Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

– Нужно узнать, что во второй кибитке везли, – проворчал Беломир.

– Сами глянем, – отмахнулся казак, направляясь к повозке.

Одним прыжком забравшись вовнутрь, он несколько минут шебуршал там чем-то, после чего, выглянув, тихо сообщил:

– Харчи тут везли.

Выпрыгнув, он быстрым шагом перешёл к следующей кибитке и, забравшись вовнутрь, принялся проверять, что везли там. Спустя ещё несколько минут, выпрыгнув, казак презрительно скривился и, махнув рукой, проворчал:

– Тряпьё бабье.

– Выходит, самое главное в третьей кибитке везли, – пожал Беломир плечами. – И чего делать станем?

– Там двое поганых живы ещё, хоть и помяты крепко, – задумчиво протянул Серко. – Луки им я порубил, сабли снял. Веди цуг, а я пока кибитку разверну, – скомандовал он, приняв какое-то решение.

Чуть пожав плечами, Беломир уселся в седло своего степняка и, проверив, как увязаны трофейные кони, толкнул его каблуками. Цуг медленно вытянулся вереницей и начал шагом выходить на тракт в обратную сторону. Серко, ловко развернув кибитку, придержал коней и, усмехнувшись, мотнул головой, глядя на растерянно замерших девчонок:

– Залезайте, красавишны. Ехать пора.

Дождавшись, когда бывшие полонянки заберутся в кибитку, казак вынул из сумки один из трофейных ножей и, небрежно бросив его девчонкам, зло проворчал:

– Жить захотите, выберетесь.

Наблюдая за этим действом, Беломир только мысленно плечами пожал. Но спорить с опытным казаком не решился. Он ещё слишком мало знал о местных реалиях, чтобы высказывать своё мнение. Прежде требовалось разобраться в причинно-следственных связях. Заметивший его взгляд казак, подогнав кибитку к парню, чуть придержал коней и, кивая себе за плечо, поинтересовался:

– Думаешь, надо было выкуп с папаши ихнего брать?

– Не в этот раз, – подумав, мотнул Беломир хвостом. – Их в стан притащишь, а следом папаша со своей тысячей прибежит. Мало нас для такого боя.

– Верно рассудил, – одобрительно кивнул казак. – Хоть и случилась у хазар замятня с татарами, а всё одно родную кровь никто не бросит. А казну да рухлядь он себе ещё добудет.

– Я только так толком и не разобрал, куда они ехали, – вспомнив весь разговор с бывшими рабынями, напомнил парень.

– А и верно, – оживился Серко. – Эй, красавишны! Куда они ехали-то?

– Не знаем, дяденька, – отозвалась заводила заметно повеселевшим голосом. – Они ж полонянками о таком и не говорят вовсе. Они всё больше плетью.

– А как дальше-то жить собираетесь? – чуть повысив голос, уточнил парень. – С нами, в стане останетесь, или до дому пробираться будете?

– А далече отсель до Ярославля будет? – тут же последовал вопрос.

– Да кто ж его знает, – развёл Серко руками. – Мы в том городу и не бывали никогда.

– Дяденька, а вы кто ж такие будете? – раздался вопрос после короткого молчания.

– Черкасы мы. Бродники. А ещё нас казаками кличут, – пряча усмешку в уголках губ, неторопливо пояснил Григорий.

– Ой! – раздалось из кибитки, и всякое шебуршание разом стихло. – Так вы что же, из тех, кто в старых богов верует? – раздался новый вопрос спустя пару минут.

– Верно. А вы, значит, из тех, кто вере греческой поклоны бьёт? – не остался казак в долгу.

– Что, страшно стало? – загробным голосом произнёс Беломир.

– А чего бояться? Всё одно люди наши. Русские, – отозвалась заводила чуть подрагивающим голосом.

– А вот сейчас завезём на капище, зажарим да съедим, – продолжал потешаться парень, подмигивая напарнику. – Попы-то про нас так и рассказывают, небось.

– Всякое бают, – нехотя призналась девчонка.

– Твари долгогривые, – сплюнул казак, презрительно скривившись. – Не пужайтесь, красавишны. Никто вас не тронет. И сильничать никто не станет. Нет в том правды.

Разговор увял, и кавалькада покатила дальше. Кони шли короткой, ровной рысью, и Беломир, покачиваясь в седле, старательно всматривался в подлесок, сжимая в руке заряженный арбалет. Пример хазарского каравана всё ещё стоял перед глазами. А версты примерно через три из-за поворота показался отряд станичников. Увидев разведчиков с серьёзным прибытком, казаки придержали коней и принялись растерянно переглядываться.

