Экспансия на позавчера - Алексей Небоходов

В первый раз за долгое время в его голове не было планов, расчётов, тревог, воспоминаний о войне и утрате. Не было страха, не было необходимости что-то решать. Он просто стоял, вглядывался в горизонт и позволял себе быть.

Лиана стояла рядом, не произнося ни слова, но её дыхание было ровным, а в молчании чувствовалась сосредоточенность, словно она собиралась с мыслями перед чем-то важным.

Он чувствовал её рядом – тёплую, живую, настоящую. Она не смотрела на океан, не вглядывалась в зыбкую даль. Её взгляд был направлен на него. Иван знал это, чувствовал, но не спешил оборачиваться. Он просто слушал её дыхание, ощущал, как её пальцы едва заметно дрожат в его ладони.

Он повернулся и встретился с ней взглядом.

Лиана смотрела на него не так, как раньше. В её глазах не было тревоги, не было следов страха или сомнений, но было что-то другое, что-то, что она ещё не сказала, но что уже жило в ней, уже стало частью её самой.

Он улыбнулся – легко, чуть вопросительно.

– О чём ты думаешь?

Она не ответила сразу. Взяла короткую, почти неслышную паузу, вдохнула, будто перед шагом в неизвестность, перед тем, как что-то сломает привычный ход вещей и изменит всё, а потом сказала:

– Я беременна.

Мир вокруг замер, вслушиваясь в произнесённые слова, позволяя им осесть в реальности, стать частью их нового будущего.

Океан перед ними застыл гладью, словно сам мир на мгновение задержал дыхание, позволил этим словам наполнить пространство, впитаться в него, стать его частью. Ветер, только что шуршавший в складках их одежды, стих, как будто слушал.

Иван внимательно всматривался в её лицо, улавливая в выражении глаз нечто новое, что прежде не замечал.

В его собственных глазах сначала мелькнуло лёгкое удивление, затем осознание, а после – то, что невозможно подделать или выразить словами. Радость. Чистая, необъяснимая, глубинная, не похожая ни на что другое.

Он не сказал ничего. Только лишь протянул руку и осторожно коснулся её живота, пытаясь ощутить что-то, чего пока ещё нельзя почувствовать.

– Первый новый севанториец, – тихо сказал он.

Лиана улыбнулась, наклонила голову и, прищурившись, ехидно показала язык:

– Или севанторийка.

В его голосе звучало не только счастье. В этих словах был смысл больший, чем просто рождение нового человека. Это был знак нового начала.

Ветер усилился, поднимаясь мягкими, тёплыми потоками, словно пробуя на вкус пространство между ними, пробегая по их волосам, касаясь их лиц, подчиняясь ритму их дыхания. Он не был хаотичным, не был чуждым, он двигался, откликаясь на их присутствие, словно сам мир теперь ощущал их эмоции и впитывал их, становясь продолжением их чувств.

Внизу, под скалой, океан продолжал своё мерцание. Его поверхность светилась живым, плавным сиянием, отражая законы, которые были неотделимы от самого Севантора.

Он не повторял земные воды, не подчинялся приливам и отливам, он существовал иначе – чуткий, разумный, принявший их, впитавший их выбор. В его мерцающей глубине не было ни угрозы, ни тайны, только бесконечная гладь, покоряющая своей одухотворённостью. Иван наблюдал, как свет преломляется в этом океане, как он перетекает, обретая форму, которой не было мгновение назад, и понимал – этот мир жил, он не просто принимал их, он соглашался с их решением, делая их частью себя.

Над головой пронеслась стая существ, напоминающих птиц, но чуждых привычному восприятию. Их крылья не рассекали воздух – они словно оставляли за собой тени движений, запечатлевая сам момент полёта в ткани реальности. Их силуэты менялись, подчиняясь не только ветру, но и ритму самого неба, которое тоже не было постоянным, а жило в согласии с этим миром, в своих законах, в своём времени. Они не оборачивались на них, не замечали их, не сторонились, но само их присутствие казалось символичным. Это был знак того, что мир больше не ждал, не наблюдал, а существовал без чужого контроля, развиваясь по собственной воле.

Иван повернулся к Лиане. Когда она посмотрела на него, её глаза отразили мерцающее свечение океана, отблески переливающегося неба и движения невидимого потока времени, в котором они теперь существовали. В этом взгляде не было сомнений, не было сожалений, только осознание. Они больше не принадлежали Земле. Всё, что связывало их с прошлым, осталось где-то там, за чертой, на другой стороне пространства и времени, в той реальности, которая теперь казалась далёкой, как забытое детство.

Он шагнул ближе. Её пальцы на мгновение сжались в его ладони, будто фиксируя момент, но потом расслабились, и он почувствовал, как их дыхание стало единым ритмом. Они стояли на краю нового мира: на границе между тем, что было, и тем, что ещё только предстояло создать.

Ветер больше не был просто ветром, океан – просто водой, небо – просто небом. Всё вокруг отзывалось на их присутствие, позволяя им раствориться в этом моменте, в этом мире, в этом будущем, которое принадлежало только им.

Воздух, наполненный светом, медленно кружился вокруг них, касаясь их лиц, скользя по поверхности скалы, спускаясь вниз, к бескрайнему океану, который не отражал привычное солнце, но сиял своим внутренним светом, глубинным, мерцающим, растворяющим границы привычного восприятия.

Этот мир не просто существовал, он жил, дышал, становился, подстраивался под новых жителей, признавал их частью себя. Океан под ними не был безмолвным, но и не говорил привычным голосом воды – его течение отзывалось не звуком, а ощущением, присутствием, ритмом, пронизывающим сам воздух.

Иван и Лиана стояли на самом краю, чувствуя, как их мир теперь бесконечен. Они смотрели вдаль, туда, где не было горизонта, только плавное перетекание света, только пространство, которое они могли наполнить чем угодно. Ощущение завершённости, которое должно было бы прийти, не появлялось.

Вместо него было что-то большее – осознание начала. Всё, что они знали, всё, что пережили, привело их сюда, к этой точке, где прошлое теряло власть, а будущее размывалось, оставляя только одно – настоящее, наполненное воздухом, светом, теплом друг друга.

Ветер играл её волосами, касаясь его лица. Её пальцы переплелись с его, едва уловимо сжавшись, словно закрепляя момент, словно прощаясь с тем, что осталось позади. Лиана молчала, но её взгляд говорил больше, чем могли бы сказать слова. В её глазах было отражение океана, этого странного, чужого, но теперь родного места, где их история не завершалась, а только начиналась.

Он посмотрел на неё, улыбнулся, и