Томмелиса - Дмитрий Сарвин

– Всё началось с того, что наш старенький «Остер», пилотируемый моим отцом, приземлился на узкую песчаную косу. С одной стороны раскинулось бескрайнее Красное море, с другой – безжизненная пустыня, выжженная солнцем. Отцу нужно было сделать подводную съёмку. Заказчиков интересовали акулы. Он ушёл под воду, а когда всплыл, был весь залит кровью. Во время подводной съёмки акулы напали на него. Правая рука безвольно болталась, а левая была жутко исполосована акульими зубами. В таком состоянии он не мог вести свой «Остер», и тогда мне пришлось взять управление самолётом на себя. Но прежде я, как смог, перевязал истекающего кровью отца, уложил его на полотенце и дотащил по раскалённому песку до самолёта. Я думал, что мне никогда не удастся усадить его в кабину. Когда же я смог, выслушав указания отца, со страхом приступил ко взлёту. Как ни удивительно, мне удалось и это. Ветер швырял самолётик из стороны в сторону. И я поднял машину выше. Болтанка сразу прекратилась. Отец чувствовал себя всё хуже и хуже. Каждый раз, вырываясь из когтистого мрака, он давал указания и его вновь накрывала пелена беспамятства. На последних шести дюймах, отделявших самолёт от земли, отец окончательно потерял сознание…

– И как ты? Справился? – замирающим от испуга голосом спросила Томми.

– Я потянул штурвал, поднимая нос машины, и почувствовал, как, ударившись о землю колёсами, самолёт мягко подскочил в воздух. Настало томительное ожидание. Но вот хвост и колёса коснулись земли – это был последний дюйм. Ветер закружил самолёт, он забуксовал и, описав на земле круг, замер. Мотор, кашлянув, словно чем-то поперхнувшись, заглох. Наступила тишина… Отца успели спасти. С тех самых пор я уже не выпускал штурвала, летал много, часто и с большим удовольствием. Небо стало для меня родным домом.

Томмелиса слушала Дэви, понимая, что она растворяется в его голубых, словно небо, глазах. Она с трудом отвела от него взгляд, посмотрела на костерок и сказала:

– Тебе повезло, что пуля не задела кость. Ты скоро поправишься и снова сможешь летать.

– Если бы не ты, Томми, я бы сейчас лежал в северной штольне обглоданный крысами.

– Если бы я не пошла посмотреть на бомбу, то так бы, наверно, и было… А как ты меня напугал тогда!

– Я сам не знал, что сказать. Вижу, красивая девушка хочет потрогать бомбу.

– Вот прям в темноте разглядел, что красивая…

– Я в тоннеле уже часа три валялся. И вдруг кто-то идёт. Думаю, всё, пришли за мной враги. Присмотрелся, а там…

Дэви взглянул Томми в глаза, и они минуту сидели молча, не в силах оторваться друг от друга.

Потом Томмелиса отвернулась в сторону, зардевшись от смущения.

– Мой истребитель подбили, и мне пришлось сделать вынужденную посадку. Я постарался по возможности замаскировать свой самолёт. Закидал его ветками. Потом, опасаясь поисковых отрядов противника, решил спрятаться, забравшись в какой-то небольшой лаз. Я даже не подозревал, что таким образом попаду в сеть убежищ Молмана.

Дэви подбросил дрова в костёр.

– Скажи, на что похож полёт на «ласточке»?

– Это свобода…

Дэви замолчал, но Томмелиса чувствовала, как он хочет сказать что-то важное.

– Я задумал одну вещь…

– Какую?

– Я собираюсь улететь от этой проклятой войны.

– Но как, она же идёт по всему миру!

– Подожди.

Дэви, хромая, сбегал за своим простреленным планшетом. Достал из него карту. И, ткнув в дыру, прокомментировал:

– Мы сейчас где-то здесь.

Томмелиса залилась звонким смехом.

– Хорошо, хорошо, чуть правее. А вот здесь, —Дэви указал в самый низ карты, потом увёл руку ещё дальше, туда, где карты уже не было, – в Индийском океане есть огромный остров. Он называется Австралия. – Там нет войны.

Томмелиса, посмотрев на карту, перевела взгляд на палец Дэви, он был ещё дальше, чем дыра, в которой они находились, и спросила:

– Это же намного дальше, чем Сырдарья, туда и на самолёте-то не долететь!

– Ты права! На одном баке не долететь. А вот если сделать несколько дозаправок, то вполне возможно. Я, пока лежал в бытовке, всё продумал. Меня уже считают погибшим. Самолёт однозначно списан, и если мне удастся починить мотор, то можно сделать следующее, вот смотри: сейчас горючего хватит, чтоб дотянуть до союзников, это вот здесь, потом дозаправиться и по прямой добраться вот до этой точки. Видишь, я даже отметил крестиком. Здесь у меня живёт очень хороший друг, который поможет с заправкой, потом в-о-о-т сюда, и уже отсюда прямиком в Австралию.

Дэви оторвался от карты, глаза его радостно блестели. Он взглянул на Томмелису, робко взял её руку и спросил:

– Ты полетишь со мной?

– Да…

Потом они целовались до самого утра. А утром Томми сбегала к начальнице бригады и, сказавшись нездоровой, взяла больничный.

Теперь их счастью не было предела…

Глава 11

Наступило Рождество. Томмелису, как ударницу труда, наградили вымпелом, дали грамоту и отправили на большой Рождественский концерт, который проходил во Дворце культуры и отдыха, в убежище номер 0. Томми должна была выступать, представляя северную рабочую бригаду.

– Вот что любовь-то делает! Так бы работала и работала, словно серая мышь, а теперь ты ударник труда и пашешь по три смены, и ещё, небось, в любовь успеваете поиграть, а?

– Жанетт, перестань!

– Точно успеваете!

– Дэви, мне помогает. Я бы уже давно свалилась с таким рабочим графиком.

– Как он в постели? Ас?

– Жанетт!

– Вот, я так и знала! Завидую тебе, подруга! Ас в небе, ас в постели, а ко мне одни крокодилы подгребают. Так ведь всю жизнь и останусь в девках. Слушай, Томми, а ты на концерт меня сможешь взять?

– Конечно! Сегодня возьму на тебя билет в месткоме.

– Может, хоть какого-нибудь передовика производства подцеплю. – И Жанетта уверенно поправила грудь.

Разукрашенные в честь Рождества вагонетки доставили Томмелису с Жанеттой в убежище номер 0. Девушки чинно подошли ко Дворцу культуры. Он был внушительных размеров. Колонны подпирали греческий портик, плавно переходивший в основной свод убежища. Вид ДКО сразу напомнил Томми её детдомовское прошлое в заколоченном и разграбленном кинотеатре «Гомер».

– Народу больше, чем людей! – сказала Жанетта, протискиваясь к центральному входу. – Конечно, сегодня мы увидим самого господина Молмана. Соберётся трудовой бомонд, а на сцене будут выступать самые популярные артисты подземного мира.

– Вот опять тебе повезло! На одной сцене с такими людьми! Слушай, а давай я с тобой пойду туда, буду голая танцевать на заднем плане, может, меня