– Вы это что же, вдвоём всех хазар срубили? – изумлённо спросил Родомил, заглядывая в кибитку.

– Без нас обошлось, – тихо рассмеявшись, отмахнулся Григорий. – На хазар горцы налетели. А мы выждали, чей верх будет, а после остатних и добили. Нам, как ни поверни, и те и другие вороги.

– Это верно, – одобрительно загудели казаки.

– Так что, Гриш, до дому? – уточнил Родомил явно на всякий случай.

– Ну, можешь ещё по лесу покататься, коль дома дел не имеешь, – поддел его казак, едва заметно усмехнувшись.

Эта немудрящая шутка вызвала дружный смех бойцов. Отступив на самый край дороги, казаки пропустили караван и, развернувшись, поспешили следом. В станицу они вкатились уже под вечер. Что ни говори, а вести длинный цуг быстро было просто невозможно. Лошади, пусть и невольно, всё равно тормозили головного коня. Так что околицу отряд пересёк, когда уже начало смеркаться. Весело прощаясь, казаки разъезжались по своим дворам, а Григорий, почесав в затылке, направил кибитку к своему дому.

Туда же Беломир повёл и коней. С грехом пополам загнав этот табун во двор, парень перевёл дух и, подойдя к напарнику, устало спросил:

– Так их оставим?

– Завтра приходи, станем смотреть да обихаживать, – кивнул казак, чуть подумав. – Ночь простоят, не загинут. Казну смотреть станешь? – кивнул он на кибитку.

– Завтра, – отмахнулся Беломир. – Уж со двора-то не сведут.

– Это да, – усмехнулся казак. – Ночевать-то пустишь?

– Решил хату свою девчонкам пока отдать? – удивлённо уточнил парень.

– Да им теперь отмыться да поспать. Говорить да рядить завтра станем. Ещё баню топить надобно, – устало вздохнул казак.

– Я к Векше париться пойду. Своя-то не готова ещё, – развёл Беломир руками.

– Думаешь, пустит? – озадачился Григорий.

– Небось, топит уже, – уверенно кивнул парень. – У него попаримся, а после ко мне ночевать пойдём. Благо успел в дому мебель всякую собрать.

– Да мне и лавки хватит, – отмахнулся Григорий и, чуть помолчав, решительно добавил: – Добре. Сейчас девок пристрою, и к дружке твоему париться приду.

– Ждать стану, – кивнул Беломир и, взяв своего степняка под уздцы, направился к дому.

Но едва только он успел завести коня во двор, как к нему вихрем подлетела Лада и, сияя глазёнками, затарахтела:

– Дяденька Беломир, вас тятенька в баню ждать станет. Сказывал, чтобы непременно приходили. А тётенька Верея сказала, что с походу и стол накроет, и даже бражки поставит.

– Скажи тятьке, что обязательно буду, а матери передай, что до браги я ровно, а вот пиво после бани в самый раз будет. И ещё, с нами дядька Серко париться станет. В его бане сегодня полонянки мыться станут. Не забудешь?

– Ой, нет, дяденька Беломир, ни почто не забуду, – тряхнула девочка косичкой и, развернувшись, унеслась.

⁂

Длинно, с повизгиванием зевнув, парень от души потянулся и, улыбнувшись новому дню, медленно сел, с удовольствием убедившись, что собранная своими руками кровать и не думает скрипеть. Ну не любил он скрипучих кроватей. Совсем не любил. Даже в армии панцирные сетки регулярно смазывал, чтобы избежать ненужных звуков. Откуда появилась эта привычка, он и сам не очень понимал, но почему-то раздражало.

Натянув штаны и сунув ступни в кожаные поршни, Беломир выскользнул из комнаты и, пройдя к входной двери, тихо вышел, стараясь не разбудить спавшего в соседней комнате Серко. Естество потребовало срочно посетить скворечник у огорода. Посидели они вечером от души. С пивом и долгими разговорами. Даже Григорий, предпочитавший обычно отмалчиваться, нашёл в себе силы рассказать пару историй из своего прошлого. Верея тихо шмыгала по дому, то и дело подсовывая казаку миски с чем-то вкусным.

Даже Векша, слушавший Серко открыв рот, это заметил и незаметно обменялся с приятелем удивлённым взглядом. В ответ Беломир только недоумённо пожал плечами. В общем, кузнецу предстояло узнать о своей жене много нового. Или о жизни в станице. Тут парень ему был не помощник. Самому бы кто рассказал, что тут правильно, а что нет.

Приведя себя в порядок и умывшись,