Железное Сердце - Станислав Дарков

class="p1">Она сглотнула. Губы дрожали, но она ответила: — Это… это всего лишь моё второе задание. В первый раз… всё было проще. Там были мы. Были ответы. Были приказы. А здесь… здесь ничего не ясно.

Я кивнул. — Мир не должен быть ясным. Он просто есть. И он разочаровывает чаще, чем вдохновляет. Но если мы сейчас остановимся — Тиарину конец. Нам нужно идти дальше.

Крик Юны разрезал тишину, как нож по натянутой струне.

Я мгновенно обернулся. Из ближайшего тёмного прохода, словно выныривая из чёрной воды, двигалась фигура. Медленно, неуверенно, но с пугающей настойчивостью. Свет факела дрожал, отбрасывая на стены расплывчатые тени.

Он был в студенческой форме Академии. Пуговицы расстёгнуты, ткань изодрана, на лацкане всё ещё висел значок, потускневший от времени и грязи. Но я узнал его сразу. Арден.

Он был среди пропавших студентов. Один из тех, кого мы не смогли найти. Тот, кого Юна… боялась. И тот, кого я не жалел бы ни на миг.

Теперь он стоял перед нами, но в нём не осталось ни капли человеческого. Его кожа была серо-зеленоватой, как у покойника, что пролежал в сырости. Глаза — огромные, без век, с расширенными зрачками, будто впитали в себя тьму подземелий. В них не было разума. Только пустота и первобытный голод.

Он тянул руки вперёд, пальцы кривились, словно корни дерева. Из его рта вырывался хрип — не слово, не дыхание, а нечто между. Хрип, от которого по коже бежали мурашки.

— Айронхарр-р-рт… — прошипел он, и в этом звуке было всё: и ненависть, и боль.

Я шагнул вперёд, закрывая Юну собой. Она стояла позади, напряжённая. Я чувствовал, как её дыхание становится прерывистым, но она держалась.

— Арден, — сказал я, склонив голову чуть набок, — помнится, вы с Мерриком поклялись, что больше не будете вести себя как ослы. Похоже, ты нарушил обещание.

Тварь замерла на мгновение, как будто в ней зашевелилось нечто похожее на воспоминание. А потом выдохнула с шипением:

— Убь-юююю…

Из тьмы тоннеля за Арденом начали выползать новые силуэты. Сначала два, потом ещё трое, и скоро вся развилка наполнилась хрипами и шаркающими шагами. Мутированные студенты. Я узнал лица — точнее, их искажённые остатки. Все они числились пропавшими. Теперь были здесь. С глазами, в которых не было жизни.

— К бою! — закричал кто-то из инквизиторов.

И началось.

Металл столкнулся с когтями, слабо защищёнными останками пальцев. Твари двигались быстро, с дикой неестественностью. Один из них вцепился в инквизитора, прорвав защиту и вонзив зубы в шею. Кровь брызнула, закричали другие. Кто-то открыл огонь из арбалета, кто-то бросился с мечом — без команды, следуя тем самым первобытным инстинктам.

Арден тем временем зашипел и бросился вперёд — прямо на Юну, игнорируя меня. Он проскочил мимо меня, как тень, и только мой рефлекс позволил мне шагнуть за ним.

— Юна! — выкрикнул я.

Она вытащила откуда-то из-за мантии кинжал. Я перехватил Ардена за плечо, рванул назад. Он развернулся и ударил меня лбом прямо в лицо.

В носу что-то хрустнуло. В глазах вспыхнули искры. Боль резанула, кровь залила губы. Я едва не упал, но удержался — и, отшатываясь, поднял меч, собираясь ударить его в шею.

Он странно дёрнулся. Клинок прошёл мимо. Арден вывернулся, сграбастал мою руку за запястье.

Всё замерло.

Он смотрел на меня широко раскрытыми, безумными глазами. Из его горла вырвался звук — словно какой-то рык, что-то вроде утробного смешка. Потом он рванулся вперёд и с нечеловеческой силой ударил меня в грудь.

Меня бросило назад, как тряпичную куклу. Я пролетел несколько метров, ударился спиной о каменную кладку. В глазах потемнело. Боль пронзила грудную клетку.

Если бы не броня из чёрной стали, я бы уже не встал.

Арден повернулся к Юне. Его движения были резкими и судорожными, как у сломанной марионетки, но в них чувствовалась пугающая целеустремлённость, будто кто-то невидимый вёл его вперёд по нитям ярости. Из его горла вырвался гортанный, низкий смешок, который постепенно перешёл в прерывистое хрипение. Из уголков рта потекли вязкие, мутные слюни. Он шёл к ней, вытянув вперёд руки с изогнутыми пальцами, точно когтями, и напоминал хищника, заслышавшего запах крови. В его взгляде не было ничего человеческого — только мрак, бездонная пустота.

Где-то сбоку, за пределами зрения, раздался крик — резкий, пронзительный. Он был человеческим, но прервался слишком быстро, как будто его прервали на полуслове. Один из инквизиторов. Тишина после него показалась ещё громче. Всё вокруг словно отступило, потускнело. Остались только Арден, его шаги и Юна, застывшая, как статуя.

И тогда вспыхнуло воспоминание. Не просто обрывок. Целая картина, полная звуков, запахов, ощущений. Та ночь за Академией. Неровный свет факелов и фонарей, освещавший куски стены и грязный камень под ногами. Холодный воздух. Запах сырости, перегара и чего-то приторного — страха. Юна сжималась стоя на коленях, вся в грязи, глаза полны ужаса. Арден стоял слишком близко, слишком вольготно. Рядом нервно переминался с ноги на ногу Меррик, будто что-то понимал, но не решался отступить. Это не отменяло того факта что они смеялись и упивались своей властью.

Я тогда пришёл вовремя. Не позже, но и не раньше. Достаточно, чтобы остановить их, но недостаточно, чтобы забыть, насколько далеко они были готовы зайти. Я увидел их лица. Увидел намерение. Зло. Похоть. Увидел, как легко они бы сделали то, что убило бы в Юне часть души. Я вытащил её. Угрозами, статусом.. А потом… потом я назвал это иначе.

Я сказал себе, что это были просто издевательства. Студенческая жестокость на почве расовых различий. Пошлая, но не страшная. Я убедил себя, что спас её от насмешек, не от насилия. И жил с этим. Гордился собой. Думал, что поступил благородно. Но теперь — правда встала передо мной во весь рост.

Они хотели изнасиловать её…

И это осознание накрыло меня с головой. Грань между страхом и яростью исчезла, словно её никогда и не было. Осталась лишь ненависть. Обжигающая. Чёрная. Всепоглощающая.

Тень внутри меня не просто зашевелилась — она завопила, как зверь, сорванный с цепи, как вьючный волк, которому наконец позволили убивать. Она рвалась наружу, но я не сопротивлялся. Я хотел её. Я звал её. Потому что в этот момент мы с ней были едины.

Из моего тела начал струиться чёрный дым. Сначала тонкой полоской, потом всё гуще. Он полз по моей спине, стекал по рукам, обвивал грудь,