Перелетные дети - Ася Кравченко

Веро повернулась к выходу.

– Куда же вы? – забеспокоились памятники.

– Нам во что бы то ни стало надо найти двор, – грустно улыбнулся Мишель. – Нам надо спасти бабушку.

– Зачем вам двор?! Живите здесь! У нас!

– У нас зелено и просторно.

– У нас никто не стареет. Никто не болеет, никто не умирает. Здесь все проверены временем. Здесь все из камня. На худой конец – из бронзы.

– Мы никогда вас не бросим. Мы будем с вами всегда…

Я растерялся:

– Спасибо. Но нам правда пора.

– Нет! – вдруг рявкнул Ильич. – Мы вас просто так не отпустим!

Мне стало жутко. Ведь в них наверняка много тонн. И если они все…

Я не успел додумать, что они все, как услышал удивленный голос Веро:

– Вы? Нас? Как это вы нас не отпустите?

– Мы вас задерживаем!

Памятники смотрели на нас решительно и сердито.

– И как вы нас задерживаете? – Веро почему-то развеселилась.

– Силой нашего авторитета.

– Стойте!

– Мы не разрешаем вам уходить!

– Что ж, – вздохнула Веро. – Придется уйти без разрешения. Прощайте! – сказала она и решительно пошла прочь.

Я опять удивился ее храбрости: я бы не смог уйти, если бы мне не разрешили. Хотя почему? Почему я должен их слушать? Ведь кто угодно мог мне запретить что угодно.

– Вы просто истуканы! – вдруг крикнул я и бросился догонять Вермишель.

Вдогонку мне неслись возмущенные крики:

– Нахал!

– Стойте!

– Что за молодежь пошла?

Но их многотонный авторитет меня больше совсем не держал.

7. Вероятность стремится к нулю

У входа в сад нас поджидал Васенька. А также пыльный профессор и вертлявый бизнесмен из «мерседеса». Профессор расстроенно вытирал нос.

«Неужели они и вправду подрались с этим вертлявым?» – мелькнуло у меня в голове.

– Что вам нужно? – строго спросила Веро.

Крокодил Васенька вышел чуть вперед.

– Дайте мне пять минут для презентации! – потребовал бизнесмен.

– Минута! – отрезала Веро.

Я в очередной раз удивился, как Веро умеет так разговаривать, что ее все слушаются – и дети, и взрослые.

– Я хотел вам предложить взаимовыгодное сотрудничество, – заторопился бизнесмен. – В области развлекательных перелетов над городом. Вы обеспечиваете прогулочные перелеты, я – клиентуру. Тридцать процентов – ваши, семьдесят – мои.

– Минута истекла! – сказала Веро.

– Каков будет ваш ответ?

– Отрицательный.

– Как так? – Бизнесмен даже опешил. – Вы могли бы быть очень богаты. Я слышал, как у вас не хватало денег даже на сосиски в тесте. Подумайте, молодые люди. Я жду.

Бизнесмен скрестил руки на груди и встал посередине дороги.

– Пойдем, Васенька, – позвала Веро.

Мы хотели просто оставить бизнесмена в ожидании. Но Васенька лязгнул зубами.

– Не надо натравливать на меня своего крокодила! – забеспокоился бизнесмен.

– Васенька – наш друг, и он не любит, когда за нами гоняются с сомнительными предложениями.

– Если вы меня не послушаете, вас ждут крупные неприятности! – бизнесмен перешел к угрозам.

Васенька снова щелкнул зубами и двинулся на бизнесмена.

Бизнесмен поспешно прыгнул в свой «мерседес».

– Подумайте, подумайте еще!

– А я? – услышали мы сзади голос профессора. – Послушайте, молодые люди. Я видел, как вы летели. Там, на митинге. Я бежал за вами. И я вас нашел. Я всю жизнь изучаю эволюцию. Вы должны, вы просто обязаны уделить мне некоторое время. Я созову конференцию. У меня есть гипотезы…

– Профессор, вы ошиблись. Мы не летаем, – грустно сказала Веро.

