Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

Я честно на них отвечал. Генкин отец едва заметно кивал, не спускал с меня глаз. Рассказал я и о встрече с соседом Лидии Николаевны. Не утаил и того, что у нас с Кириллом Сергеевичем «произошла небольшая потасовка». Когда я сказал об ударе коленом, Тюляев хмыкнул. Но самим ударом он не заинтересовался. Юрий Михайлович расспросил меня о взаимоотношениях нашей классной руководительницы с её соседом. Сказал, что она зря не «обратилась» к участковому.

Поинтересовался Тюляев и моим прошлым. Он усмехнулся и уточнил, действительно ли я в детстве пожимал руку и дарил цветы Никите Сергеевичу Хрущёву (об этом ему говорил Генка). Спросил, где и на каких должностях работали мои родители. Сообщил, что его сын Геннадий «нахваливал» моё пение. Юрий Михайлович заявил, что прочёл обе статьи обо мне (и в «Комсомольце», и в «Комсомольской правде»). Похвалил меня за смелость и за расторопность во время спасения пятиклассника. Пообещал, что разберётся с «делом бывших полицаев». Потребовал, чтобы я о своих «находках и открытиях» пока «помалкивал».

Тюляев-старший взглянул на циферблат наручных часов.

— Сейчас уже Генка и Лампасов явятся, — сказал он.

Повернулся к жене и попросил:

— Юлия Фёдоровна, проводи юношу в Генкину комнату.

* * *

Проходя через гостиную я невольно вспомнил сюжет фильма «Ирония судьбы, или С лёгким паром!» Подумал, что спросонья тоже бы не сообразил, где очутился: квартире Тюляевых, или дома у Лукиных. Потому что там и там стояли схожие диваны и серванты, около кресел я увидел знакомый телевизор КВН-49 с маленьким чёрно-белым экраном. Нашёл я в комнатах и отличия: в гостиной Тюляевых не было ни пианино, ни тумбы с аквариумом. Вместо них я увидел деревянную подставку с цветами и торшер с бежевым абажуром. Юлия Фёдоровна распахнула передо мной дверь спальни.

— Проходи, Василий, — сказала она. — Гена скоро вернётся.

* * *

Первое, что я заметил в комнате Гены Тюляева — это ковры с ромбовидными узорами на стенах. Ковров здесь было два: по одному над каждой из кроватей. Металлические кровати стояли в точности, как моя и Иришкина. Вот только между ними не было шкафа (шкаф стоял у стены). Я повернул голову — увидел у окна письменный стол. Над столом висел чёрно-белый постер с изображением Элвиса Пресли и портрет Юрия Гагарина. Чуть в стороне от изображений Короля рок-н-ролла и Первого космонавта Земли я обнаружил полку с книгами и рамки с фотографиями. Прошелся по узкой длинной ковровой дорожке, замер около фотографий.

Сразу же опознал на фото Юрия Михайловича Тюляева. Предположил, что в отличие от Генки, в молодости Юрий Михайлович не щеголял усами. Потому что на фото в рамке он был гладко выбритым, в милицейской форме. Я прикинул, что Генкиному отцу на этом снимке было около двадцати пяти лет. Он стоял навытяжку рядом с круглолицей молодой женщиной. К его ногам прижимались две черноволосые примерно трёхгодовалые близняшки-девчонки, наряженные в одинаковые белые платья и в белые сандалии. В нижнем углу фото на белом фоне красовалась надпись: «Ленинград, август 1940 год».

Рядом с фотографией безусого Юрия Михайловича висела другая, где Тюляеву-старшему было уже под сорок. На ней Генкиного отца запечатлели уже усатым, припорошенным сединой. Рядом с Юрием Михайловичем я увидел Юлию Фёдоровну, двух девиц старшего школьного возраста (близняшек, но с заплетёнными в косы светлыми волосами) и радостно улыбавшегося Геннадия с октябряцким значком на груди. Я снова заметил, что Гена был похож на отца. А вот девицы старшеклассницы походили на Юлию Фёдоровну. Но сильно отличались от близняшек с первого фото, будто с возрастом изменились до неузнаваемости.

На другие фотографии я взглянул лишь мельком.

Потому что в комнату вошёл Геннадий.

Он заметил меня, сказал:

— Молодец, что не ушёл.

Тюляев подошёл ко мне ближе и сообщил:

— Отец и дядя Серёжа уехали.

Он посмотрел мне в лицо, чуть нахмурился, вздохнул.

Я отметил, что скулы и уши Тюляева пылали, будто после долгого бега или от мороза.

— Василий, как ты думаешь, — тихо произнёс Геннадий, — твоя сестра пойдёт в воскресенье вместе со мной в «Юность»?

Глава 21

В Генкиной комнате пахло мужским одеколоном (аромат хвои) и табачным дымом (этот запах проникал сюда из кухни). Я заметил, что за окном стемнело — под потолком светила спрятанная в матовый стеклянный плафон лампа. Чуть поблёскивали висевшие над письменным столом изображения Юрия Гагарина и Элвиса Пресли. Стёкла, под которыми в рамках прятались фотографии, тоже отражали желтоватый свет лампы. Сверкали металлические набалдашники на спинках кроватей. Из гостиной доносились звуки начавшегося по телевидению концерта. На тумбочке около кровати тикал будильник, похожий на тот, что будил меня и Иришку по утрам. Стрелки на его циферблате показали, что я находился в квартире Тюляевых уже больше часа.

Я отметил, что впервые видел на лице Геннадия Тюляева смущение. Невольно почувствовал себя Иришкиным отцом, у которого попросили руку дочери. Сообразил, что в прошлой жизни я в подобной роли не побывал. Дочерей у меня тогда не было, а внуками я так и не обзавёлся. Генка пристально посмотрел мне в лицо: дожидался моего ответа. Я не сдержал улыбку — Генкины усы нервно дёрнулись. Повеселил меня не Генкин вопрос — я представил выражение Иришкиного лица после того, когда я передам Лукиной просьбу Тюляева. Я невольно задумался о том, поговорю ли сегодня с Иришкой на тему похода в кафе «Юностсь». Не сомневался: после подобного разговора моя двоюродная сестра полночи не уснёт.

— Так что? — спросил Тюляев. — Она согласится?

Я пожал плечами.

Ответил:

— Понятия не имею. Это у неё нужно спросить. Поинтересуюсь, если ты хочешь.

— Хочу, — сказал Генка.

Он скрестил на груди руки.

— Только сестра мне сразу задаст вопрос…

Я не договорил — выдержал паузу.

Генка поддался на мою уловку.

— Какой вопрос? — спросил он.

— А как же Клубничкина? Вся школа знает, что вы с Черепановым из-за неё конфликтовали. И вдруг такой неожиданный поворот. Как бы Иришка не заподозрила подвох. Я бы на месте сестры его точно заподозрил.

Генка покачал головой.

— Никакого подвоха, — сказал он. — В позапрошлое воскресенье мы с твоей сестрой пообщались. Как оказалось, она интересная девчонка. К тому же, она симпатичная. Я бы сам к ней подошёл. Но решил, что сперва проясню этот вопрос у тебя. Во избежание недопонимания, так сказать. Потому что мне бы твой