Железное Сердце - Станислав Дарков

как живое существо. Он поднимался вверх, заволакивал воздух, и я чувствовал, как каждый вдох наполняет меня другой реальностью. Я чувствовал жар, будто кожа под доспехами вот-вот загорится, но боли не было.

Я не чувствовал ни сломанного носа, ни ушибов. Я не чувствовал ничего, кроме ярости и цели.

Я ринулся вперёд. Не с криком — с рёвом. Это был рык чего-то древнего. Рывок. Удар. Мой кулак врезался Ардену в челюсть с такой силой, что тот, будто сломанная кукла, отлетел на несколько метров. Его голова дёрнулась вбок, и вместе с ней полетела кровь.

Я вскочил сверху и начал бить. Один, два, три удара — каждый сопровождался хрипом, выдохом, сдавленным рычанием. А потом пришёл смех. Он вырвался из меня неожиданно — и уже не прекращался. Хриплый, безумный, ломающийся. Смешок того, кто больше не знает, кто он.

Я бил и смеялся. Кулаки становились липкими. Камень под телом Ардена пропитывался кровью. Он пытался закрыться, корчился, но я не останавливался. Удары становились всё тяжелее. Всё сильнее.

И чёрный дым всё струился. Он становился плотнее. Он закрывал мне глаза. Он жил. Он стал мной.

Я осознал, что больше не бью человека. Мои кулаки с силой врезались в камень, разбивая в прах не лицо Ардена, а уже безликую, кровавую массу. Его череп превратился в месиво из костей, плоти и крови. Я продолжал, несмотря на это. Меня не останавливало ни осознание, ни боль.

Чёрный дым, который исходил из моего тела, теперь не просто обвивал меня — он вырывался наружу, пульсируя, словно дыхание зверя. Я вскочил на ноги, отбросив останки в сторону, и с новым приливом ярости бросился вперёд. Весь окружающий мир слился в оттенки ярости. Всё, что двигалось, всё, что дышало, казалось мне враждебным. Я не думал. Я убивал.

Я заметил двух мутировавших студентов, которые кружили вокруг Лорена. Он держался из последних сил. Его плечи тряслись, движения стали замедленными, вялые. Он уже не сражался — просто размахивал мечом, пытаясь держать существ на расстоянии хотя бы ещё немного.

Я ударил одну из тварей плечом, сбив его с ног. Второму достался мощный удар в голову — я расколол его череп так, будто мой кулак и в самом деле был стальным молотом. Развернулся — и наступил на основание черепа первого, не давая ему подняться. Его голова лопнула как арбуз. Всё происходило быстро и точно. Кровь забрызгала мои доспехи, но я не особо обращал на это внимания.

— Иди к Юне, — коротко бросил я Лорену. — Не отходи от неё ни на шаг.

Он кивнул. Без слов. Его меч дрожал в руке, но он пошёл. Это было всё, что требовалось.

Я оглянулся. В живых из инквизиторов остались только Вест и ещё один солдат. Они отступали шаг за шагом, держась друг за друга. Каждый их взмах меча становился слабее, дыхание — прерывистым. Они не сражались — они выживали.

Я замер. Просто смотрел, как они отчаянно борются.

Вест первой заметила моё бездействие.

— Помоги! — закричала она. Голос сорвался на визг. — Ради всего святого, помоги нам!

Я молчал. Развернулся. Пошёл к мечу, оставленному на каменном полу. Поднял его, покрутил в ладони. Клинок был залит кровью. Я сжал рукоять, чувствуя, как металл ложится в руку, как продолжение ярости.

— Ты… еретик, — хрипло прошипела Вест. — Монстр! Ты нас обрёк!

Я не ответил. Просто посмотрел на неё. Потом — на Юну. Она смотрела на меня с ужасом, сжалась, будто защищаясь от чего-то, что даже не приближалось. Лорен стоял рядом, его взгляд был тяжёлым, настороженным. Он всё понимал, но не знал, как реагировать.

Один из оставшихся инквизиторов закричал. Его схватила тварь. Он упал, вырываясь, зовя на помощь. Я пошёл к нему. Быстро. Без слов. Один удар — по его напавшему. Второй — по черепу. Существо содрогнулось, застыло и рухнуло мёртвым.

Но инквизитор был мёртв. Поздно.

Вест рухнула на колени. Руки дрожали, клинок выпал. Она не произносила ни слова. Только тяжело дышала, уставившись в никуда.

Кулаки пульсировали болью. Кожа на костяшках была содрана до мяса, а засохшая кровь трескалась при каждом малейшем движении пальцев. Это была не только чужая кровь — мои руки тоже не выдержали той ярости, с которой я наносил удары. Мышцы ныли, кости под кожей будто гудели от перегрузки. Дыхание было рваным и поверхностным, как у человека, только что вынырнувшего из ледяной воды — лёгкие отказывались наполняться, всё внутри будто бы сжалось в один болезненный ком.

Я трясся всем телом, словно подступающая истина не могла уместиться в моей плоти.

Чёрный дым, что клубился с моего тела, начинал рассеиваться. Он больше не обвивал меня, не жил, не дышал. Он лениво тянулся вверх, словно теряя интерес ко мне. Как будто насытился. Как будто посмотрел, на что я способен, и ушёл, оставив за собой пустоту. Но пустоту — не в воздухе. Во мне.

Я чуть пошатнулся, тело стало легче, но не свободнее. Это была не свобода, а опустошение. В голове гудело, как после удара — глухо, навязчиво. Меня качнуло, и я машинально опёрся на меч. Рукоять казалась чужой, холодной. Металл не грел ладонь, а напротив — вызывал отвращение, как если бы я держал в руке зуб выбитый из челюсти.

Подступила тошнота. Я отвернулся, но не вырвало. Только горло сжалось. Я зажмурился, но перед глазами всё равно стояло то месиво, в которое я превратил человеческое лицо.

Где-то сбоку, как в другом мире, была Юна. Я помнил её взгляд. Это был взгляд человека, который смотрит на того, кого больше не узнаёт. Страх, боль, удивление — всё это плыло в её глазах, но главное — вопрос. Тот, который она не осмелилась задать. Тот, на который я сам не знал ответа.

Лорен смотрел иначе. В нём было меньше страха, больше трезвости. Оценивающий взгляд воина. Он уже не смотрел на меня как на друга — как на силу. Сдержанную. Или потерянную. Возможно, он начал привыкать. Или начал бояться, по-своему.

Я медленно выпрямился. Позвоночник хрустнул. Рёбра болели. Плечи горели от усталости. Я чувствовал только серую, сухую пустоту. Как будто всё, что было живым во мне, выгорело до тла.

Кем я стал?

Я задавал себе этот вопрос раньше. Но сейчас он звучал громче. Я опустил взгляд на руки. Они были грязные, кровавые, искалеченные. Эти руки били снова и снова, пока от