– Но я же видел!

– Вам показалось.

Васенька развернулся и засеменил в сторону профессора.

– Нет! Я не занимаюсь рептилиями! – закричал профессор и быстро-быстро исчез вдали.

– И чего это все боятся Васеньку? – пожал плечами Мишель.

Васенька вскоре вернулся. Довольный собой.

И мы стали раздумывать, что делать дальше.

– Я же тебе говорила, что мы не найдем этого Петю, – сказала Веро.

Я терпеть не могу, когда мне говорят «я же тебе говорила». Мишель, по-видимому, тоже. Потому что он сказал:

– Мы все делаем не так! Давно пора действовать. Мы ищем двор, значит, надо идти во двор, а вовсе не на площадь и не в сад к памятникам. Нужно искать, а не расспрашивать. Мы знаем, как выглядит двор, как там пахнет, сколько там берез и каким должен быть кот. Мы знаем, что бабушкиного друга зовут Петя. Мы будем заходить, смотреть, считать и нюхать – и если двор нам покажется подходящим, будем кричать «Петя». Рано или поздно он откликнется… Может быть, – добавил он, помолчав.

Я подумал, что план гениальный. Правда, за время, пока бабушка там не живет, березы могли спилить, дом перекрасить, дворника уволить, кот с особенными глазами мог издохнуть сам, а Петя, наша последняя надежда, мог двадцать раз стать Петром Ивановичем, или Петровичем, или Романовичем и перестать откликаться на «Петя». Мог переехать, жениться, умереть.

Но я не стал об этом говорить вслух.

Навстречу шла стая бездомных собак.

Крокодил Васенька оживился.

– Как ты думаешь, он решил, что тоже собака, и хочет примкнуть к своим?

– Может быть. А может быть, он увидел бродячий корм.

Собаки при виде Васеньки ощетинились, повернулись и побежали в другую сторону.

– Стой, Васенька, стой! – кричал я.

Но Васенька, не слушая, бежал за собаками.

– Что ты кричишь? Может, и хорошо, что Васенька убежал. Ходить по дворам без крокодила, возможно, даже лучше, чем с крокодилом.

Я подумал, что Веро, как всегда, права. И мы просто пошли в ближайший двор.

Я сразу понял, что это не тот двор. Но был кот. Какого-то неопределенного цвета. Мы на всякий случай заглянули ему в глаза. Глаза были зеленые. Но в них вовсе не отражалась вся наша жизнь. В них вообще ничего не отражалось. Хотя, вероятно, просто наша жизнь была слишком коротка.

Мы на всякий случай крикнули «Петя».

И нам крикнули в ответ:

– И долго вы будете здесь орать?

Хотя крикнули мы всего один раз.

И мы пошли в другой двор. И в третий.

В третьем был дворник.

– Здравствуйте! – крикнула Веро.

– Вы не подскажете… – подхватил Мишель.

Но дворник меланхолично мел двор, не обращая на нас ни малейшего внимания, и Мишель умолк. Мы уже хотели уйти, но тут дворник, не глядя на нас, сказал:

– Ну?

Мы растерялись, а потом вступила Веро:

– Вы давно здесь работаете?

– Всю жизнь.

Мы обрадовались.

– Не знаете ли вы, или, правильнее сказать, не знали ли вы когда-нибудь Марию Николаевну Зябликову, которая здесь жила?

– Бессмысленный вопрос, – сообщил нам дворник, задумчиво опираясь на метлу. – И я вам сейчас это докажу. Предположим, что каждая двенадцатая женщина – Мария. То есть вероятность того, что здесь живет Мария, – один шанс из двенадцати. Предположим также, что каждый пятнадцатый мужчина носит имя Николай. Значит, вероятность того, что у Николая есть