Салага - Василиса Мельницкая

Миша заметно хромал, но от лечения отказался наотрез.

— Терпимо, — сказал он. — Потом.

Я не настаивала, чтобы не становиться похожей на курицу-наседку.

Списки прошедших второй этап уже вывесили. В них я нашла свою фамилию, Мишину, Леонида… и Венечки Головина. Неужели этот гад — эспер? Иных причин для вопиющей несправедливости я не видела.

К слову, нас осталось не так уж и много. И Венечку я видела. Он сверлил меня взглядом, полным ненависти и презрения.

— Вызова, как я понимаю, ждать не стоит, — процедила я, обращаясь к Мише.

— Не жди, — хохотнул он, проследив мой взгляд. — Он не может.

— Это еще почему?

— Потому что я его вызвал, когда он пытался вызвать тебя.

— Что-то я этого не заметил.

— Он вас с Ленькой перепутал.

— Это когда…

— Ну да, ты ушел из столовой, а этот… — Миша кивнул в сторону Венечки. — … подвалил к Леньке. Ленька, кстати, не стал разубеждать, что он — не ты. Но я вмешался. Ленька будет секундантом.

Они уже подружились, что ли? Я испытала иррациональное чувство ревности. Я Мишку дольше знаю! А в секунданты, значит, Леньку…

— Ты не обижайся, тебе нельзя, — виновато произнес Миша. — Ты лицо заинтересованное.

Разве что так.

Третьего этапа я не боялась. Проводить его будет эспер, и Александр Иванович не позволит подчиненному завалить меня на полиграфе.

Когда подошла моя очередь, меня пригласили в маленькую комнату без окон, усадили на стул и опутали проводами. Датчик артериального давления, датчик дыхания, датчик мимики лица, датчик потоотделения…

Пока прибор подключали, я закрыла глаза, чтобы максимально расслабиться.

Экзаменатор, мужчина лет тридцати, высокий, светловолосый, показался мне смутно знакомым. Возможно, он когда-то был моим наблюдателем? Как я поняла гораздо позже, они не прятались, и могли примелькаться мне, на подсознательном уровне. Впрочем, это сейчас неважно.

— Отвечать «да» или «нет», — сказал он. — Вопросов не задавать. Нарушения этих правил тоже фиксируются. Все понятно?

— Да, — ответила я.

— Ваше имя Ярослав Михайлов?

— Да, — солгала я, в уверенности, что параметры останутся в норме.

Зря я, что ли, столько тренировалась?

Несколько вопросов для калибровки полиграфа — обычных, без подвоха. И тест на числа. Их всего девять — одиннадцать, двадцать два, тридцать три и так далее, для быстрого запоминания. Я вытянула карточку с числом пятьдесят пять.

— Это число одиннадцать? — спросил экзаменатор.

— Нет.

— Семьдесят семь?

— Нет.

Он перебирал числа, пока я не ответила «да».

А после теста началась жесть. Я знала, что будет выбрана тема, где меня попытаются поймать на лжи. Для этого один и тот же вопрос задается в разных вариантах. Список примерных тем мы обсуждали с Савой и Матвеем. Вот только никто из них не догадался, что меня будут спрашивать о девственности.

И правда, кому в голову придет пытать парня, девственник он или нет! Спрашивают об алкоголе, запрещенных веществах. О семье, о родственниках. О нарушениях закона. Об отношении к тому или иному политическому событию, в конце концов. Мне же устроили форменный допрос с пристрастием о моей сексуальной жизни.

Нашли, о чем спрашивать!

Уж не знаю, была ли эта экзекуция спровоцирована Александром Ивановичем или экзаменатор таким образом мстил за протекцию того же Александра Ивановича. И знать не хотела.

— Вы предохраняетесь, когда занимаетесь сексом? Да или нет?

Убила бы! Да или нет, неважно. Это опровергает мои предыдущие ответы о том, что сексуального опыта у меня нет. И злиться нельзя, и отвечать правдиво нет никакой возможности. И так два часа!

В какой-то момент я обнаружила, что сижу на лавочке, то ли в сквере, то ли в парке. Уже стемнело. Где-то неподалеку шумит дорога. Рядом кто-то шуршит пакетом.

— Это… где? — спросила я, едва ворочая языком.

— О, очнулся! — обрадованно произнес Миша. — Лень, открыл? Давай.

Мне в руку сунули бутылку. Я вдруг поняла, что очень сильно хочу пить, глотнула из горлышка — и чуть не захлебнулась от неожиданности.

— Пиво! — воскликнула я, вытирая лицо.

— А ты чего хотел? Водки? — поинтересовался Миша.

— Воды.

— Вода тебе не поможет.

— Яр, ты с полиграфа, как зомби вышел, — сказал Леонид. Куда ж теперь без него! — Мы тебя до лавочки доволокли. Миша за пивом сбегал. Ты пей, полегчает.

Гори оно все синим пламенем! Испытание позади, можно и расслабиться. Я глотнула пива и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло.

— Результаты завтра, — услышала я голос Леонида.

Все завтра. Завтра узнаю результат испытания. Завтра заберу машину, за руль мне уже нельзя. Завтра получу нагоняй от Александра Ивановича. И поругаюсь с ним тоже завтра, потому что молчать не намерена. С Ленькой он меня подставил.

— Дуэль тоже завтра? — вспомнила я.

— Нет, — ответил Миша. — Послезавтра. А не завалиться ли нам в кабак?

— Без меня, — отказалась я. — Я домой. А вы идите.

Как ни странно, пиво мозги не затуманило, а прояснило. Я отправилась к станции метро пешком. И совсем не удивилась, когда в полупустом вагоне рядом со мной сел Сава.

Глава 10

Смотреть на Яру в облике парня — то еще удовольствие. Гораздо хуже — осознавать, что сам сделал ее такой. Пусть не по своей воле, но со всем тщанием.

Савелий мог видеть настоящее лицо Яры сквозь обе маски, но избегал этого. Ему надо привыкать. Как бы не было больно, надо заставить себя относится к Яре, как к парню. Если она справляется, чем он хуже⁈ А ведь ей труднее, чем ему.

На испытании в академии старшекурсники помогали с организацией: готовили локации, расставляли, убирали. Сопровождали, если в том была необходимость. И Савелий тоже помогал. Только Яре на глаза старался не попадаться.

А она справлялась… даже чересчур хорошо. Поселить в квартире парня — и не попасться. Дать в морду наследнику Головиных — и выйти сухой из воды. Встретить своего двойника — и сыграть его брата. Савелий мог по праву гордиться своей ученицей.

Он и гордился бы, если б совесть была чиста.

— Привет, — равнодушно произнесла Яра, едва скользнув по нему взглядом.

Савелий не