Перелетные дети - Ася Кравченко

Петя собрался с силами.

– Здравствуй, Маша!

– Петя?

– Я.

Петя опять замолчал. А потом спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше.

– Ты по-прежнему витаешь в облаках?

Раздался хрипловатый смех.

– А ты по-прежнему мастеришь летающий радиоприемник, чтобы я могла в облаках танцевать?

Петя молчал.

– Жизнь прошла, Петя.

– Прошла, – эхом отозвался Петя.

– Давай вместе умрем?

– Ну вот, здрасте! – зашипела Роза Васильевна. – Они собираются вместе умирать. Петя, не соглашайся.

Но Петя не слушал.

– Я еще не хочу умирать, Маша.

– А я уже не хочу.

– Я очень хочу тебя увидеть.

– Давай попробуем.

Они помолчали.

– Тут твои внуки. Девочка похожа на тебя.

– Они долетели так далеко. Надо же. Покажи им Москву. Раз уж они туда залетели. Обязательно покажи им Кремль. Хорошо?

– Хорошо, – прошелестел Петя.

– И включи, пожалуйста, нашего кота.

– Кис-кис-кис.

Рррррррррррр!

Плюх!

– Опять сверху вылили ведро воды?

И опять раздался бабушкин смех.

– Маша, Маша, обещай мне! – И Петя умолк.

– Что?

– Что не умрешь, пока мы не увидимся.

– Обещаю.

Петя медленно повесил трубку.

– Спасибо, – прошептал Мишель.

– Никогда к нам не приезжайте. Пожалуйста, – проговорила Веро.

Петя улыбался и молчал. А Роза Васильевна утирала слезы.

11. У Кремлевской стены

Смеркалось.

Роза Васильевна дала нам для собак килограмм колбасы. Рыжий ухмылялся нам вслед.

Мы извинились перед собаками, но стая все равно осталась недовольна.

Мне было так удивительно, что мы все-таки нашли этого Петю. И что вся эта странная история оказалась правдой. Конечно, я представлял его другим.

– Ты, наверное, думаешь, где же пасется белый конь принца Пети и о чем Петя думал все это время, – грустно сказала Веро, будто угадав мои мысли.

И я вдруг понял, что теперь Вермишель надо улетать. Потому что в Москве им больше нечего делать. Туманное обещание бабушке посмотреть Кремль не в счет. А мне так не хотелось, чтобы они улетали. И я стал их уговаривать посмотреть Кремль. Я готов был их вести куда угодно. Хоть на выставку сельского хозяйства.

Вермишель неохотно согласились. Может быть, у них просто не было сил со мною спорить.

По дороге я им рассказал про Кремль все, что запомнил на экскурсии, на которую нас недавно водили. О том, что Кремль – самая большая в мире крепость. И о том, как со стен Кремля наши предки стреляли из пушек по татарам, а когда татары подошли поближе, стали лить им раскаленную смолу за шиворот и стрелять отравленными стрелами.

Наверное, я что-то не так запомнил или не то рассказал. Потому что, когда мы добрались, Вермишель сильно удивились, увидев Кремль. Уж больно он выглядел чисто и скучно. С синими елками и цветочными клумбами. Никакой татарской крови, смолы и стрел. Я быстро сообщил, что все эти стычки с татарами были довольно давно, но Вермишель все равно казались разочарованными.

В общем-то, можно было бы повесить над воротами какой-нибудь скелет врага или хотя бы череп. В память о прошлых победных сражениях или еще о чем-нибудь. Все-таки крепость.

Полицейский возле башни Кутафьи явно скучал.

Мы подошли, и он нам сообщил, что Кремль уже закрыт.

Я начал его уговаривать нас пропустить.

– Нам только глянуть от ворот, и все. Понимаете, это мои друзья, они сегодня уезжают. Они не могут уехать, не побывав в Кремле.

Но он – ни в какую.

– Ничего не могу поделать, – отвечал полицейский. – Режимный объект.

Мне не нравятся те, кто говорит, что ничего не может поделать, и скорбно разводит руками. Кажется, что они и сожалеют, но на самом деле им все равно.

Мы отошли в сторонку и стали совещаться. Полицейский на нас косился. Не думаю, что он нас в чем-то подозревал, просто ему было скучно.

– Мы улетаем, – сказала Веро. – И если уж ты говоришь, что оно того стоит, то можно не осторожничать. Давайте взлетим на стену и оттуда посмотрим.

Если бы я знал, что произойдет потом, я бы ни за что не согласился.

А тогда мы просто взлетели. Веро даже помахала опешившему полицейскому свободной рукой.

Мы примостились слева от Троицкой башни. Место не самое удачное. Если вы когда-нибудь будете осматривать Кремль, лучше летите со стороны реки. От Троицкой башни видно только кусок площади. Все остальное загораживает здоровенный стеклянный Дворец съездов. Вермишель предлагали полететь дальше, но я убедил их, что не стоит злить охранников и летать над «правительственным объектом».

Я рассказывал про Царь-колокол и про Царь-пушку. Про Соборную площадь. Про то, что на этой площади происходили самые важные события в стране – коронации и, наоборот, похороны. Процессии коронации шли в одну сторону – в один собор, а похороны в другую – в другой. Конечно, глупо все было объяснять просто на пальцах. Поэтому Веро и Мишель по очереди взлетали, чтобы посмотреть сверху.

– Я понял, – сказал Мишель. – Там венчали на царство. А там – хоронили.

– А почему они так мало венчали на царство? Только колокол и пушку? – Веро была разочарована. Мне никогда не приходил в голову этот вопрос. – Почему там нет еще каких-нибудь царей?

– Наверное, все остальные для царей слишком мелкие, – отозвался Мишель.

И мы стали думать, кого еще можно было бы короновать.

– Кот из бабушкиного двора мог бы вполне претендовать на тронное место.

Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-кошка.

Получилось внушительно.

Но больше мы не успели никого короновать. Потому что Веро оглянулась и…

– О, смотрите-ка! – Веро указала вниз.

Вдоль забора Александровского сада растянулась цепь солдат. Они были все в черном. Кажется, это было подразделение «Альфа». Хотя я не очень в них разбираюсь. Черные фигуры переговаривались по рации, и мы услышали:

– Мы их видим.

И я вдруг понял, что они имеют в виду нас.

– Мы тоже вас видим! – закричала Веро и помахала ручкой.

– Кажется, их лучше не злить, – сказал я.

– А что будет? Думаешь, будут кусаться?

Им все было смешно. И мне с ними все было смешно.

А подразделение тем временем короткими перебежками стало сжимать кольцо. Мы следили за ними. И я представил, как это – сверху лить смолу кому-то за шиворот.

Из цепи солдат вперед вышел какой-то человек в штатском и сказал в мегафон:

– Цып-цып-цып.

– Мы – не куры, – сообщил Мишель со стены.

– Потому что куры не летают! – добавила Веро.

И мы опять захохотали.

Внизу посовещались, и человек в штатском снова вышел вперед.

– Кто хочет пепси-колы? – Он, наверное, хотел проявить хитрость.

– Нет, спасибо. Пепси-кола – это очень вредно, – отозвалась Веро.

– Слезайте немедленно! – рявкнул человек, теряя терпение.

Я думал, их там учат сохранять хладнокровие в любых ситуациях и убеждать. А «слезайте немедленно» звучит совсем неубедительно.

– Ну что,