Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

— Там был очень интересный момент, — сказала она, — когда в космическом корабле открылась дверь, и оттуда появились существа с крыльями. Наши подумали, что инопланетяне — не люди, а птицы. Но потом оказалось, что эти крылья ненастоящие. Помню, как я мечтала о том, что у меня тоже будут такие крылья. Представляла, как полечу на них из дома и приземлюсь около школы. Все подумают, что я инопланетянка и вовсе не человек. А я такая… просто эти крылья отстегну и пойду в школу…

— Надеюсь, что в нашей библиотеке эта книга есть, — сказал Черепанов. — Завтра после школы туда пойду. Лишь бы только на «Каллисто» очередь не была расписана на пару месяцев вперёд.

— Зачем тебе идти в библиотеку? — спросила Надя. — У меня эта книжка дома стоит. На полке над столом. Я её только перед новым годом снова перечитала. Завтра я тебе её в школу принесу. Если хочешь, конечно.

— Хочу, — заявил Алексей.

Он улыбнулся.

Надя тоже улыбнулась и сообщила:

— Мне эту книгу мама с папой в позапрошлом году на день рождения подарили. Вы не представляете, как я тогда обрадовалась. Там две части под одной обложкой. Во второй части романа наши учёные полетели на звездолёте на планету Каллисто…

Степанова замолчала.

Потому что её перебил Гена Тюляев.

— Мне кажется, что Светка не придёт, — сказал Геннадий. — Я предполагал, что она опоздает. Но мы уже час тут сидим.

Он покачал головой, посмотрел мне в глаза.

Я пожал плечами и ответил:

— Гена, ты сам видел, как я её позавчера пригласил.

Геннадий кивнул.

— Видел, — сказал он. — Может… не смогла?

— Возможно, — сказал я.

Тюляев скрестил на груди руки и заявил:

— Ладно, подождём ещё немного.

Глава 6

Клубничкина не пришла.

Тюляев просидел с нами до половины второго. Он почти не участвовал в наших беседах. Хотя внимательно слушал направляемые мною разговоры Черепанова и Степановой о книгах и о космосе. На мою сестру Геннадий посматривал с явным интересом. Но ни о чем её не расспрашивал. Наученная мною Иришка его взгляды не замечала и с вопросами к нему не приставала. В итоге Гена попрощался с нами и перебрался за стол к своим приятелям.

Я трижды дозаказывал мороженое: для себя, для Иришки, для Нади и для Черепанова.

Из кафе мы вышли в начале третьего.

Отошли от «Юности» на десяток метров. Оставили на свежем снегу ведущие к входу в кафе цепочки следов. Я поправил на голове шапку, зажмурил глаза: ярко блестели белоснежные сугробы.

Черепанов спросил:

— Вася, ты уверен, что мы не рано ушли? А если она сейчас придёт?

— Клубничкина не придёт, — сказал я. — Поздно уже. Два с половиной часа прошло.

Иришка взяла меня под руку.

Черепанов бросил взгляд на окна кафе, вздохнул.

— Наверное, ты прав… — сказала он. — Жаль.

Надя Степанова поймала на варежку одинокую снежинку, поднесла её к глазам, улыбнулась. Я отметил, что у неё после посиделок в кафе прекрасное настроение. Как и у меня.

По дороге мимо нас промчался грузовик, отчаянно громыхавший деревянными бортами кузова.

Я посмотрел на Иришку и сказал:

— Ты молодец, сестрёнка. Не грусти. Конспекты по системе Станиславского тебе ещё пригодятся.

— Завтра в школе все будут говорить о том, что Светка нас оставила в дураках, — сказал Черепанов.

Он шагал рядом с Надей, понуро опустив голову.

Под нашими ногами хрустел снег.

— Вот ещё! — ответила Иришка. — Никто так даже и не скажет! Не выдумывай, Лёша.

— Почему это не скажет? — спросил Алексей. — Ещё как скажут.

— Говорить о нас будут, — согласился я. — Но не так, как ты подумал.

— Почему это?

— Ну вот представь, что кого-то из наших одноклассников пригласила в кафе Лена Зосимова из одиннадцатого «А», — предложил я. — Он принял её приглашение, но не пришёл. Что бы ты о нём подумал?

— Я бы подумал, что он дурак, — сказал Черепанов.

— Вот ты и ответил на свой вопрос, — произнёс я.

Иришка усмехнулась, прижалась к моей руке.

Я улыбнулся и добавил:

— Мы и без Светки сегодня прекрасно посидели, разве не так? Тюляеву в нашей компании было неуютно. Но это потому, что он явился в кафе не для общения с нами. Хотя я не заметил, чтобы он зевал от скуки. Да и на Иришку он посматривал с интересом.

Лукина с притворным возмущением дёрнула меня за руку.

— Посматривал, — повторил я. — Разве мне показалось?

Я посмотрел на Надю — та кивнула и заявила:

— Смотрел.

Я взглянул на Иришку.

— Вот видишь, сестрёнка. Мне это не почудилось.

Я пожал плечами и сказал:

— Лично я хорошо посидел. А вы?

Иришка вздохнула, но всё же кивнула.

Черепанов тоже тряхнул головой — едва не уронил себе под ноги шапку (вовремя придержал её рукой).

— Мне в кафе тоже понравилось, — сказала Надя. — В «Юности» вкусное мороженое.

— А сосиски тебе не понравились? — удивился я.

Степанова хитро усмехнулась и заявила:

— Я мороженое люблю. Я сладкоежка.

— Тогда у меня предложение, — сказал я.

Выждал, пока на моём лице скрестятся взгляды Лукиной, Черепанова и Степановой.

Спросил у Иришки:

— Как твои родители отнесутся к тому, что мы сейчас явимся вчетвером?

Иришка дёрнула плечом.

— Нормально… мне кажется, — ответила она.

— Тогда слушайте моё предложение, — сказал я. — Предлагаю купить в магазине мороженое и пойти к Иришке. Там я дождусь, пока вы от сладкого подобреете. Воспользуюсь вашим настроением. И нагружу вас непосильной работой.

Лукина нахмурилась.

— Какой ещё работой? — спросила она.

Похожие вопросы я прочёл в глазах Алексея и Нади.

Спросил:

— Помните, о чём я вчера вечером разговаривал в актовом зале с Зосимовой?

— О концерте? — сказал Алексей.

Я покачал головой.

— О приглашениях на концерт для шефов. Это моё комсомольское задание. Завтра я загляну на почту и куплю открытки. Но там большущий список приглашённых. Столько открыток я в одиночку до лета не подпишу. Лена говорила, чтобы я получил помощь от одноклассников. Но вы и есть мои одноклассники. Разве не так? Вот я и прошу у вас