Томмелиса - Дмитрий Сарвин

У Аиши был горбатый нос и полностью отсутствовали передние зубы, но она все ещё считала себя красивой и привлекательной. Сейчас у неё был плохой период. Из-за комендантского часа нельзя было выходить на улицу позже одиннадцати вечера, и её ночной бизнес нёс большие убытки.

– Идти в бордель я тебе не советую, будешь рвать задницу на британский флаг, а все деньги заберёт мадам, якобы за содержание…

– Мадам? – не понимая переспросила Томмелиса.

– Да. Хозяйка заведения. А вот найти офицерика – это хорошо… Помню, был у меня один матросик. Мичман второй статьи, – Аиша закатила глаза, мечтательно покачиваясь на «двухпенсовой» верёвке.

– Хватит треньдеть! – хрипло возмутился неприятный тип, «висящий» рядом. Его провалившийся нос был перевязан серой тряпкой, пиджак измят, брюки забрызганы, ботинки сбиты и грязны.

– Захлопни хлебало! – резко осадила его Аиша. – Ещё вякнешь, я тебя пёрышком так пощекочу, что кишки не соберёшь!

Ханурик поскрипел верёвкой, устраиваясь таким образом, чтобы во время сна не упасть на пол, потом что-то невнятно буркнул и затих.

– Или двигай через линию фронта, – продолжила Аиша, повернувшись к Томмелисе, – одно лучше погибнуть от случайной пули, чем заживо загнить здесь… Долбаный Лондон!

Лето стремительно убегало, словно вода из железного ведра, пробитого шальной пулей.

Дни становились короче, ночи холоднее. Осенний ветер всё чаще завывал, словно голодный пёс, и яростно набрасывался на одиноких прохожих, пытаясь сбить их с ног.

Томмелиса в изодранной гимнастёрке, обхватив руками худенькие плечи, печально смотрела в небо. В рваных прорехах сизых туч, словно искорка надежды, блеснули фюзеляжи стальных «ласточек». Звено, выполнив боевое задание, возвращалось домой.

Томми посмотрела по сторонам. Разбитые и разрушенные дома, грязные люди в рваных одеждах, ищущие пропитание и кров, серый дым, уходящий в такое же серое небо, и далёкий погребальный стон колокола. Томмелиса бросила на землю мешок, в который собирала всякий хлам, и не оглядываясь пошла прочь.

Незамеченной она прошмыгнула мимо КПП, пролезла через разбитое взрывом колючее заграждение и оказалась на загородной дороге. Дорога была пустынная, лишь изредка по ней проносились грузовые машины с крытым верхом. Завидев их, Томмелиса пряталась в придорожных, уже изрядно поредевших кустах. Чем дальше она уходила от города, тем больше встречалось на её пути подбитой бронетехники.

Понимая, что здесь, на открытой местности, она может стать отличной мишенью, Томми свернула с ровной дороги и пошла по пересечённой местности в сторону леса.

Холод пробирал её насквозь. Старый платок, которым она перевязалась, уже не согревал, гимнастёрка прохудилась, левый ботинок был обмотан проволокой, так как подошва у него оторвалась и хлябала.

Лес, через который пошла девушка, быстро поредел и неожиданно закончился. Томмелиса оказалась перед большим полем. Хлеб с поля никто не убрал, и пшеница тихо осыпа́лась, роняя золотые слёзы на землю. Здесь было ещё холоднее, чем в лесу. Томмелиса совсем замёрзла, пробираясь через высохшие жёсткие стебли. Ботинки натёрли ноги, голова кружилась от усталости и голода.

Прижавшись к холодной броне подбитого танка, который, словно уродливое чёрное пугало, стоял посреди поля, Томмелиса замёрзшими руками растёрла колоски и, сдув шелуху, начала жевать пшеничные зёрна, чувствуя, как к ней постепенно возвращаются силы.

По полю пронёсся рокот. Осторожно выглянув из-за обгоревшего борта, Томми увидела ползущие на неё танки. Это были Мk IV с ротой пехотинцев, намеревающихся прорвать оборону противника на данном участке фронта.

– Наши! – радостно вскрикнула она, еле сдерживая себя, чтобы не броситься им навстречу.

И в это же мгновение, правее метров на шестьсот от того места, где Томмелиса вышла из леса, раздался батарейный залп, с шелестом навстречу танкам понеслись бронебойно-зажигательные снаряды. Грохот, огонь, падающие комья земли!

Ответный залп танков и ружейные выстрелы пехоты заставили Томмелису прижаться к земле, осознавая, что она оказалась между молотом и наковальней. Лёжа возле гусениц, Томми почувствовала, как по ней кто-то пробежал, она подняла голову и увидела несколько крыс, выскакивающих из открытого нижнего люка. Томмелиса, перекатившись в сторону, по-пластунски заползла под брюхо танка. Не дожидаясь особого приглашения, забралась внутрь. В танке было темно, душно и смрадно.

Когда глаза привыкли к полумраку, Томми увидела рядом с собой обгоревший и объеденный труп танкиста. Он сидел, прижавшись к стальной переборке, и в его животе копошились крысы. Эта картина буквально вывернула желудок Томмелисы наизнанку.

Прийти в себя она толком не успела. Рядом раздались несколько винтовочных выстрелов и в броню дробно застучал град пуль. Кто-то вскрикнул, и через секунду артиллерийский снаряд, пущенный из вражеского орудия, по касательной зацепил башню подбитого танка. Она загудела словно чугунный колокол. Томмелиса зажала уши, перед её глазами всё поплыло, завращалось, теряя контуры и очертания. Не в силах больше этому противостоять, девушка упала на холодное дно железной машины.

Залпы, взрывы, крики о помощи, свист пуль и пылающая пшеница – всё это было совсем рядом и одновременно очень далеко. Мир кружился, вертелся и никак не мог остановиться.

Томмелиса пришла в себя от того, что её кто-то больно укусил за руку. Открыв глаза, она застонала и, придерживая гудящую голову руками, поднялась. С недовольным писком в сторону отбежало несколько крыс.

– Пошли вон! – зашипела на них Томмелиса, потом осторожно, чтобы не наступить на мёртвого танкиста, забралась на место командира экипажа и, откинув башенный люк, опасливо выглянула наружу.

Подслеповатое осеннее солнце, заходя за горизонт, осветило выжженное поле, изъеденное воронками, горящие танки и трупы солдат. Едкая дымовая пелена, гонимая ветром, ползла прочь.

Томмелиса спустилась обратно и спокойно осмотрелась. В танке было три обгоревших трупа, они лежали там, где их застала смерть, а чёрные крысы скакали по ним. Томми топнула ногой, пытаясь отогнать мерзких падальшиц. Но крысы, не обращая на неё никакого внимания, с отвратительным похрустыващим звуком продолжали пожирать человеческую плоть. Не в силах больше это видеть Томми бросилась вон из боевой машины, превратившейся в жуткий склеп.

Она бежала мимо подбитых танков, убитых солдат, запинаясь и падая на обгоревшие стебли пшеницы, а по ней, захлёбываясь от злости и ярости, стрелял вражеский пулемёт.

Глава 7

– Простите… где я?

– Ух ты, оклемалась! А я уж думала, ты того… Лежи, лежи я сейчас заварю тебе чаю и всё расскажу!

Женщина в сером комбинезоне встала, отошла от кровати, в которой, укутанная и обмотанная несколькими одеялами, лежала Томмелиса. Хозяйка подошла к буфетному шкафчику, достала какие-то бумажные пакетики и, шурша ими, занялась приготовлением чая.

Женщина была немолода. Волосы с проседью,