Тяжёлая реальность. Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов

низком кресле, на чуть более высокой платформе, чем обычные ученицы, потому что её любили и баловали. Её серебристые волосы переливались светом, а глаза, ещё детские в выражении, были остры, как у хищницы.

Старейшины начали обсуждение новой дипломатической миссии в соседний сектор. Их голоса звучали как музыка, строгая и размеренная, словно сами слова – заклинания. Лираэль слушала, пока старшие спорили о распределении ресурсов, о том, какие союзники заслуживают доверия, а какие могут предать. Она понимала каждое слово, каждую интонацию, и уже мысленно строила свои собственные планы. Где можно усилить влияние дома, где осторожнее, а где – полностью довериться старшим.

– Лираэль, – холодно позвала одна из старейшин, известная своим даром чтения аур, – что ты скажешь о предложении объединить силы с домом Вилтарис?

Младшая дочь встала, привычно держась прямо, но с лёгкой игривостью во взгляде. Её любили, но привыкли, что она избалована. Она слегка улыбнулась:

– Моя старшая сестра права, – сказала она, хотя на самом деле это была её мысль, – но мы должны учесть магическую структуру их флота. И их союзники могут оказаться не так надёжны, как кажется.

Старейшины обменялись взглядами – не с осуждением, а с интересом. Лираэль была слишком юной для полного доверия её суждению в подобных вопросах, но она умела слушать, и даже её маленькие замечания могли изменить ход обсуждения.

– Ты слишком самоуверенна, – тихо сказала другая старейшина, и в её голосе сквозила лёгкая угроза, – для такой младшей…

– И всё же мы должны прислушиваться, – прервала её Лираэль, – иначе рискуем потерять шанс укрепить дом.

Она держала в себе лёгкую дерзость. Младшая дочь, любимая всеми, могла себе это позволить. Женщины матриархата дома Рилатан ценили силу разума и магическую проницательность даже у детей, потому что мужчины здесь почти не считались самостоятельными игроками.

Заседание шло дальше, и Лираэль слушала дальше, внимательно наблюдая, и запоминая. Она знала, что сейчас её показная избалованность – не только привилегия, но и инструмент. Она могла улыбкой, лёгкой дерзостью или внимательным замечанием управлять вниманием старейшин. И хотя ей позволяли многое, каждая её реплика была проверкой того, как она освоит власть, когда придёт её время.

Когда заседание закончилось, Лираэль не сразу покинула зал. Она подошла к одному из кристаллов-памятников, оживляющих историю дома. Свет мягко переливался, и она всматривалась в древние лица, слышала отголоски давно прошедших событий. Внутри младшей дочери зарождалось понимание. Быть любимой и избалованной – хорошо, но истинная сила дома принадлежит тем, кто умеет слышать и видеть то, чего не видят другие.

И именно так, среди строгих старейшин, магических кристаллов и древних архивов, Лираэль училась, как превратить свою юность и избалованность в оружие влияния и предвидения, чтобы однажды возглавить не просто дом, а всю политику и магию сектора, где правили женщины.

На следующий день, после очередного заседания, Лираэль осталась в зале советов одна – по её просьбе, чтобы подготовиться к встрече с эмиссарами другого Великого дома. Она была всего лишь подростком по меркам, и не только семьи Рилатан. Ей не было ещё и двадцати лет. Фактически крошка на фоне тысячелетних старейшин, привыкших видеть в подростках разве что потенциал, но никак не результат.

Эмиссары прибыли в утреннем сиянии. Их корабли приземлились на платформе, отражая солнечные лучи в блестящие фасады дворца. Среди гостей были опытные маги, хитрые дипломаты, женщины, которые могли повлиять на исход целых войн. Старейшины удивлённо наблюдали, как Лираэль сама встречает гостей, ведёт их по галереям, и даже задаёт вопросы, которые заставляют старших магов слегка напрячься.

– Вы знаете, зачем мы прибыли, – начала она мягким, но твёрдым голосом, – и я понимаю ваши опасения. Но если мы хотим сохранить влияние дома Рилатан, нам нужно учитывать не только ваши силы, но и скрытые ресурсы соседнего сектора.

Её слова были тщательно подобраны. Ни одна фраза не была лишней. Каждая – прямой намёк на слабость или возможность. Эмиссары обменялись взглядами, но все ощутили, что перед ними не подросток, а разум, который способен разбирать стратегии и предугадывать шаги на несколько ходов вперёд.

– Ты слишком молода, – наконец пробормотала одна из старейшин, сидящих рядом, – чтобы вести переговоры с нашими эмиссарами на равных.

– Может быть, – ответила Лираэль с лёгкой улыбкой, – но лучше иметь рискованного юного посредника, чем старого советника, слепо боящегося принять решение.

И дальше начался неожиданный ход. Она предложила распределение ресурсов. Неравномерно, на первый взгляд, отдавая часть магических кристаллов соседям, но на самом деле создавая магическую сеть, через которую дом Рилатан мог отслеживать их использование и прогнозировать действия. Никто из гостей не заметил подвоха сразу.

Эмиссары, доверившись её предложению, подписали документы, даже не подозревая, что получили точный, но хитро замаскированный контроль над частью своих ресурсов. Старейшины, наблюдавшие из-за колонн, чуть не упали в изумлении. Подросток, избалованная дочь, только что провернула ход, который они сами считали возможным только через несколько столетий практики.

Лираэль тихо улыбнулась, когда гости покидали зал. Её сердце билось сильнее обычного. Это был первый раз, когда она смогла проявить не только своё знание, но и стратегическую проницательность. Её эффективность была шоком для всех – для старейшин, для дипломатов и даже для самой Лираэль. Она знала, что всё это только начало, но уже сегодня она доказала, что возраст не всегда определяет силу в доме Рилатан.

А вечером, когда она сидела у кристалла-памятника, на неё смотрели глаза давно ушедших княгинь, и она ощутила лёгкий восторг. Они, древние, одобрили её смелость. Матриархат ценил силу разума, а юная Лираэль только что показала, что она способна держать его в своих руках – даже будучи подростком.

Уже на следующий день новости о ходе Лираэль начали распространяться по дворцу. Сначала это были тихие шепоты среди младших служителей и учеников магии:

“Вы слышали? Младшая дочь дома Рилатан…”

“Она сама предложила распределение ресурсов, и никто не заметил подвоха.”

Но вскоре шёпот превратился в обсуждение среди старших магистров и старейшин.

Старейшие женщины, хранительницы политики дома, собирались в секретных залах, их лица было сложно читать. Некоторые выражали тревогу. Слишком юная… Слишком самоуверенная… Слишком хитрая… Другие, напротив, смеялись тихо сквозь крепко сжатые губы. Наконец-то появился ребёнок, который не боится применять знания на практике, кто не связан грузом столетий традиций и может видеть то, чего старейшины давно перестали замечать.

– Она смогла обвести наших союзников вокруг пальца, – сказала одна, – и при этом дома даже не почувствовали угрозы.

– Да, – согласилась другая, – но помните, она ещё подросток. Любое неверное движение – и это станет позором