Паргелион - Аня Тормент

Не останавливаясь, она бросилась вниз по улице, пока не заметила, что избы впереди тоже полыхают огнём. Вот срань! Поздно. Мечутся фигурки, падают, поднимаются. Всё смешалось, все горит, все гудит в страхе и ярости.

А она бежит вперёд. Чужаки! Чужаки! Несколько зарубленных тел чернеют на снегу. Ослепляет солнце.

Сейчас, сейчас. Дара снова опустилась на землю и поползла прямо туда, где метались из стороны в сторону маленькие фигурки. Отбивались чем было, кто палкой, кто топором. Чужаки рыщут, они ищут свою добычу. Вон они, тянут из избы женщину. Поволокли в сторону, задрали юбку, она вопит, чтоб её.

Зубы до боли сжаты. Стянула лук, села, спрятавшись за телегой, достала стрелу. Прицелилась. Двести шагов. Достаточно. Вдох, натянула тетиву, выдох, отпустила стрелу. Тетива обожгла руку, засвистела стрела. Раз, два… один из троицы, спускающий штаны, повалился прямо на женщину. Марта вдруг заткнулась. Дара прищурилась. Смотри, мама, я попала в сердце. Двое других отскочили, оглядываются, ищут её глазами. Она нырнула вниз и спряталась между досками. Снова подняла стрелу, прицелилась во второго. Вдох. Выдох. Стон тетивы, вжух. Второй упал. Следом третий. Остальные, заметив неладное, заволновались. Один из них пошёл, ускоряясь, прямо на неё. Шаги лёгкие, пружинистые. Молодой, совсем мальчик. Что-то дрогнуло внутри, но она, дав ему подойти поближе, выпустила ещё одну стрелу. Алая дорожка крови на шее, мальчик опустился на колени и упал лицом вниз. Быстрая, лёгкая смерть.

— Там! — заорал грубый мужской голос, указывая на мальчишку.

Человек пять или шесть бросились в их сторону. Стрел осталось мало. Девочка сосредоточилась, сжала зубы. Время замедлилось, и казалось, чужаки движутся, еле переставляя ноги. Осталось только три стрелы. Вдох, выдох. Кажется, это дурной сон, она не вставала с постели и не собиралась в лес, не одевалась, не ела холодного мяса, а всё это было грезой. А теперь ей нужно проснуться.

Трое упали один за одним. Последнего Дара ранила в ногу. Прочие остановились, дико озираясь, но тут же определили, где искать, и бросились к телеге. Крики как будто издалека, вопли раненого, вонь крови, их лица, искажённые яростью и желанием убивать. Девочка наконец вышла из оцепенения, выползла из-под телеги и побежала прочь. Двое отстали. Один гнался дольше всех, но она была быстрее. Нырнула в кусты, пробежала через чуть заледеневший ручей, замочив ноги. Спряталась в деревьях.

Пора бежать. К трём колодцам, где живёт Инги, предупредить всех, найти Кия и мать.

Выбрав самый короткий путь, девочка бросилась по узкой, засыпанной снегом тропинке. Женщины с детьми мчались в лес, пылали дома, пахло сгоревшим мясом. Девочка решила идти задними дворами, стараясь, чтобы её не было заметно в деревьях. Послышался шум и топот, она отпрянула и еле увернулась от мышастой лошади, которую несло без всадника прямо в лес.

Выскочив на знакомую тропинку, она поднажала. Совсем близко до двора Инги. Но стоило увидеть то, что творилось впереди, и она поняла, что опоздала с плохой вестью. Невыносимо яркое солнце вышло из-за туч и словно обожгло лицо, все тело словно налилось жаром, голова вспыхнула и отозвалась тупой болью. Не было сил смотреть. Дорога, которая проходила вдоль рубленых изб, была усеяна телами. Девочка медленно двинулась вперёд, отворачиваясь. Каждый шаг дорогого стоил, ноги вязли в красно-грязном, осквернённом снегу. Дара старалась не смотреть, и всё же иногда взгляд её падал на чье-то тело с дырой в животе, с разбитой головой, с неузнаваемым лицом, на месте которого была каша. Кажется, вон там ниц лежала Мира. Дара узнала её по нарядной куртке, которую сшила ей недавно мать. Во дворах всё перемешано, всё развалено. Пахнет гарью. Из-под забора вылезла грязная собака, вильнула хвостом и пошла вслед за девочкой. На одном из кольев висел Ирван, старший брат Миры. Им уже не помочь. А вон там валялись в снегу изрубленные тела их родителей.

Дара заставила себя идти вперёд и вскоре увидела то, что, как она сама вспоминала впоследствии, изменило что-то внутри неё, надорвало, изувечило. И увечье это осталось незалеченным, потому что не было от него ни лекарства, ни снадобья, ни целебной травы. Вдали от всех, прислонившись к забору, сидит Варка. Она бежит к нему. Тёмные волосы растрёпаны, смотрит прямо на неё и, кажется, чуть улыбается.

— Варка! — кричит девочка, но осекается, увидев, что его застывшие глаза смотрят в одну точку, с уголка губ спускается красный червячок и тянется к подбородку, а из живота торчит деревянный кол, недавно вытянутый из мёрзлой земли. Ему всего девять, глупый мальчишка. Дара отшатнулась, потом всё-таки заставила себя закрыть ему глаза — не могла вынести, что он смотрит на неё вот так: страшные, страшные глаза, пугающие своей обманчивой живостью. Теперь лучше.

Медленно побрела она дальше, сопровождаемая всё той же облезлой собачонкой, которая жалась к единственному живому существу. Смерть пришла в деревню внезапно, не спросив разрешения. Шум и крики где-то там, вдалеке, Дара не замечала и слышала лишь, как громко каркают вороны, которые всегда появляются, когда пахнет смертью.

Прямо на неё выскочила женщина и с криком бросилась бежать, волоча за руку маленькую девчушку. Дара не узнала её. Но крик вывел из оцепенения. Она заметила, что подошла совсем близко к трём колодцам, а там — бойня. Выхватив нож, она стала медленно подкрадываться к месту драки. Поискала глазами и выхватила из толпы лицо Кия. Тот отбивался от двоих чужаков, размахивая попеременно то палкой, то коротеньким копьём. Хотелось заорать: «Кий! Кий!», но она сдержалась и подоспела к старухе, которую бил ногами мужик в грязной фуфайке, а та только лежала на земле, прикрыв руками голову. Налетев со всего маху на нападавшего, девочка оттолкнула его от старухи и ударила ножом, не разбирая куда. Тот взвыл, упал на колени, но тут же обернулся. Дара подняла с земли камень и швырнула им в перекошенное болью и злобой лицо. Потом отскочила, уже уворачиваясь от другого нападавшего, который норовил схватить её за волосы. Она пнула его по голени, оставив в руке белый клок, и полоснула ножом по глазам. Тот завизжал, хватая ртом воздух, а Дара, как будто что-то вселилось в неё, принялась, перескакивая через тела, резать направо и налево, уклоняясь от ударов, и только раз почувствовала, как что-то плоское ударило её в спину, от чего она пошатнулась, но всё же удержалась на ногах. Уже несколько чужаков носились за ней по поляне, но она вилась, как фурия, отчего поймать её не было никакой возможности. Девочку захватило