Загадка башни - Мстислав Константинович Коган

— Головы! Рубите им головы! Остальное… — чей-то крик вновь продрался сквозь гул боя. Должно быть, орал командир солдат в синих сюрко. А раньше ты не мог сказать об этом, мудак? Охуенно вовремя, блядь!

Я отпрянул назад, уворачиваясь от очередного удара. Мертвяк с гвизармой вновь пытается повторить свой приём, делая широкий выпад вперёд. Ухожу в сторону, ударяя кромкой щита в подбородок одной из тварей. Раздаётся влажный, чавкающий хруст. Она падает на землю, но тут же начинает подниматься, не обращая внимания на раздробленную челюсть и стекающий по подбородку гной.

Шаг назад. Щит вновь содрогается от тяжёлого удара. Остриё пехотного топорика выходит с моей стороны, и оружие намертво застревает в дереве. Труп рефлекторно дёргает рукоять на себя, но безуспешно. Это мой шанс. Рывок влево. Подгнившие пальцы соскальзывают с рукоятки, оставляя на ней бурые разводы. Размашистый рубящий удар в шею. Треск ткани. Хруст разрываемой плоти. Лезвие, застревающее в кости. Мертвяк замирает. Пошатывается. Делает ещё один шаг и начинает заваливаться куда-то вбок.

Шаг назад. Рука рвёт меч на себя. Одним меньше. В нескольких сантиметрах от лица что-то свистит. Задевает кромку щита, уводя руку вниз. Крюк гвизармы намертво впивается в дерево. Прямо передо мной вновь оказывается тот мертвяк, которого я уронил на землю. С занесённым над головой топором.

Отпустить щит. Рывок вперёд и вправо. Короткий рубящий удар по запястью уроду с гвизармой. Треск рвущейся ткани. Хруст разрезаемой плоти. Глухой стук упавшего древка. Разворот. Прямой колющий в горло, пока тварь не очухалась. Лезвие входит аккурат меж позвонков, разрубая суке хребет. Шаг назад. Меч рвануть на себя. В грудину твари впечатывается подошва моего, окованного сталью сапога, швыряя её на землю. Осталась последняя.

Труп прыгает вперёд, размашисто ударяя топором. Вольт (уворот) в сторону. Пропустить гниющую тушу мимо себя. Чуть присесть. Рубящий снизу, под коленку. Хруст разрубаемых сухожилий. Тварь делает ещё один шаг и падает на траву. Короткий добивающий удар в затылок. Хруст ломаемых костей. Теперь выдохнуть. Осмотреться.

Строй солдат оттеснили от знака. Теперь они были вынуждены сражаться, отступая вниз по очень пологому холму. Толпа нежити поредела почти вдвое. Большая часть убитых устилала землю, щедро окропляя её содержимым своих расколотых черепушек. Некоторые упыри отвлеклись на моих ребят и людей барона, которые уже собрались в круг и тоже сдерживали натиск напавшей на них нежити. На несколько долгих секунд на поле боя установилось неустойчивое равновесие, которое медленно, но верно начинало клониться в сторону живых. На несколько долгих секунд, которые прервал тяжёлый, гортанный рёв, перекрывший гул боя.

Он доносился со стороны лесной чащи. Оттуда, где в следующее мгновение из-под раскидистых крон деревьев начали выходить новые трупы. Один. Второй. Седьмой. Десятый. Пятнадцатый. Тридцатый. Целый марш мертвецов. И этих солдаты, похоже, не интересовали. Они брели прямо на нас.

Глава 4

«Мертвецы не знают усталости»

— Что по потерям? — шумно выдохнул я, скрывшись за хлипкой стеной щитов.

— Марик отбегался, Ольриху удалось вырваться, — доложил Брандон, — Эрик сломал Руку, когда упал с лошади, Вулхар — повредил рёбра. В строю осталось шестеро наших.

— И восемь моих, — тяжело дыша бросил барон. Сплюнул и вытер лезвие своего бастарда о гамбезон поверженного мертвяка, — Слишком мало, чтобы сдержать ту толпу. Есть предложения?

— Есть, — отозвался Бернард. В одной руке сержант сжимал перемазанный в гнилой крови фальшион, другую прижимал к боку. Крови там видно не было — доспех выдержал удар. Но вот ребро треснуть могло, — Строимся клином и пробиваемся к синим мундирам. Твои бойцы на острие, наши — на флангах. Раненые держатся в центре и смотрят за тылом.

Барон глянул на своего капитана. Тот молча кивнул и подхватил с земли щит. Рядом с ним тут же начали выстраиваться его солдаты. Я поудобнее перехватил кацбальгер и встал в середину правого фланга. Таким строем мне ещё сражаться не доводилось, а значит лучше быть в центре, не высовываться, смотреть что делают остальные и повторять за ними.

Нежить, выползавшая из леса заметила наши телодвижения и тоже начала ускоряться. Да и часть мертвецов, давившая на строй солдат, развернулась в нашу сторону, намереваясь принять готовящийся удар. Похоже, что ими всеми командует некий единый разум. Тварь или человек. Вот только какому человеку под силу поднять такую толпу нежити? Вернон помнится в столице поднял четверых и то, чуть было сам на тот свет не отправился. А он колдун явно не из слабых. Значит всё-таки тварь. Или кто-то из «наших», что ещё хуже.

— Наступаем! — заорал Барон, оборвав поток моих мыслей на полуслове.

Наспех выстроенный клин качнулся вперёд. Сделал шаг. Другой. Третий. Мы побежали. Побежали прямо на гниющий, ощетинившийся железом строй.

Кровь тяжелыми молотками ударила в виски. Мгновение застыли в воздухе, растянувшись в череду смазанных картинок. Хищно оскалившиеся пасти мертвяков. Могильные черви, копошащиеся в пустых глазницах. Иссохшая, облезлая кожа на десятков рук сжимающих длинные тяжелые древки. Слабые, коричнево-желтоватые отблески солнца на ржавых остриях пик и гвизарм. Громкий, раздирающий барабанные перепонки треск, тут же сменяющийся лязгом оружия и воплями раненного солдата.

Один из гвардейцев барона рухнул, как подкошенный. Пика вонзилась ему аккурат в прорезь барбюта. Но на его место тут же встал другой боец, одним мощным ударом топора перерубив мертвяку шейные позвонки. Клин врезался в строй мёртвой пехоты. Началась рубка.

Спустя несколько мгновений перед моими глазами мелькнул первый мертвяк. Он сделал шаг вперёд, попытавшись ткнуть мне в грудь коротким пехотным копьём. Тело рефлекторно отклоняется в сторону, а пальцы свободной руки судорожно стискиваются на мокром, покрытом плесенью и тиной древке. Рывок на себя. Прямой колющий удар кацбальгером аккурат под край ржавого шлема. Треск разрываемой плоти. Хруст ломающихся позвонков. Мертвяк начинает медленно оседать на землю. Но клин движется вглубь вражеского строя и перед глазами тут же появляется новый.

Отблеск металла где-то вверху. Свист стали, рассекающий воздух. Ноги сами собой делают шаг назад, но в следующий миг звуки затихли. Остался лишь тихий, давящий шум в ушах. Голова чуть дёрнулась в сторону. На мгновение показалось, что шлем больно врезался в макушку прямо сквозь подшлемник. Но в следующий миг тяжесть, с глухим скрежетом переместилась на плечо и высекая искры соскользнула по рукаву кольчуги. На губах проступил солоноватый привкус крови, а во рту что-то неприятно хрустнуло.

Мир покачнулся. Попробовал было завалиться набок, но чья-то