно страшная, но дух захватывало — сделать такое предстояло впервые.

Нервно выдохнув, Надя ухватилась за раму и осторожно выбралась наружу. Перейдя на карниз, небольшими шажками начала двигаться по швам между плитами: за годы раствор там сильно выкрошился.

Прижимаясь к стене всем телом, девушка по сантиметру поочерёдно переставляла ноги и руки. Несмотря на то, что расстояние до следующего окна было чуть больше полутора метров, далось оно с огромным трудом. Спина взмокла от напряжения, на висках выступила испарина. Казалось, если ветер дунет сильнее, то скинет её вниз.

Надя ругала себя, что не придумала ничего иного. Мыски ботинок иногда не вмещались в выщербины, приходилось переставлять ногу чуть дальше. Когда левая рука наконец нащупала оконный пролёт, стало легче. Последние сантиметры оказались самыми непростыми. Когда Надя встала двумя ногами на соседский карниз, то