Олень - Mr.Eugene

своих мерзких слуг. В тот день Тарл потерял многое и многих. Он не горевал по погибшим воинам. Зачем? Они воссоединились в подводных чертогах с Серым королем и Утонувшим. Не жалел о сгоревших кораблях, ведь всегда можно построить новые. За свою ещё недолгую жизнь он многое пережил и со многими простился, но Её гибель стала неимоверным испытанием для разума Тарла. С тех далёких пор он не возжелал ни единой женщины, а своё утешение мужчина нашёл в объятиях веры.

Вернувшись на Железные острова, Тарл, оставив своих побратимов по оружию, свой скарб и снаряжение, присоединялся к скитающимся по островам жрецам, перенимая из их уст все таинства служения Господину. В те времена боль по утрате он разделял с чувством стыда от осознания своего потребительского и никчемного отношения к Утонувшему. Не сразу, но он в полной мере прочувствовал, сколь был невежественен, глупым и слепым. Вместе с тем росло и накапливалось понимание того, что есть суть и истина их Великого Господина и сколь мелочна его паства, молящая только о хорошем улове и добыче.

Редко какой жрец обучен грамоте или письму, оттого все знания, молитвы и ритуалы передаются от мастеров к ученикам из уст в уста. И совсем не редки случаи, когда разные жрецы трактуют одно явление по-разному. Такова уж суровая реальность. Возможно, вера в Утонувшего бога давно бы истлела, если бы Господин не общался со своими избранными жрецами. Со временем и с трудом, но Тарл вошёл в число тех немногих, что оказались достойны подобного внимания.

Прежде чем надеть серый хитон, Тарлу потребовалось много лет, дабы постичь все знания и ниспосланные Утонувшим истины. Пока он окормлял и наставлял свою с трудом вырывавшуюся из рутины и быта паству, его вера и убеждения укоренялись и крепли, пока истина не настигла его сердце. Истина того, насколько Утонувший Бог благородный и милостивый господин, и, что самое главное, насколько он любящий Бог. Он уровнял всех людей, научив обрабатывать железо и строить корабли. Он даровал людям свободу в его вере, ибо каждый присягнувший Утонувшему, будь то женщина или мужчина, не может больше быть ни рабом, ни заложником. Он принёс в жертву свою жизнь. Пусть его бессмертное существование и продолжается, но жизнь есть жизнь — величайший дар, величайшая жертва. Всё это, дабы разбить свои подводные сады и построить чертоги, дабы души его возлюбленных детей и слуг находили свой покой в посмертии, а не доставались на корм морским демонам. Утонувший ниспослал своим детям Серого Короля, что защитил и сплотил островитян от страшной угрозы Нагги и гнёта рыбного народа. Великий морской дракон был повержен, а его кости до сих пор служат назиданием для потомков, в то время как в Закатном море нет и поныне ни одного подводного поселения слуг морских демонов. Разве нужны ещё доказательства великой любви?

Познав сии истины и прочувствовав их своим сердцем, он с ещё большим рвением принялся служить своему Господину. Ведь Утонувший Бог никогда и ничего не отнимает… какое дело Господину до мирских идей и забот? Он лишь воздаёт по заслугам и свершениям и даёт приют и кров душам. Ведь разве может быть иначе? Как отец может бросить и оставить своё дитя? С тех пор всё чаще и всё более отчетливо Тарл стал слышать неразборчивый шепот Утонувшего в шуме набегающих волн, а во время сна и погружений в морскую воду, ему стали приходить видения. Обрывистые, непонятные, странные и почти всегда вселяющая страх в ту частицу Тарла, которая не могла в полной мере понять и принять соприкосновение с чем-то бесконечно, несоизмеримо бо́льшим. Ему потребовалось много времени и сил, прежде чем он смог научиться разбирать и тем более трактовать послания своего Господина, чтобы оглашать Его волю верным последователям. Печально, что многие жрецы от своей глупости, невежества, гордыни или банальной корысти завидовали Тарлу, что именно он был избран, ведь теперь нет на Железных островах более авторитетного и уважаемого жреца Утонувшего Бога, чем Тарл Трижды Тонувший.

Вот и вновь настали те дни, когда Господин заговорил с Тарлом. Как и всегда, смутными, но яркими образами и недомолвками, знаками и знамениями. Осталось только их узреть и распознать…

В стороне послышались звуки осыпающихся камней и громкие человеческие шаги, потревожившие размышления святого. Вскоре показался и нарушитель спокойствия, молодой мужчина в простой одежде и с полным мешком за плечами. Тёмные волосы и короткая борода, серые холодные глаза, высокий и крепкий. Достаточно типичная внешность для этих мест.

— Учитель! — Прибывший низко поклонился старику. — Рыбаки преподнесли Вам немного еды и… прочих нужных мелочей. Прошедший сезон был крайне удачен для них, и всё благодаря Вам!

Молодой мужчина говорил быстро, всё ещё полон выливающейся во всё энергии молодости. Он бросился к кострищу, принявшись быстро, но без лишней суеты разжигать огонь.

— Не мне, Альвин, — Тарл сурово посмотрел на ученика, — а Утонувшему, что уделил внимание одинокой капле в его царстве.

— Вот только на другие капли он внимания не обращает. — Ал открыто улыбнулся, стоило огню крепко ухватиться за хворост, став доставать и раскладывать для завтрака «дары» деревенских.

— Не богохульствуй! — Тарл сурово сдвинул брови, показав ученику крепкий, сжатый до белых костяшек кулак пусть и старого, но всё ещё могучего мужчины.

— Простите, учитель… — Ал извинился, пряча глаза и коря себя за несдержанность, на что жрец лишь глухо вздохнул.

Тарл подобрал Альвина на побережье несколько лет назад. Во время шторма корабль его отца, на котором было всё его семейство, разбился о скалы. Выжил только Ал. Тарл вылечил и выходил юношу, а тот и подвязался к нему учеником. Откровенно говоря, оба понимают, что не бывать Альвину жрецом, если только не случится что-то экстраординарное. Внутри Тарл крайне удивлен, что Альвин ещё его не покинул в поисках лучшей доли. Видимо, сильно привязался к старику. Однако в его упрямом следовании за учителем есть своя чистота. Жрец или нет, но что-то из него выйдет.

Тем временем Альвин всё выуживал из своего мешка съестные припасы: Приличного размера головка козьего сыра, свежий серый хлеб, репа, лук, чеснок и, разумеется, солёная рыба. Разложив продукты и отдав должное «божественному», мужчины неторопливо принялись за трапезу. В своё время Альвин был немало удивлен тому, что его учитель и спаситель, жрец Утонувшего Бога… спокойно вкушает еду, что не была рождена морем. Многие жрецы отказываются от такой пищи, в лучшем случае выбрасывая её в море. На это Тарл всегда отвечал, что пища есть пища, а