Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

Скомандовал:

«Эмма, найди-ка мне информацию о Светлане Ивановне Клубничкиной тысяча девятьсот сорок девятого года рождения, уроженке города Кировозаводск. Интересно, к чему её привело увлечение театром».

«Господин Шульц, К моему огромному сожалению, запрошенная вами информация отсутствует. Уточните, пожалуйста, задание».

«Хм. Я понимаю, конечно, что кинозвездой она не стала. Иначе бы я о ней помнил. Но всё же… Эмма, перечисли мне актрис театра и кино по имени Светлана Ивановна. Тысяча девятьсот сорок девятого года рождения».

«Господин Шульц, мне не удалось найти информацию об актрисе Светлане Ивановой тысяча девятьсот сорок девятого года рождения. Возможно, имелась в виду Светлана Андреевна Иванова — российская актриса театра, кино, телевидения и дубляжа…»

«Эмма, стоп. Точно не она. Ивановна, а не Иванова. Понятно, что Клубничкина сменила фамилию. Похоже, сделала она это до того, как о ней впервые узнала общественность. Если эта общественность о ней вообще узнала».

«Господин Шульц, я нашла две тысячи семьсот три упоминания актрисы Клубничкиной…»

«Светланы?»

«Нет. Шестьсот два упоминания о Вере Клубничкиной…»

«Эмма, стоп. Если не Светлана, то сразу мимо. Не сомневаюсь, что с клубничкой в интернете всё в полном порядке. Я бы просмотрел её на экране. Но слушать такие рассказы на уроке физики не буду».

«Господин Шульц, я вывела на экран…»

«Спасибо, Эмма. Не надо. Кого-то ты, несомненно, порадовала красивым зрелищем на экране. Но мой монитор временно недоступен. Осталась только одна Клубничкина. Да и та… меня пока не радует».

* * *

От похода в актовый зал я сегодня отказался — к радости Иришки, Черепанова и Нади-маленькой, которые ждали новые главы о приключениях землянина Джона Гордона в звёздных королевствах из далёкого будущего. Надя Степанова мне сегодня отчиталась, что полностью выполнила план по заполнению поздравительных открыток. Алексей уклончиво сообщил, что «тоже почти всё сделал» — осталось «чуть-чуть».

После визита в наш класс Клубничкиной, Лёша пребывал в задумчивости (даже во время уроков). По пути к Иришкиному дому он молчал, односложно отвечал на обращённые к нему вопросы. Даже на моё предложение купить мороженое он отреагировал сдержанно и едва ли не равнодушно.

Длинный монолог диктатора Лиги Тёмных миров, который я озвучил в самом начале новой главы, будто бы привёл Черепанова в чувство. Алексей с аппетитом накинулся на мороженое, хмурил брови (реагировал таким образом на угрозы Шорр Кана в адрес Джона Гордона), грозно сверкал глазами.

Когда я вновь прервал свой рассказ «до завтра», Лёша так же, как и девчонки, разочаровано вздохнул.

Но уже через минуту он спросил:

— Вася, так ты её пригласишь?

— Кого и куда? — уточнил я (мысленно я всё ещё пребывал в звёздных королевствах).

Надя и Иришка посмотрели на Черепанова.

Лёжа смущённо повёл плечом и уточнил:

— Свету Клубничкину. В кафе. В воскресенье.

Я принял сидячее положение (зачитывал новые главы я, лёжа на кровати), покачал головой.

— Нет, не приглашу.

— Почему?

— На это воскресенье у меня иные планы. Клубничкиной в них нет.

— А если я сам её в «Юность» позову? — спросил Алексей. — Ты не обидишься?

Я заметил, как недовольно скривила губы Иришка.

Ответил:

— Разумеется, не обижусь. Но я бы тебе не советовал её приглашать.

— Почему? — поинтересовался Черепанов.

Он тут же взволнованно закусил губу.

— Лёша, ты действительно поверил во всю эту её сегодняшнюю клоунаду перед уроком физики? — сказал я.

Увидел, как на меня с непониманием взглянули и девчонки, и Алексей.

Я покачал головой.

— Да бросьте, — сказал я. — Вы поверили в её отговорки? В то, что у неё болел в воскресенье живот и… в прочую ерунду?

Я посмотрел на лица десятиклассников, покачал головой.

— Ну, вы даёте! Вы ещё скажите, что Света в меня влюблена. А я, злодей, издеваюсь над её чувствами.

Надя и Иришка переглянулись.

Я усмехнулся, спросил:

— Что, всё так плохо? Приёмы Станиславского сработали? Вам теперь птичку жалко?

— Какую птичку? — спросила Лукина.

— Маленькую, — ответил я. — Которая полетела к солнцу и… не долетела.

Десятиклассники вновь обменялись взглядами.

Я свесил ноги с кровати и пробормотал:

— Ясно. Понятно. Неиспорченные интернетом умы.

Поднял глаза на Черепанова.

— Лёша, ты хочешь пригласить Клубничкину в кафе? — уточнил я.

Алексей кивнул.

— Ну… да, — сказал он.

— Мало она у тебя крови попила? — спросил я.

Черепанов нахмурился. Промолчал.

Я снова взглянул на девчонок.

Поинтересовался:

— Хотите, я вам покажу Свету Клубничкину во всей красе? — спросил я.

— Как это? — насторожился Черепанов.

— Это очень просто, — сказал я. — Лёша, ты ей записки писал?

— Какие записки?

Мне показалось: Алексей растерялся.

— Любые, — уточнил я. — Она твой почерк запомнила?

Черепанов пожал плечами.

— Я ей… ничего не писал. Только рисунки дарил. Где она… в общем… разные.

Я улыбнулся и сообщил:

— Рисунки — это прекрасно. Я бы даже сказал: замечательно.

Взглянул на замершую на фоне окна Иришку, указал ей на стол.

Сказал:

— Садись, сестрёнка. Бери лист бумаги и авторучку.

— Зачем? — спросила Лукина.

Но моё распоряжение она выполнила: скрипнула стулом, вынула из ящика письменного стола один из моих черновиков.

— Письмо напишешь, — заявил я. — Любовное. Для Клубничкиной.

— Я? — удивилась Иришка.

— Если напишет Черепанов — его в школе заклюют. А я всю страницу кляксами испачкаю, сама знаешь. Твой почерк вполне сгодится. Для чистоты эксперимента, так сказать. Сомневаюсь, что Светлана его узнает. Мой почерк она тоже не видела. Так что не спорь. Пиши.

— Что писать? — спросила Лукина.

Она взяла авторучку.

— Зачем писать? — встрепенулся Алексей.

Он шагнул к Иришке. Будто собрался ей помешать.

К нему подошла Надя Степанова. Она стала рядом с Лёшей плечо к плечу, словно выразила Алексею таким образом свою поддержку. Надины глаза взволнованно блестели. Но я прочёл в её взгляде и любопытство.

— Говорю же: любовное письмо, — ответил я. — Для Светы Клубничкиной.

— От кого?

— Автора в письме мы не укажем. Но письмо передаст ей Лёша Черепанов. Завтра утром.

— Так она же подумает… — сказала Надя-маленькая, но не договорила предложение.

— Она подумает, что это письмо от нашего Алексея, — подтвердил я.

Я увидел, что Черепанов смутился и растерялся.

Поэтому я тут же уточнил:

— Но мы всем потом