Цитадели: Колыбель богов - Владимир Поляков

двадцать один выпал, что тоже не есть великая удача. Впрочем, если ни разу не симпатичные — помимо внешности в случае дам, чего греха таить — люди агитируют в пользу чего-то — это повод присмотреться как следует, после чего сделать всё наоборот. Не зря ж эта то ли святая, то ли хрен пойми какая троица, едва только закончилось распределение номеров и пришла пора выбирать, вновь раскрутила ручку шарманки на тему «Что такое хорошо и как мы это самое „хорошо“ понимаем и вам того же рекомендуем».

Н — накрутка. В том плане, что накручивали тех, кто поддавался психологическому влиянию. Хорошо накручивали, жёстко, при выборе между «повлиять на большую и не склонную к голубооким мыслям часть» и «провести более открытую „рекламную кампанию“, опирающуюся на людей, склонных к критическому мышлению» тут явно выбирали первый вариант. Зато они наконец-то отключили свою блокировку, мешающую нам общаться друг с другом. И вот это было действительно полезно.

— Как тебе предназначенное для нас шоу, Бобби? — задал я вопрос, избегая особенно уж ядовитых комментариев и оценок. — Впечатлился?

— Как от воскресных проповедей, куда меня таскали в детстве, не давая побросать мяч на бейсбольной площадке, — не особо скрывая своего отношения к тут происходящему, покривился Талвер. — Всему нужно знать меру, а тут про неё забыли.

— Что выбирать будешь, какую Цитадель?

— Я хотя и в ЧВК «Грозовые небеса» последние семь лет, но до этого в колледже на биолога учился. Меня про Изменённую Плоть и Скульптора Хаоса заинтересовало. Названия, они такие… интересные. И парни там, когда мы на «ходжей» охотились, меня на Ваху подсадили.

— Это «Больше крови богу крови»?

— Понимаешь тему, — радостно оскалился дикси. — Тут трое пастухов так овечек запугают, что на интересные места немногие претендовать станут. А я не хочу чего-то обычного или того, что высокое начальство рекомендует.

— Начальство?

— Вот они. Кто ж, как не начальство, — пожал тот плечами. — Его не выбирают, такое досталось, с тем и работать приходится. Уж я то знаю.

— И я знаю, но другое. Если ты в ЧВК развлекался, то у меня несколько иные забавы случались. И если о них…

— А может не о них, а, Сноу? Или о них, но потом,- внезапно посерьёзнел техасец. — Давай попробуем с другими поговорить. Ты с англичанкой и немцем, я с латиносами. Среди наших парней много таких было. Горячие, иногда наглые, но достучаться до их мозга можно, если знать как. Да и цыпочки их такие знойные, что как подумаешь, штаны тесные становятся.

Что тут можно было сказать? Разумно излагает «пёс войны», чего там! Пусть пробует устанавливать контакты. И я тоже попробую.

Глава 3

Глава 3

Драная через три пыльных мешка ржавым ломом прямо в поражённый феминизмом, антиэлитаризмом и прочим десятом «измов» мозг дура! Это я, если что, про ту как бы британку, после разговора с которой сразу возникало желание провести связь на тот свет и во всех подробностях донести до некогда славных подданных великой Британской империи до какого уровня маразма, примитива и никчёмности докатились их потомки. Ладно-ладно, не они докатились, а их докатили, приложив к этому максимум усилий, но не в том сейчас суть. Эта, мля, Диана Харплен — коротко стриженая девица не слишком симпатичного вида лет не больше тридцати — вот прямо с ходу, чуть ли не первой фразой, набросилась на меня из-за, как она выразилась, «Недостойного для современного мужчины поведения», заключавшееся в общении с «пережитком мужского шовинизма,.угнетения народов Африки и поклонником осуждённого историей порочного псевдогосударственного образования, пережитки памяти о котором искореняют всеми силами даже там, где они долгое время позорили оплот демократии, равенства и толерантности».

Если в переводе с толерастического на человеческий — она исходила на дерьмо по поводу моего разговора с Бобби, потому как увидела его тату с флагом Конфедеративных Штатов Америки, да и наверняка подслушала часть разговора или вообще целиком, от и до. И о чём с такой вот ненавистницей близкого мне мировосприятия говорить? В настоящий момент точно не о чем, увы. Или не «увы», а реально к счастью. Если всерьез говорить с такими на голову ушибленными, сам себя уважать перестанешь.

Немец, Клаус Штольпе, тот был ни рыба, ни мясо. Обычный обыватель сорока лет, не имел никаких серьёзных целей, ярких увлечений по жизни. Зато являлся до крайности законопослушным, иерархичным и вообще тем ещё конформистом. Если увидит в тебе явного авторитета, причём непременно обладающего властью большей, нежели у официально на настоящий момент признанного начальства — скажет «Яволь, мейн команданте!», после чего замарширует в нужном направлении. Однако не раньше. Потому сейчас от него толку ровным счётом ноль, зато в потенциале… всё может быть, в отличие от шибанутой на всю толерастную башку британки.

Если мне удалось лишь выяснить, чем живут и дышат двое, помимо меня, присутствующих тут европейцев в полном смысле этого слова, то у Бобби дела обстояли несколько более оптимистично. Чем он и поспешил поделиться, радуя меня довольной лыбой:

— Амигос нормальные оказались. Жаль, не все. Зато их сеньориты… Такие горячие. Такие…

— Такие помнящие, тупой ты гринго! — возмущённо вступила в разговор одна из упомянутых техасцем. — Я Мария Моралес, и я не люблю, когда обо мне говорят так, как будто меня тут нет.

— Прекрасная сеньорита, — за неимением иной возможности выразить знак уважения красоте, изображаю неглубокий поклон, который подобает именно что девушкам адресовать. — Впечатлён красотой, восхищён стилем и выражаю искреннее уважение характеру. Игорь Саблин по прозвищу Снег к вашим услугам. Можно Сноу, как обращается этот достойный, пусть и несколько прямодушный представитель благородного воинского сословия.

— Старыми романами запахло,- улыбнулась мексиканка. — Такие моя бабуля читать любила. А я простая дочь хозяйки отеля. Всё думала в колледж поступить, но не у себя в Хуаресе, а в Калифорнии или Флориде… Техас бы тоже подошел. Но там, где нормальные люди, а не эти, постоянно спорящие о нескольких видах туалета для придуманных непонятно кем и как полах. А ты кто, Игорь? И почему прозвище такое?

Любопытство — качество хорошее. Полезное даже. В нашей ситуации так особенно. Впрочем, я скрывать ничего и не собирался, особенно учитывая то, что даже там, как следует покопавшись в прессе и особенно в подшивках архивных дел, так до суда и не дошедших,