Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Чувство вины раздирало меня на части.

– Все самое плохое уже случилось, – призналась я. – Медея привела твоего отца прямиком в комнату Тайлера.

– И он вас застукал, – упавшим голосом подытожила Веела.

Я кивнула. Что тут еще скажешь? Да и Вель не нашлась, что мне ответить, какие слова утешения подобрать.

О дисциплинарной комиссии меня уведомили во время обеда. Прибежал второкурсник с приказом, заставил меня расписаться, посмотрел с сочувствием.

– А где сегодня командир Эйсхард? – спросил Нелвин у Ярса, который подошел к столам нашей группы. – Что-то случилось?

– Сегодня тренировать группу эфора Эйсхарда буду я, – отчеканил Ярс, и глядел при этом в упор на меня, на вопрос Нелвина не ответил, а когда отправился прочь, с такой силой грохотал подошвами по каменному полу, что странно, как не высек искры.

– Говорят, что эфора Эйсхарда упекли в карцер за какое-то должностное преступление, – сказал Лесли, многозначительно поглядывая на меня. – Вроде бы Вернон должен показания давать. Ничего не знаешь, Дейрон?

Я только сжала кулаки от бессильной злости. Вернон болтает направо и налево, заранее празднует победу.

– Не смей распускать эти гнусные слухи! – приказала я, а Ронан подкрепил мой приказ демонстрацией увесистого кулака.

В аудиторию, указанную в документе, я пришла заранее и час провела в одиночестве.

– Кадет Дейрон? – раздался голос ректора.

Он шел между рядов, зажав под мышкой тоненькую папку для бумаг – материалы дела. Наверняка там и копии анонимок, и служебная записка от князя Лэггера – собственноручно написал, не поленился.

– Пожалуйста, скажите, я могу ему как-то помочь? – взмолилась я.

Ректор Кронт подошел ближе, положил руку мне на плечо.

– Крепись.

И я крепилась как могла. Я будто застыла, безучастно глядя, как второкурсники ставят столы для комиссии, как занимает свое место мейстер Шоах. Слышала, как Вернон и Медея весело переговариваются в коридоре, но, переступив порог аудитории, они резко замолчали, потому что увидели меня.

Привели Тайлера. Мы только раз смогли обменяться взглядами, он улыбнулся мне уголками губ, будто тоже хотел сказать: «Крепись!» Тай, не думай обо мне! Это ведь не меня должны высечь плетьми!

– Начнем? – деловито уточнил князь Лэггер.

Он так и не сел: ему больше нравилось смотреть на присутствующих свысока.

– Напомню всем раздел устава «Запрет на личные отношения между эфорами и подчиненными кадетами». А то некоторые запамятовали.

– Заседания дисциплинарной комиссии ведет ректор Академии или, в его отсутствие, уполномоченный представитель, но я пока здесь, ваше сиятельство, и сам справлюсь, – сдержанно сказал мейстер Кронт.

После короткого поединка взглядами князь Лэггер усмехнулся и кивнул, передавая слово начальнику Академии.

– Эфору, командиру группы кадетов-первокурсников, назначаемому из числа студентов третьего курса, строго запрещено вступать в любые личные, романтические или интимные отношения с кадетами, находящимися под его командованием, – бесстрастно озвучил ректор Кронт пункт устава. – Особое внимание уделяется запрету на отношения с девушками-кадетами ввиду их меньшего числа и повышенного риска злоупотребления служебным положением. Эфор несет полную ответственность за соблюдение профессиональной дистанции.

– Даже если инициатива исходит от кадета, эфор обязан немедленно пресечь такие действия и доложить начальству, – неожиданно вклинился мейстер Шоах, назидательно подняв палец. – Как любил повторять генерал Урм, герой войны и бывший попечитель Академии, «Честь эфора – в безупречности его поведения. Власть над другими дана для службы, а не для личных интересов».

Вернон и Медь переглядывались и прятали улыбки в кулаки, будто находились сейчас не на заседании комиссии, а на лекции по истории.

Ректор Кронт продолжал говорить, теперь рассказывая о наказании, которое ждет эфора, нарушившего устав. Сквозь гул в голове до меня доносились слова: «Публичная порка… на общем построении…»

«Я ива на ветру… – повторяла я. – Ива… Я гнусь, но не ломаюсь…»

Слова медитации сегодня совсем не выручали.

– Прежде, чем мы выслушаем свидетелей, я хочу представить комиссии артефакты, которые недавно разработали в лабораториях, – сказал князь Лэггер.

Он вынул из кармана и разложил на столе три кристалла, внутри которых ветвились алые жилы.

– Мы назвали их эхо-кварцы, они выращены на крови одаренных мыслезоров. Эхо-кварцы помогут нам услышать правду прямо из памяти свидетелей преступления. Кадет Колояр, вы готовы выступить первым?

Вернон тут же оказался на ногах – так ему не терпелось вылить на голову Тайлеру ушат помоев.

– Что надо делать?

– Зажми кристалл в руке, – скомандовал князь, снова перехватив инициативу в ведении дела. – И вспоминай. Артефакты пока дорабатываются, не всегда работают надежно, но что-то мы определенно услышим.

Я смотрела на прямую спину Тайлера, на его спокойный профиль – лишь когда Колояр чуть ли не вприпрыжку ринулся к столу, уголок его губ дрогнул в презрительной усмешке.

В наступившей тишине будто из ниоткуда, а на самом деле из кристалла, который замерцал в руке Вернона, раздался голос Тайлера.

– Так уж получилось, Верн, что сферы наших интересов пересеклись. Никто не имеет права зариться на то, что я оставил для себя.

Дальше голос самого Колояра, но очень глухо, неразборчиво. Князь Лэггер развел руками, мол, я же предупреждал. Следующая фраза, произнесенная Тайлером, снова звучала четко:

– Я ни с кем не собираюсь делиться, Вернон. Девчонка – моя. Она мне должна. И долг собирать буду только я.

Я будто покрылась ледяной корочкой с ног до головы, не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть. Но имя – мое имя – пока не прозвучало. Мало ли, какую девчонку он имеет в виду!

Пауза. И снова голос Тайлера.

– Когда я одержу победу, ты всем передашь, Верн, чтобы Дейрон оставили в покое. Я сам с ней разберусь.

– О-хо-хо, – протянул мейстер Шоах, скорбно качая головой. – Какой стыд, эфор Эйсхард. Какой стыд…

Даже мейстер Кронт вперил в меня неверящий взгляд. Я отчаянно замотала головой: «Нет-нет-нет! Нет!»

– Мы услышали достаточно, – остановил он демонстрацию.

– Можете добавить своими словами, – добавил князь Лэггер.

И тут уж Вернон разлился соловьем, перечисляя, как командир Эйсхард преследовал меня, постепенно склоняя к близости. Он и его отвадил – его, человека с самими честными намерениями! Заставил биться на дуэли, угрожал расправой!

– Достаточно! – осадил его ректор.

– Давайте выслушаем следующего свидетеля, – осклабился князь. – Кадет Винс.

Медея шла к столу комиссии не так уверенно, как Вернон. Протянула руку к кристаллу, но мейстер Кронт остановил ее вопросом:

– Кадет Винс, как получилось, что вчера ночью вы, вместо того чтобы отдыхать в своей спальне, оказались так далеко от нее – в подвалах, рядом с тварями?

– Я… я…

Медея не ожидала, что ей придется не только обвинять, но и самой объясняться, поэтому растерялась,